Династии Сперанских, Филатовых, Живаго, Овчинниковых и ХХ век. Записки счастливого человека - Алексей Адрианович Овчинников

на свое имя. Опыта продажи машин у меня не было, а за помощью к отцу мне обращаться не хотелось. В результате мы отдали нашу «Волгу» кому-то, через кого-то, по совершенно смешной цене, так что мне еле-еле хватило денег заплатить за новый «Москвич».

«Москвич-403», переходную модель от 407-го к 408-му, я покупал в январе 1963 года уже в недавно открытом и внешне шикарном автомобильном магазине у Южного порта, где в большом торговом зале стояли сверкающие лаком образцы автомобилей – «запорожцы», «москвичи» разных моделей и «Волги». Ни одного из этих образцов в свободной продаже не было, но мою фамилию нашли в списке очередников на получение машины, и меня пропустили к кассе. Дальше все пошло по-советски. По-другому-то и быть не могло. Но это я понимаю только теперь, тогда же все мне казалось отличным. Заплатив деньги и получив талон, я пошел на смотровую площадку, где машины стояли под открытым небом и были засыпаны снегом. Вариантов окраски было только два – желтый и кремовый. Я выбрал желтый. Кстати, цвет всем нашим понравился, и даже дед одобрил его, сказав, что желтый цвет – солнечный и радостный. Я очистил выбранную машину от снега, принес и поставил аккумулятор, залил горячую воду (новые машины стояли на морозе, и вода из них была слита, а аккумуляторы хранили в теплом помещении) и завел мотор. Он работал достаточно ровно, без стуков. Попробовать новую машину на ходу было нельзя. Я оформил нужные документы и получил номера прямо в магазине. Тогда это было возможно и, надо сказать, очень удобно. Проведя часов шесть в магазине и став владельцем новой машины, я невероятно гордым отправился на ней домой. Однако уже по дороге я понял, что в машине что-то не совсем в порядке: на свободном ходу, на скорости свыше 60 километров в час, появлялся сильный гул и вибрация заднего моста. Попасть на рекламацию в автомастерскую оказалось очень не просто, и я сам определил причину гула, забравшись под машину. Выяснилось, что карданный вал был от старой модели и на несколько сантиметров короче, чем нужно. Я поехал в автомагазин, где продавали запчасти к «москвичам». Сейчас в это трудно поверить, но тогда это был единственный магазин в Москве. Там я попросил продать мне более длинный карданный вал от 408-й модели. Мне его принесли, но он оказался опять от старой модели, и гул не исчез. Я снова потащился в магазин, но поменять недавно купленную деталь мне отказались, так как автомобильные запасные части возврату и обмену в советское время не подлежали. Таковы были условия торговли при социализме. Мне пришлось купить еще один карданный вал, но теперь мне было с чем его сравнивать, и он действительно был почти на три сантиметра длиннее предыдущего. Тогда я навсегда запомнил простую истину, что на продавцов в автомагазинах полагаться нельзя и нужно все проверять самому. Поставил вал на машину, и наконец все пришло в норму.

Вскоре мы переехали на улицу Дмитрия Ульянова, дед вышел на пенсию и лишь изредка ходил на ученые советы в Институт педиатрии на Ломоносовский проспект пешком. Я возил его только на дачу и обратно. Все остальное время машина была в моем, теперь уже официальном распоряжении. За девять лет на желтом «москвиче» мы с Ларой, иногда вдвоем, иногда с друзьями, проехали всю европейскую часть страны. Побывали в Прибалтике, Закарпатье, Крыму и на Кавказе, и даже в Карелии, объехав вокруг Ладожского озера, проехали по Золотому кольцу. Эту машину я выучил как свои пять пальцев, потому что не было на ней детали, которую мне не пришлось бы заменить, часто в походных условиях. Одной из самых опасных поломок был «перелом» рулевого вала, у которого в месте сварки с «червяком» оказалась «раковина», и на рыночной площади Клайпеды во время разворота рулевое колесо вдруг стало свободно вращаться в обе стороны, а машина потеряла управление. Пришлось там же разбирать рулевую колонку и искать автобазу, где вал кое-как заварили, и мы благополучно вернулись в Москву. Но когда, разгрузив машину, я стал загонять ее в гараж, вал снова лопнул. Можете себе представить, что бы случилось с нами, если бы эта двойная поломка хоть раз произошла на скорости на загруженном грузовиками шоссе! Бог все-таки нас хранил.

В те годы далеко не все запчасти можно было купить в магазине. Самых дефицитных там не было. Как-то мне понадобилась новая коробка скоростей. В магазине я ее достать не смог. И тогда мне посоветовали поехать к заводу АЗЛК, в некотором отдалении от проходной остановить один из выезжавших на обкатку «москвичей» и поговорить с водителем-обкатчиком. Я так и сделал. Спустя пару часов водитель, выехав на очередном автомобиле с завода, в условном месте передал мне новую коробку скоростей, открутив ее от болта под крылом автомобиля. Самое главное было не попасться на глаза милицейскому патрулю, регулярно проезжавшему по маршруту обкатки новых автомобилей. Все это было очень типично для советского периода времен «застоя». Недаром тогда был популярен анекдот под названием «Умелые руки»: «Слесарь автозавода АЗЛК из запчастей, изготовленных им самим и его товарищами, собственноручно собрал новый автомобиль „Москвич“. Теперь искусным умельцем интересуется ОБХСС».

Не менее важным в те годы было к машине получить и гараж: незадолго до нашего переезда маме посчастливилось записаться в строящийся гаражный кооператив на улице Вавилова в районе площади Гагарина. К осени 1964 года трехэтажный гараж на развилке улицы Вавилова и Загородного шоссе был построен, и мой «москвич» обрел надежное убежище. Там были мойки и даже ремонтные боксы. И охрана. По теперешним ценам гараж стоил недорого. Мы заплатили за него тысячу сто рублей. Правда, моя зарплата в то время лишь немногим превышала сто рублей. Но как-то выкрутились: опять помог дед. К сожалению, приходилось ездить туда от дома на трамвае, но по московским меркам пять остановок – это не расстояние.

В начале 1960-х годов наше правительство заключило соглашение с итальянской фирмой «Фиат», и на берегах Волги, в городе, названном Тольятти, с помощью итальянских инженеров и рабочих построили самый большой в нашей стране автомобильный завод, где стали выпускать лицензионные «фиаты», получившие у нас имя «Жигули». Первые партии «Жигулей» (ВАЗ-2101) были собраны из итальянских деталей и были действительно первоклассными автомобилями, особенно по сравнению с халтурно выпускавшимися «москвичами». Они практически не ломались и требовали лишь минимального технического обслуживания, которое проводилось в специализированных центрах. Мне запомнилась беседа с коллегами по работе, в которой принимал участие наш