Династии Сперанских, Филатовых, Живаго, Овчинниковых и ХХ век. Записки счастливого человека - Алексей Адрианович Овчинников

только своего мужа. Дядя Веня возил ее на самодельном кресле на колесах, и я часто слышал его громкий голос, которым он всегда, как мне казалось, довольно сердито разговаривал с ней. В таком состоянии Лидия Васильевна прожила много лет и скончалась в 1956 году. Дядя Веня умер на год раньше нее.

У Вениамина Михайловича было два сына. Младший, Лев, окончив МВТУ и став инженером-мостостроителем, незадолго до войны привез из Бесарабии жену с двумя детьми – дочерью Эллой и сыном Леонидом, которых он усыновил и дал им свою фамилию. В мае 1941 года у них родилась дочь Наташа. Началась война. Лев работал в оборонной промышленности и мог иметь броню, но пошел добровольцем на фронт и в 1943 году погиб на Западном фронте при переправе через Днепр. Старший сын Евгений после школы поступил в Московский университет на факультет общественных наук, но ушел после первой же сессии. После этого несколько лет посещал театральные курсы, работая в библиотеке Исторического музея, а с 1925 года для приработка начал играть в небольшой любительской кукольной труппе при Центральном доме художественного воспитания детей. Во время одного из выступлений в каком-то клубе он познакомился с Сергеем Образцовым, который в то время выступал солистом, исполняя романсы с куклами. Спустя шесть лет под художественным руководством Образцова был создан первый кукольный театр для детей, куда Евгения, уже достаточно опытного артиста-кукольника, пригласили в штат. В этом театре Евгений Сперанский проработал больше сорока лет, стал ведущим артистом и драматургом, получил звание народного артиста РСФСР. Он был автором многих популярных постановок театра Образцова: «Под шорох твоих ресниц», «Краса ненаглядная», «Король-Олень», «Дело о разводе», «И-го-го», которые пользовались невероятной популярностью в послевоенные и более поздние годы, и на них было невозможно достать билеты. Старшее поколение москвичей хорошо помнит этот период жизни Центрального кукольного театра, когда он находился на площади Маяковского, ныне Триумфальной.

Евгений Вениаминович еще в юношеские годы начал писать стихи и небольшие рассказы, а в зрелом возрасте был уже автором нескольких книг и был принят в члены Союза российских писателей[97]. Евгений Сперанский был дважды женат. Первый раз он женился вскоре после окончания школы на будущей актрисе, которую встретил на театральных курсах, и она родила ему сына Кирилла. Так как мать и отец были очень заняты, работая днем и посещая курсы вечерами, то мальчика растили и воспитывали главным образом дед и бабушка. Этот брак был недолгим, и Кирилл остался с отцом, вернее, с его родителями. Перед войной уже в театре Образцова Евгений встретил свою вторую жену, Наталью Павловну Александрову, композитора и пианистку, у которой был сын Владимир, ровесник Кирилла. В первых выступлениях новой труппы Образцова, когда у театра еще не было постоянного помещения, Наталья Александрова работала аккомпаниатором во время гастрольных спектаклей. Позже она написала музыку ко многим постановкам театра Образцова. С Натальей Павловной Евгений Вениаминович прожил до конца своей жизни.

После смерти Вениамина Михайловича Сперанского дом был разделен на две половины. Правая (восточная) часть дома отошла детям Льва. Левая (западная) часть дома с небольшой верандой и комнатка под крышей досталась семье Евгения.

Дом был окружен старыми высокими деревьями: березами, кленами, дубами, лиственницами и елями. Перед верандой росла раскидистая сосна, на которой Евгений устроил кормушку для птиц и белок. Но большая часть участка густо заросла кустами орешника и бересклета. Внизу, под деревьями весной расцветали ландыши, а осенью появлялись грибы, в основном опята. В общем, это был настоящий, дикий лес, который Евгений очень берег. Деревья и высокие кусты закрывали дом, и летом он почти полностью исчезал за густой зеленью. По краю участка во время войны был выкопан противотанковый ров, который спустя несколько лет густо зарос бересклетом, багульником и крапивой. На краю рва в зарослях орешника стояла деревянная будка старого, бездействующего душа, в которой Евгений еще при жизни родителей устроил себе место для работы. Там, в тишине, он писал свои пьесы и рассказы.

До конца семидесятых годов, когда Евгений работал в театре Образцова, он очень часто уезжал на гастроли, которые продолжались иногда по 2–3 недели и дольше. В тот период мы с ним виделись редко. После его выхода на пенсию он и Наталья Павловна стали много времени проводить в Деденеве, лишь изредка выезжая в Сурнево на Оке, где сын Натальи Павловны Володя Александров купил себе деревенский дом. Мы прожили с ними по соседству много лет. Я очень любил дядю Женю за его легкий характер, всегда ровное, спокойное настроение, приветливость, юмор и незаурядный ум. Мне он всегда казался молодым и постоянно готовым на шутку или доброе озорство. Мы называли его «дядькой Женькой», и он никогда не обижался на такое легкомысленное прозвище. Когда он постарел и стал еще мудрее, нам с Ларисой было приятно помогать ему с водой, дровами, покупкой продуктов, что в советские годы всегда было проблемой. Мне кажется, что и он тепло относился к нам и, когда приезжал один, иногда заходил к нам попить чаю.

Дядя Женя в молодости был довольно сильным и ловким человеком. Обучаясь на театральных курсах, он много занимался акробатикой, умел выполнять кульбиты и различные сальто-мортале. Немного мешали ему ограниченные движения левой руки после перенесенного в детстве костного туберкулеза, но упорными упражнениями он сумел преодолеть все последствия заболевания, и вернулись они к нему уже только в старости. Я как сейчас помню его невысокую фигуру в старом плаще и кепке, когда он шел с толстым портфелем, нагруженным рукописями и продуктами (в те годы все съестное приходилось привозить из Москвы), от станции к нашей общей калитке. А спустя полчаса он уже отправлялся с двумя пластмассовыми ведрышками обратно к воротам и дальше, на родник за чистой водой для чайника. Дядя Женя жил в мансарде под крышей, откуда открывался прекрасный вид на долину реки Икши, яхромские возвышенности и заходящее солнце. Там были две кровати и откидной столик у окна, на котором он печатал свои книги и стихи на старой пишущей машинке (которую у него как-то осенью украли) и держал небольшой радиоприемник, чтобы по ночам слушать «вражеские голоса». Главной ценностью в комнате были номера «Нового мира» почти со дня основания журнала, размещенные на деревянных полках вдоль стен. В последние годы жизни (умер Евгений Вениаминович в возрасте 95 лет в 1999 году) каждую весну Сперанских привозил на дачу на своей машине Зиновий Ефимович Гердт, Зямочка, как его любовно называла Наталья Павловна. Зиновий Ефимович,