Йога Таун - Даниэль Шпек

вежливость приятно контрастировала с грубостью полицейских. Лоу, Мария и Коринна подписали формуляры не читая и покинули полицейский участок в дипломатическом сопровождении Федеративной Республики Германия. Тип из посольства объяснил, что они должны позвонить родителям и попросить перевести деньги в Дели. При наличии гарантий посольство купит билеты. Коринна сказала, что у нее нет родителей. Лоу упирался, пока Мария не согласилась попросить денег у матери.

* * *

Мария позвонила матери из больницы. Кто знает, окажись мать Марии дома, вся история могла бы пойти по-другому. Но она не сняла трубку. Теперь все зависело от Лоу. Он не хотел ни лететь домой, ни объяснять отцу то чудовищное, что сам еще не осознал. Но перспектива оказаться в индийской тюрьме дала ему пинка под зад.

Он набрал гарбургский номер, который знал наизусть, потому что когда-то это был его номер.

– Привет, пап.

В трубке шуршало. Лоу буквально видел, как отец стоит у темно-коричневого комода с черной пластмассовой трубкой в руке и вид у него очень серьезный, как всегда, когда он отвечает на звонок. Обычно телефонный звонок означал срочный вызов к больному.

– Это я, – прибавил Лоу.

– Где вы?

В голосе отца не было и намека на удивление.

– В Индии.

– Как у тебя дела?

Этот вопрос Лоу слышал от него впервые.

– Я в порядке.

А затем последовал вопрос, которого он ждал:

– Как Марк?

Лоу бросил взгляд на представителя посольства.

– Э-э, ты не мог бы одолжить нам немного денег? На три билета. До Германии.

– На три?

– Мария ведь с нами.

– Сколько нужно?

Даже не спросил, что случилось, подумал Лоу. Он безнадежен.

– Три тысячи марок. Я верну.

Тишина в трубке.

– Когда вы прилетите?

– Завтра.

Лоу передал трубку представителю посольства, чтобы он объяснил детали. У того хватило ума не сообщать, что Марк полетит домой в грузовом отсеке. People talking without speaking[110], подумал Лоу. Искусство дипломатии. Без официозного, напыщенного «от имени и по поручению Федеративной Республики Германия» папа бы не раскошелился.

Последовали бюрократические процедуры с многочисленными формулярами, которые Лоу, как родственник, должен был заполнять. Он никогда не думал, что умирать еще сложнее, чем жить. Мария тем временем побежала на гхаты, чтобы посмотреть, не растащили ли вещи. А Коринна пошла в аптеку, потому что у нее болела голова. Во всяком случае, так она сказала.

* * *

После полудня к больнице подъехал огромный черный «кадиллак». Другого катафалка представителю посольства раздобыть не удалось.

– Американцы одолжили, – сообщил он.

Супер, подумал Лоу.

Сами они уселись в крохотное такси «амбассадор» – впереди, рядом с шофером-сикхом, представитель посольства, Мария и Лоу втиснулись на заднее сиденье. Когда Мария пришла на гхаты, вещи, разумеется исчезли без следа, и теперь у них было только то, что на них, и минус три тысячи марок. Последней прибежала Коринна. Потом они тронулись вслед за «кадиллаком», который бороздил Ришикеш подобно океанскому лайнеру. Все без исключения прохожие оборачивались ему вслед.

* * *

Солнце пролило последние молочные лучи на Ришикеш, и потом они мимо рикш и велосипедистов выехали прямо в ночь. Если все будет нормально, утром они доберутся до Дели. Американец расчищал себе путь, мигая фарами, и гнал как ненормальный. Сикх старался не отставать. Фары встречных машин, дальний свет и сигналы, жуткие ухабы, душный, провонявший бензином воздух, полная зависимость от водителя, ни слова не понимавшего по-английски, – это была сюрреалистическая поездка, как в бреду. И никто не хотел садиться в проклятый самолет. Лоу подумывал, не выскочить ли из машины. Просто раствориться в темноте.

Сбежать от самого себя.

* * *

Посреди ночи, когда они остановились у обочины, где подросток торговал бензином в пластиковых бутылках, Коринна бросилась к придорожной канаве и ее вырвало.

– Как ты? – спросил Лоу, когда она вернулась в машину.

– Я не хочу домой.

Сикх протянул ей бумажный платок и тронулся в облаке пыли, которое оставил «кадиллак».

– Ты можешь жить у нас, – предложила Мария.

– А где вы вообще собираетесь жить? – поинтересовалась Коринна.

– Не знаю. Может, у моей мамы.

– Нет, – сказал Лоу. – Даже не думай.

В Гарбурге будет отец, упреки и воспоминания о Марке на каждом углу.

– Тогда где?

Лоу не знал.

– Я останусь здесь, – сказала Коринна.

– Одна? – спросила Мария.

– Я всегда была одна.

– Брось, поехали с нами, – сказал Лоу. – Что-нибудь придумаем.

– Нет! – резко ответила Коринна.

Лоу и Мария испуганно переглянулись. Коринна остановившимся взглядом уставилась на задние красные огни «кадиллака».

– Я бы хотела остаться с вами… но не получится.

– Получится, – возразил Лоу.

– Нет, Лоу.

Он сознавал, что обрушил на нее невыразимую тяжесть, отняв единственного человека, которого она любила. Необъятная, невыносимая вина, которой нет прощения. Он понизил голос, чтобы сотрудник посольства не слышал:

– Прости меня, Коринна. Лучше бы я умер вместо него.

– Я беременна, – сказала она сдавленным голосом.

Сначала Лоу подумал, что ослышался.

– От кого? – спросила Мария.

Коринна серьезно посмотрела на нее и сказала:

– Был только один.

– Ты уверена? – спросил Лоу.

– Я сделала тест.

– А не может быть от кого-то дру…

– Нет, Лоу! От Марка!

Представитель посольства ошарашенно повернулся. Всех подбросило на ухабе. Огни «кадиллака» плясали в пыльном мареве, прорезаемом лучами фар. В машине воцарилось молчание. Чем дольше оно длилось, тем страшнее было его прервать. Лоу взял ладонь Коринны, сжал. Она выдернула руку.

* * *

Утром они приехали в Дели. Плотное серое облако смога окутывало город. Четырехполосная магистраль стояла в пробке, люди ехали на работу. Здания в колониальном стиле, продавцы газет, мойщики стекол. Ночная гонка завершилась в отрезвляющей, давящей духоте.

* * *

Они вошли в стеклянную дверь и оказались в оборудованном кондиционерами современном офисе «Люфтганзы». Стрекот печатных машинок, персонал в голубых жилетках, постеры с изображениями Кельнского собора, Шварцвальда и счастливой семьи. Представитель посольства оплатил три билета в один конец плюс спецбагаж.

– Я сам все улажу, – сказал он и направился к окошку.

Хиппи в грязной одежде сгрудились возле пальмы в горшке. Лоу вынул из кармана смятую сигаретную пачку, но она оказалась пуста.

– Я избавлюсь от него, – сказала Коринна.

– Нет, – возразила Мария. – Нельзя.

– Почему это?

– Тогда ты убьешь Марка еще раз.

– Потише, – прошипел Лоу.

Коринна отвернулась, уставилась на улицу сквозь стеклянную стену. Потом набросилась на Лоу:

– Вы сейчас улетите домой, все забудете и прекрасно заживете. А меня… никто там не ждет.

Сотрудник посольства обернулся. Он явно тяготился своими подопечными, этими грязными, склочными, беременными хиппи. Наверняка минуты считал, пока они исчезнут в самолете. Лоу отчаянно искал выход. Который устроит