Перед тем, как он ее застрелил - Элизабет Джордж

Блэйд это понимал, судя по выражению лица. Джоэл оказался в ловушке, он проторговался. Либо уходить ни с чем, зная, что Нил Уатт когда-нибудь угробит Тоби, либо соглашаться на сделку, в которой плата намного превышает стоимость услуги.

Больше идти было не к кому. К Кэлу не обратишься: тот ничего не решает без Блэйда. К Диксу — тоже, тот вообще ни при чем. Айвен, пожалуй, посоветует «сражаться словом, а не оружием». И если дожидаться, пока в дело вмешается тетушка, жизнь станет только хуже.

Джоэл действительно не видел выхода. Он думал всего мгновение.

— Да, — ответил Джоэл с тяжелым сердцем. — Буду. Если поможешь, сделаю все, что нужно.

Блэйд затянулся; по его лицу разлилось удовольствие, граничащее с наслаждением, которое он, наверное, испытывал, когда Рисса обслуживала его, стоя на коленях. «Ничего, все нормально», — успокоил себя Джоэл.

— Значит, мы договорились, или как? — спросил Джоэл как можно более небрежно. — Если нет, то я ухожу. У меня дела.

— Понтуешь, приятель? — Блэйд приподнял бровь. — Ты эту манеру брось. А то как бы хуже не стало.

Джоэл промолчал. Арисса зашевелилась в своем углу. Она свернулась калачиком на грязном матрасе и протянула руку к Блэйду.

— Милый, иди ко мне!

Блэйд не обратил на нее внимания. Он кивнул Джоэлу, затушил окурок о стену и жестом велел мальчику подойти ближе. Джоэл подчинился. Блэйд положил руку ему на плечо.

— Очень уж мне твои родственнички насолили, — заметил Блэйд. — Проявили неуважение. Помнишь? Надеюсь, ты отдашь за них должок. Дело обстоит так, что…

— Я не должен за них! — возмутился Джоэл. — У нас не о том речь!

Блэйд сжал плечо Джоэла так крепко, что слова застряли у мальчика в горле.

— Не перебивай! Научись слушать. Ты ищешь моей помощи. Тогда докажи, что ты стоящий парень. Сначала рассчитайся с долгом. Выполнишь мое поручение — и я сделаю то, что просишь. А потом будешь работать на меня. Согласен — считай, что договорились. Нет — никаких других договоров не будет.

— Доказать, что я стоящий парень? Каким образом?

— Поменьше задавай вопросов. Всему свое время.

Блэйд подошел к Ариссе, та приоткрыла рот и облизала губы кончиком языка.

— Ты еще ни одной целки не распечатал, Джоэл? Нет? Надо нам позаботиться об этом.

«Нам». Джоэла царапнуло это слово. Что оно предвещало, что значило?

— Договорились, — кивнул Джоэл. — Что от меня требуется, Стэнли?

Когда Джоэла вызвали в преподавательский кабинет, он догадался, что там его ждет Айвен Везеролл. Джоэла отпустили с урока религии, что вообще-то было хорошо, поскольку преподавательница говорила уныло-усыпляющим голосом, словно опасалась оскорбить Господа проявлением живого интереса. Но Джоэл шел, еле передвигая ноги от страха. По дороге он продумывал линию поведения. Айвен наверняка захочет узнать, куда пропал Джоэл, почему не посещает «Побеждай словом, а не оружием». Джоэл решил сказать, что из-за более трудных предметов в этом семестре заниматься сложнее, чем в прошлом. Приходится больше времени уделять урокам, ведь нужно хорошо учиться и готовиться к будущему. Айвену наверняка понравится подобное объяснение.

Увы, Айвен сделал то, чего не мог сделать Джоэл: заранее подготовился к встрече. Войдя в кабинет, Джоэл понял, что дела его плохи. Перед Айвеном лежал раскрытый журнал со всеми оценками Джоэла по всем предметам.

— Здравствуйте! — воскликнул Джоэл с наигранной радостью. — Давно вас не видел.

— Просто давно не был на «Побеждай словом», — приветливо отозвался Айвен, оторвав глаза от журнала. — Я подумал было, что ты грызешь гранит науки. Но вижу, что это не так. Твоя успеваемость упала. Так в чем же дело?

В правой руке Айвен держал стаканчик с кофе из автомата. Беседуя с Джоэлом, он отпивал по глоточку.

Джоэлу ничего не хотелось объяснять Айвену. Ему вообще не хотелось с ним общаться. И меньше всего — обсуждать школьные оценки. Но поскольку после пожара на барже Джоэл не написал ни одного стихотворения, перевести разговор на поэзию он тоже не мог. Джоэл постукивал носком ботинка по блестящему синему линолеуму.

— Предметы больно трудные в этом году, — выдавил он. — Приходится сидеть над уроками. Еще вожу Тоби на занятия. Ну и всякая там всячина. Времени совсем нет.

— А не мог бы ты подробнее остановиться на всякой всячине?

Джоэл смотрел на Айвена, опасаясь ловушки. Айвен смотрел на Джоэла, опасаясь вранья. До него доходили слухи о пожаре на барже, подробности он узнал от позвонившей Фабии Бендер. Та спросила, занимается ли он с Джоэлом Кэмпбеллом, и пояснила, что мальчик попал в очень трудное положение и ему необходим мужской авторитет для усвоения адекватной модели поведения. У тети забот полон рот, и она не справляется. Если же они вдвоем возьмутся за Джоэла, возможно, им удастся спасти мальчика. Слышал ли мистер Везеролл о поджоге баржи?..

Айвен действительно несколько выпустил Джоэла из виду. Дел у него было невпроворот: курсы поэзии, курсы сценаристов, проект фильма, который он надеялся запустить, да еще болезнь брата в Шропшире — тот расплачивался за сорок восемь лет непрерывного курения. Но Айвен был не из тех людей, которые ищут оправданий. Он честно признался Фабии, что проявил невнимательность, хотя обычно выполняет взятые на себя обязательства до конца. Причина не в недостатке интереса к Джоэлу, а в нехватке времени. Он немедленно исправит положение.

Джоэл пожал плечами — обычная реакция подростка, который не хочет отвечать на вопрос. Пожелание «Отстаньте от меня» выражается подростками одинаково на всех континентах с помощью языка тела и не требует перевода.

— Ну, в основном вожусь с Тоби, — начал Джоэл. — У него появился скейтборд. Учу кататься. Тогда он сможет ходить на скейтодром в Минвайл-гарденс.

— Ты замечательный брат, — улыбнулся Айвен. — Тоби много значит для тебя?

Джоэл снова застучал носком ботинка по линолеуму. Айвен неожиданно сменил тему разговора.

— Вообще-то я этого не делаю, Джоэл. Но возможно, сейчас это необходимо.

— О чем вы?

Джоэл поднял глаза. Ему не понравился тон Айвена: нечто среднее между сожалением и сомнением.

— Этот пожар на барже и твой привод в полицию… Хочешь, я выдам им Нила Уатта? У меня есть подозрения насчет Нила. Мне кажется, что посещение полицейского участка и несколько часов допроса в присутствии социального работника — то лекарство, которое требуется, чтобы вправить ему мозги.

«Лекарство для Нила, а для меня — смерть», — подумал Джоэл. Он проклинал себя за то, что имя Нила когда-то слетело с его языка.

— Почему вы считаете, что именно Нил поджег эту баржу? — взволнованно спросил Джоэл. — Я не знаю, кто это сделал. Я не видел. И Тоби тоже. Так какой смысл вызывать Нила в полицию? Только…

— Джоэл, не держи меня за дурака. Ты злишься. И злишься потому, что боишься. Ты охвачен тревогой и страхом. Я в курсе вашей вражды с Нилом — разве не я разнял вас во время первой стычки? Полагаю, нам следует что-нибудь предпринять, пока никто не пострадал.

— Я злюсь, потому что все хотят приписать Нила к этой истории. А он тут ни при чем. У меня нет доказательств, что поджег он. Вы назовете его имя копам, те его вызовут… И что дальше, Айвен? Нил ни в чем не признается, через два часа его выпустят, и он начнет искать того, кто его подставил.

Джоэл понимал, что слишком возбужден, и это возбуждение его выдает. Вдруг он сообразил, как можно извлечь из этой беседы пользу. Джоэл провел рукой по волосам, изображая смущение.

— Вообще-то вы правы. Конечно, боюсь до чертиков. Представьте, нас с Тоби забирают в полицейский участок. После этого тетя Кен решает урезонить Нила, если, конечно, встретит его. Я постоянно хожу и озираюсь. Жду удара в спину. Да, мне страшно. Даже стихи больше не придумываются — ничего в голову не лезет.

Айвен кивнул. Это он понимал. Состояние, когда одна мысль, одно чувство вытесняет все остальное, было ему хорошо знакомо.

— Это называется блокировка, — заметил он. — Страх блокирует творческую энергию. Неудивительно, что ты больше не сочиняешь. Как писать в таком состоянии?

— Но мне по правде понравилось заниматься поэзией!

— Есть средство тебе помочь.

— Помочь? В чем?

Айвен закрыл журнал с отметками. У Джоэла камень с души свалился. Еще большее облегчение он испытал, когда Айвен продолжил:

— Когда испытываешь страх, нужно творить, чтобы его преодолеть. Это ловушка номер двадцать два. Знаешь, что это такое? Нет? Столкновение двух противодействующих сил или явлений. Страх мешает тебе писать. Но единственный способ преодолеть страх — делать то, чему он препятствует. В твоем случае это стихи. Страх подобен стражнику, который напоминает человеку, что он должен вернуться к творческой деятельности. В твоем случае — к сочинительству. Мудрецы знают это. Люди не столь мудрые в попытке спастись от страха прибегают к побочным средствам. Например, к алкоголю или наркотикам. Или еще к чему-нибудь, что позволяет забыться.