Зови меня Лео. Том I - Ростислав Левгеров

мерзость!), – наша бесстрашная воительница, воплощение мужественности с одной стороны и невероятной красоты с другой, боится лягушек. Представь себе.

Чош с недоумением смотрит на меня, потихоньку забирающуюся всё выше.

– Это правда?

– Да! – чуть не плачу я. – Да, боюсь! Ради бога, или этого вашего… как его? Ради вашего юного Лёра, скажи ему, чтобы убрал эту гадкую тварь!

– Да ладно тебе! – еле сдерживая смех, говорит Чош. – Это же всего лишь лягушка!

– Если вы не закинете ее подальше, надеру обоим задницы, так и знайте!

– Ладно, отпусти ее, Пегий. А то и правда схлопочем.

– Жаль отпускать, такая жирненькая, такая сочненькая жаба… Может, поджарить ее? Скушаем, жабы они на курятинку похожи…

– Убери эту тварь или я за себя не ручаюсь! Считаю до трех! Раз…

– Ну хорошо, хорошо, – говорит Пегий и отпускает жабу. – Скачи себе на здоровье, красавица! Скачи, не слушай эту буку!

– Сейчас договоришься у меня!

Нет, ну издевается ведь! Нашел «красавицу»! Выжидаю пару минут и только собираюсь спустится, как вдруг во мне включается та самая экстра-чуйка. Слышу звериный рев, похожий на медведя, только необычный. Не могу сказать, что именно в нем привлекло. Не то боль, не то… жажда крови. А скорее и то и другое вместе.

И этот зверь ломится сквозь заросли в нашем направлении. Даже не ломится – бежит.

Спускаюсь.

– Да, Лео, – усмехается Чош, – ты не перестаешь удивлять.

– Тихо! – я поднимаю руку.

– Что, еще одна жаба? – ёрничает Пегий.

Зверь видно учуял нас. И он все ближе. Тут и до Чоша с Пегим доносятся угрожающие звуки.

– Хуже, мальчики, – говорю я. – Гораздо хуже.

– Что за… – только и успевает сказать Чош, как вдруг перед нами предстает самое настоящее чудовище. Огромный-преогромный медведь, облезлый, плешивый, с язвами по всему телу, с которых сочится препротивная слизь, полная копошащихся в ней червей, с пасти капает кровавая слюна. Больной? Едва взглянув на него, понимаю: да.

– Этот медведь заразился той же дрянью, что и вурды из каменоломен, – говорю я, обнажая клинок с кинжалом. – У него начался процесс трансформации в… монстра. В оборотня!

– Чтоб меня! – восклицает в сердцах Чош. – Хорошенькое начало! И что делать?

– Биться, Чехонте! Что за глупый вопрос?

– А может, ну его? – предлагает Пегий. – Убежим?

– Это оборотень, а не медведь, глупая твоя голова! Он быстрее и сильнее и свирепее и ему невтерпеж сожрать нас!

Грузно топая, медведь выходит на поляну, где мы обосновались, и шумно вдыхает воздух. Старается унюхать нас, так как на месте одного глаза красуется еще не заживший шрам как будто от меча, другой покрыт белесой пленкой. Слепой. Это нам на руку.

– Пегий! – говорю я. – Лезь на дерево, от тебя с твоим перочинным ножичком толку мало. Чехонте, коли в него копьем, но близко не подходи! Держи дистанцию! Укол – и отскакивай, лучше в сторону. Если что – беги! Понял?

– А ты? – нервно спрашивает Чош, стискивая копье. Прекрасно понимаю его – сама боюсь. Но монстрюгу надо валить, иначе мы от него не уйдем. И как только заразился? Рыскал поблизости каменоломен?

Ну, поехали! Ведьмачка я, или нет?

– Ну ты и урод! – кричу я. Медведь поворачивается в нашу сторону.

– Лео, Лео! – на этот раз трусит уже Чош. – Может и правда, ну его нахрен, а?

– Не ссы, Чехонте! Если боишься, лезь на дерево! Это, как уже выяснилось, надежное укрытие и от жаб и от медведей-вурдалаков!

– Вот уж херушки! Стану я по деревам лазать, словно пацан! В бой, мать!

– В бой!

И Чош колет его в харю. Медведь разражается жутким воем и с какой-то невероятной для такой колоссальной туши взмахивает лапищей. Чош едва успевает пригнуться. Еще чуть-чуть – и кирдык ему.

Ждать, когда монстр задерет Чоша нельзя. Забегаю медведю за спину и делаю пару резов по его спине. Царапины – почти не чувствует толстокожий. Не пойдет. Делаю пару уколов – уже реагирует. Наши запахи сбивают его с толку, он крутится, фыркает, брызжет кровью вперемешку со слюной, ревет, машет лапами, не дает подступиться, урод. Я предпринимаю авантюрную попытку – улучшив момент, прыгаю чудовищу на спину и вонзаю кинжал в шею сбоку, пониже. Медведь стряхивает меня, но я готова к этому и ловко приземляюсь на землю. Жалко, кинжал так и остался торчать в шее.

Чош, видно, входит в боевой раж. Сразу после моего укола от втыкает копье прямо в оскаленную пасть монстра. Копье застревает в пасти. Медведь ревет так, что кровь стынет в жилах. Чош входит во вкус и бьет наотмашь топором – и без того посеченная морда зверя украшается еще одним шрамом. И снова его лапа едва не задевает здоровяка. Чоша спасает только то, что медведь слеп.

– Беги! – кричу ему. – Не рискуй понапрасну! Лезь на дерево! Иначе он точно прихлопнет тебя!

Чош не заставляет себя упрашивать и с завидной прытью присоединяется к Пегому. Медведь следует за ним, со всего размаху врезается в дерево, от такого удара оно едва не ломается. На землю сыпятся шишки, ветки. Медведь снова бодает дерево – Пегий с Чошем едва удерживаются наверху. Еще парочка таких таранов – и мои приятели сверзятся в реку.

Надо его отвлечь. Решаю подрубить ему сухожилия на задних лапах.

Раз взмах, еще! Медведь падает на бок. Так, полдела сделано. Из пасти хлещет кровь, струясь по древку копья, морда тоже залита. Дышит уже через раз, хрипит, но ползет, волоча задние лапы.

– Где топорик твой, Чехонте? – спрашиваю здоровяка.

– Со мной! – отзывается Чош.

– Кидай мне! Надо башку ему отчеркрыжить, чтоб наверняка.

В общем, активная фаза боя завершена. Удачно вышло, никто не пострадал. Дальше я рублю топориком медведя в область шеи. Топорик вязнет в шкуре, но дело идет. Медведь падает, какое-то время пытается ползти, копье мешает, торчит, косматый ревет уже как-то жалостно, шарит лапами по траве, но силы покидают его, пока он вконец на затихает.

Бросаю топорик. Сама вся измазюкалась в кровище, но чтоб отделить голову монстра от тулова надо еще много времени.

– Эй, вы! – говорю я, вытаскивая свой кинжал. – Спускайтесь уже! Давайте, принимайтесь