Операция «Маскарад» - Гейл Линдз

Кристин нравились его аскетическая внешность, суровое, ястребиное лицо с глубоко посаженными глазами, аристократизм поведения. Перед ней был настоящий светский лев.

— Я могу точно сказать, куда они сейчас направляются и где они будут сегодня к полудню, — сказала она. Бремнер величественно кивнул в ответ, давая понять, что слова Кристин произвели на него впечатление.

— Прошу вас, продолжайте, — поощрил он ее.

— Я вынуждена сразу сказать, что ставлю свои условия.

Шеф «Мустанга» внимательно выслушал Кристин, которая рассказала ему о своем желании переехать в Сиэтл и получить определенную сумму денег на банковском счету.

— М-м, что ж, это не проблема. Ваши требования представляются мне весьма скромными.

— Надеюсь, вы понимаете, что я сообщу вам свою информацию только после того, как увижу свои новые документы.

— Разумеется. Но, к сожалению, мадемуазель, я в некотором роде спешу.

Кристин улыбнулась — ей некуда было спешить. Она откинулась на спинку стула, достала еще одну сигарету и спокойно выжидала, пока Бремнер не дал ей прикурить.

— Сколько времени вам потребуется для оформления бумаг?

— Не больше часа, — сказал Бремнер, немного подумав.

— Тогда я вернусь сюда через час.

Бремнер встал и вышел. Кристин была голодна, но решила, что поест где-нибудь в другом месте. Она потушила сигарету и, покинув кафе, некоторое время шла по улице, проверяя, нет ли за ней «хвоста». Затем Кристин вошла в бистро, в котором раньше никогда не бывала. Она основательно перекусила и ровно через час снова сидела в кафе «Мадлен».

Бремнер уже ждал ее. Он показал ей американский паспорт, оформленный на ее имя, и другие документы. Не хватало только ее фотографии. Затем он сунул паспорт в карман и продемонстрировал Кристин толстый конверт, набитый стодолларовыми купюрами, после чего вернул в карман и его.

— А пенсия? — спросила Кристин.

— Ее сейчас как раз оформляют, — пояснил Бремнер и пожал плечами. — В этом вам придется поверить мне на слово. Необходимые бумаги будут готовы только завтра.

— Это вряд ли меня устроит — ведь вы сегодня узнаете местонахождение Флореса и Уокер.

— Это верно. Как жаль, — ответил Бремнер.

Если он блефует, подумала Кристин, это станет ясно именно сейчас. Если же он говорит правду, ей придется получить бумаги каким-нибудь другим способом. Кристин знала, что такому человеку, как Бремнер, нельзя доверять ни при каких обстоятельствах.

Она резко встала. Бремнер поднял брови — ее решительность явно его удивила.

— Прошу прощения, мадемуазель, я недооценил вас.

Из другого кармана он достал еще одну бумагу. Кристин внимательно прочитала ее: министерство финансов США предоставляло ей щедрую пенсию начиная с первого числа следующего месяца. Кристин подарила ему улыбку.

— Отлично. Паспорт и наличность вы отдадите мне сейчас. После этого я сообщу вам сведения, которые вас интересуют, — сказала Кристин и протянула руку.

Бремнер положил ей на ладонь паспорт, потом конверт. Наконец он поднялся. Лицо его потемнело, с высоты своего роста начальник «Мустанга» угрожающе уставился на нее:

— Я жду, мадемуазель!

Она чуть помедлила, наслаждаясь своей властью.

— Вот, месье. Надеюсь, вы будете удовлетворены.

С этими словами она вынула из сумочки небольшой листок бумаги, положила его на стол и торопливо вышла на улицу.

Глава 52

Выбравшись из книжного магазина через заднюю дверь, Кристин Робитай прошла вдоль аллеи и оказалась на людной улице. Здесь она неожиданно ощутила прилив неприятного чувства. Ни новый американский паспорт, ни набитый деньгами конверт, ни пенсия не могли заглушить растущей тревоги предчувствия.

Кристин развернулась и пошла по улице в противоположном направлении. Она попыталась остановить такси, но машины одна за другой проносились мимо. Ездить в метро Кристин терпеть не могла. Завтра она попросит своего приятеля — специалиста по взрывным устройствам — проверить, не установлена ли в ее автомобиле бомба, а пока возьмет машину напрокат. В конце квартала было агентство по прокату — филиал «Голд стар рент-э-кар». Кристин направилась было к нему, но снова передумала.

Кто-то следил за ней. Она еще раз развернулась и пошла по рю де Риволи, так можно было дойти до Лувра. Впервые ей стало по-настоящему страшно. Идущий за ней человек был одет в легкие летние брюки, свободную рубашку и солнцезащитные очки. Какое-то время он двигался по той же стороне улицы, потом переместился на противоположную. Человек делал вид, что смотрит в витрину магазина, но многолетний опыт сотрудника Интерпола не давал Кристин обмануться — наблюдали за ней.

Она решила дойти до Лувра — там она сможет легко затеряться. Только бы успеть…

В это же время она заметила женщину. Она шла по той же стороне улицы, что и Кристин. Женщина была привлекательна, одета в шорты и легкую кофточку. Одной рукой она прижимала к боку сумку — достаточно большую, чтобы в ней поместился пистолет.

Обливаясь потом, Кристин почти бежала. Неожиданно ей наперерез выбежал мужчина. Сильно толкнув ее, он извинился и, обхватив обеими руками, сделал вид, что помогает ей сохранить равновесие.

— Ничего страшного, — сказала Кристин, отталкивая его.

— Кристин, дорогая! — воскликнула у нее за спиной женщина.

Услышав свое имя, Кристин бросилась прочь, напрягая все силы, но было уже поздно. Она почувствовала резкую боль в спине, словно в нее вонзилось что-то острое. Нахлынула слабость, подогнулись колени. Кристин хотела закричать — она не собиралась сдаваться, но тело и мозг уже не слушались. Кто-то выхватил ее сумочку. Она задохнулась от возмущения — там лежали ее деньги и документы, гарантировавшие ей новую жизнь. Но сознание уже гасло. Сердце перестало биться.

Банни Бремнер проснулась от какого-то неприятного звука. Во рту у нее было гадко, смертельно хотелось почистить зубы. Звук повторился. Снизу, чуть ли не из-под пола, раздалось какое-то царапанье. Оно повторялось снова и снова. Затем она услышала приглушенные голоса и узнала их. Они принадлежали тем двоим, которые связали ее, слов разобрать ей не удалось.

Шум действовал на ее раздраженные вчерашней выпивкой нервы. Часы на плите показывали девять утра. Заснула Банни около полуночи, мужчины пили с нею вместе. Она была уже слишком пьяна, чтобы бежать, даже если бы они и утратили бдительность. Ей снова ужасно захотелось выпить, и в ушах у нее зазвучал издевательский голос ее мужа: «Пей, пей еще, дорогая Банни! Ты не можешь остановиться, мерзкая старая пьянчужка, не так ли? Ты самое гнусное из созданий, сотворенных Господом Богом, и именно поэтому я так тебя люблю, дорогая!»

Только сейчас она поняла, что ее пагубное пристрастие позволяло мужу всегда, в любой ситуации чувствовать свое превосходство над ней: в самые неприятные моменты он мог успокоить себя мыслью о том, что он лучше, чем эта «отвратительная старая алкоголичка, на которой он женился».

Банни взглянула на железную кровать. Мэрилин не двигалась. Миссис Бремнер долго смотрела на укрывавшее тело молодой женщины измятое одеяло и вдруг увидела, что несчастная слегка пошевелилась. Значит, она все еще была жива, несмотря на все то, что ей пришлось перенести.

Она вспомнила слова своего отца: «Пока мы живы, Банни, мы можем одержать победу. Хартфорды никогда не сдаются. Никогда».

Она встряхнула головой, стараясь разогнать пелену, все еще окутывавшую ее сознание, и внимательно прислушалась к странным звукам — как будто скребли чем-то по металлу. Ей показалось, что они доносятся со стороны кухни. Может быть, те двое делают что-то с трубами, проходящими под полом? Но с какой стати им этим заниматься?

Банни стала осматривать комнату. Все свои вещи мужчины унесли, за исключением пиджаков, которые висели у самой двери. Через окно она увидела свой «мерседес» и машину Мэрилин, стоящую рядом с крыльцом. Зеленый автомобиль «вольво» был припаркован теперь у самой дороги с открытым багажником — казалось, хозяевам перед отъездом осталось лишь бросить туда последнюю недостающую вещь.

Она слышала, как мужчины ползают внизу, потом послышался голос старшего, Сида:

— Хватит. Еще немного подпилить — и дело в шляпе. Зажжем плиту — и все это как шарахнет! Тут и конец всей ее писанине.

Банни посмотрела на газовую плиту, стоящую в небольшой кухоньке. Она поняла — подчиненные ее мужа проделали дыру в газовой трубе, проходящей под домом. Теперь им оставалось только зажечь конфорку, последний раз провести напильником по трубе и успеть добежать до машины.

Банни медленно сморгнула, стараясь представить себе, что произойдет дальше: газ просочится в помещение и, подожженный бьющим из конфорки пламенем, взорвется, превратив дом в настоящий ад, — они с Мэрилин либо задохнутся, либо сгорят.