Кузница Победы - И. М. Данишевский

Восьмой день. Готовим полную механизацию работ.

Девятый день. Имел серьезный разговор с одним прорабом. На мое предложение сделать работу сегодня он ответил: сделаю. Дал ему понять, что все, что можно сделать сейчас, нельзя откладывать.

Одиннадцатый день. Уже виден скелет будущего объекта.

Четырнадцатый день. Идет кладка печей. Восемнадцатый день. Ведем все четыре секции одновременно. Фронт работ обеспечен. Интересно, что простоев у нас значительно меньше, чем прежде, когда работали в "нормальных" условиях. Впрочем, что же надо считать нормой?

Шел девятнадцатый день стройки. С последними записями в дневнике я познакомился в следующий мой приезд в Магнитогорск; об этом расскажу позднее.

В течение всего времени, что я провел у строителей, у меня не выходило из головы: возможно, в эти самые минуты происходит то главное, о чем говорил мне в Свердловске Н. И. Коробов. Я снова отправился в приемную директора комбината. Там как будто ничего не изменилось. Секретарша машинально отвечала, что Григория Ивановича нет и неизвестно, когда будет, добавив, что если он и придет, то вряд ли сможет меня [296] принять: ему не до корреспондентов. Мне бы лучше пойти в завком или в партком. Те могут заказать мне пропуск в цех.

Пропуск я успел получить прежде, чем поднялся в приемную директора. Но мне нужен был директор и никто другой, и я принял решение: ждать, должен же он когда-нибудь заглянуть и к себе.

Прошло сколько-то времени, и вдруг приемная стала наполняться народом. Это мне показалось хорошим признаком. Я стал всматриваться в лица входивших, но прежде, чем увидел, я по голосу узнал инженера с одного из южных заводов, на котором мне приходилось бывать. Мы тепло поздоровались, и он рассказал, что в Магнитогорске он всего несколько дней, назначен начальником одного из мартеновских цехов.

– Не в вашем ли цехе будут выплавлять броневую сталь? – спросил я его сразу же.

Видимо, мой вопрос его озадачил, и он попытался отшутиться.

– Корреспонденты узнают о событиях прежде, чем они совершаются.

Но шуткой отделаться от меня было нельзя. А когда я рассказал ему о встрече с Бояршиновым и его миссии, он сказал:

– Об этом вам может рассказать, если он найдет это своевременным, директор и никто другой…

Он же и посоветовал мне здесь директора не дожидаться (это безнадежно), а пойти в цех.

– Григорий Иванович скоро там будет, – сказал он мне и добавил: – Вы приехали вовремя.

Я пошел в цех.

Хотя Магнитогорск отстоял от фронта военных действий почти на три тысячи километров, нетрудно было себе представить значение этого не обозначенного ни на одной стратегической карте участка. В мыслях об этом я проходил мимо строя мартеновских печей. Как обычно, одни печи загружались железным ломом, в другие заливали чугун, на третьих шла доводка. Остановился я у печи, у которой хлопотало несколько человек.

Руководивший операцией подозрительно посмотрел на незнакомого человека. Я представился ему. Он сказал:

– Навариваем подину. Переходим на специальную сталь. – И заспешил к печи. Сквозь синее стекло в оправе он стал всматриваться в открытую печь. [297]

А спустя немного времени к печи подошли люди, и среди них Г. И. Носов и новый начальник цеха.

С тех пор, как я повстречался с Г. И. Носовым в мартеновском цехе Кузнецкого комбината, прошло лет семь. И каких лет!

Носов сильно изменился, он пополнел, и это придавало его высокой фигуре значительность. На лицо его легли глубокие морщины, под глазами были "мешки". А ведь ему было 36 лет. Говорил он глуховатым голосом. Сказал коротко, как будто совсем недавно виделись:

– Мы с вами поговорим. Я остался у печи.

"…23 июля 1941 г. – спустя ровно месяц после начала войны – из 185-г мартеновской печи " 3 была выпущена первая плавка броневой стали. Сталь варили дуплекс-процессом, для чего печь " 3 была переделена на "кислую". Плавку варили сталевар Дмитрий Жуков и мастер Егор Сазонов. Сталь получилась годной, и тут же приступили к устройству "кислого" пода на печи " 15".

Так записано в хронике завода.

О том, что в Магнитогорске сварили первую плавку броневой стали, рассказал мне на следующий день директор Г. И. Носов, предупредив, что пока печатать об этом нельзя.

Чтобы наше интервью было не очень затяжным, Г. И. Носов предложил мне "набросать вопросики".

После разговора с П. Е. Бояршиновым мне нетрудно было это сделать. Носов выслушал мои вопросы весьма внимательно и даже настороженно и сказал:

– Вопросы поставлены точно. Мы уже начали варить броневую сталь дуплекс-процессом. Этот процесс очень медленный, и таким образом мы рискуем потерять значительную часть нашей производительности. Слишком большой урон понесем. Есть ли, однако, другой путь?

Он задумался и, мне показалось, заколебался – сказать или не сказать – и все же сказал:

– Мы намерены отказаться от канонизированной технологии производства броневой стали, попытаемся получить такую сталь в большегрузных мартенах прямым путем.

– Против нас, – продолжал он, – вся практика, весь мировой опыт, вся наука. Нарком командировал к нам из Златоуста одного из старейших специалистов по [298] качественным сталям – Петра Егоровича Бояршинова. Это очень знающий человек. Он живой носитель традиций, заложенных основоположником науки о качественных сталях П. П. Аносовым. Бояршинов вчера к нам прибыл самолетом. Я уже имел с ним беседу, и, признаться, предлагаемый им путь нас не увлекает. Когда ему сказали, что мы проводим плавку в 185-т печи, он засомневался в качестве металла. Но мы уверены, что плавки получатся хорошие, и вообще нас никогда не сковывают традиции. Мы ищем новые пути.

Меня дернуло сказать, что мы прилетели с Бояршиновым на одном самолете. Григорий Иванович улыбнулся:

– А я-то подумал: откуда у журналиста такая эрудиция? Мы предоставим Петру Егоровичу Бояршинову печки в ремонтно-механическом цехе. Однако на этом остановиться не можем и не вправе долго ждать: страна нам этого не простит. – Он помолчал и продолжал: – Наш нарком Иван Федорович Тевосян командировал к нам не одного Петра Егоровича. Сюда прибыло еще "бронебюро", которое уже ряд лет занимается изысканием новых методов выплавки броневой стали. На одном из северных заводов они вели работу под руководством академика М. И. Карнаухова. Хотя на этом заводе броней занимаются давно, практически они достигли не очень многого, но намеченный ими путь представляется перспективным… Мы не вправе упускать никакой возможности, хотя бы ценой риска… Даже большого риска. Это мы и делаем и будем делать.

Задаю вопрос о прокате броневой