Операция «Маскарад» - Гейл Линдз

Потушив сигарету, Кристин пошла в комнату, на ходу раздеваясь. Накинув халат, она почистила зубы, прополоскала горло и легла в постель, словно был уже вечер и подошло время сна. Вот уже много месяцев к ней не прикасался ни один мужчина. Кристин не особенно страдала от одиночества. Но в ней еще таились желания — у тела была своя собственная память.

Она заворочалась, взбивая кулаком подушку. Что же ей делать? Время шло, и надо было сделать выбор между жизнью Ашера… и своей собственной.

Кристин Робитай так и не смогла заснуть. Через час она встала, придвинула к себе телефон и позвонила. Еще через тридцать минут она шла по рю де Риволи.

Она шагала мимо магазинов, где продавали парфюмерию, сувениры, книги, и отмечала про себя, что дела у торговцев идут неважно. Французскую экономику опять поразил спад. Наконец она дошла до кафе «Мадден» и выбрала столик на улице, откуда легко было наблюдать. Заказав кофе, Кристин обратила внимание на высокого мужчину, красивого несколько суровой, аскетической красотой, который, судя по всему, собирался заказать себе что-нибудь из еды. Мужчина замешкался у входа, оглядывая столики. Вероятно, это он, решила Кристин. Она медленно вытащила одну из своих сигарет с золотым ободком вокруг фильтра. Уловив ее жест и рассмотрев сигарету, мужчина приблизился к ней:

— Вы позволите, мадемуазель?

Он щелкнул зажигалкой. Затянувшись, Кристин посмотрела в его холодные глаза. В лице его было что-то ястребиное. По тому, что ей приходилось слышать о нем, характер мужчины вполне соответствовал его внешности, и она была рада, что заранее приняла кое-какие меры предосторожности.

— Хьюз Бремнер? — пробормотала она.

— Да.

— Садитесь, месье. Нам предстоит долгий разговор.

Глава 51

Затемненные пластиковые забрала мотоциклетных шлемов совершенно скрывали их лица, но Сара внимательно смотрела по сторонам, прекрасно понимая, что люди, охотящиеся на них, теперь активизировались как никогда.

— Где твоя «беретта»? — спросил Ашер, стараясь перекричать рев двигателя «БМВ».

— Наверное, в Тур-Лангедок! — крикнула в ответ Сара, приблизив свое лицо к его шлему. — Гордон опять меня чуть не схватил.

Она подробно рассказала Ашеру, как ее выследили и пытались взять у салона «Я дома» и как вырядившийся няней Ощипанный спас ее. Затем она поведала Флоресу о штурме квартиры Ощипанного людьми из ЦРУ, о его гибели и о своих выводах относительно его личности.

— Твой дядя? Отец Лиз? — прокричал Ашер. — Но разве его и твою тетку не убили в Нью-Йорке?

— Наверное, их убийство было инсценировкой! — добавила она. — По крайней мере его убийство. Вспомни, ведь у них в бумажниках нашли документы, удостоверяющие личности. Наверняка никто не стал устраивать серьезных проверок. Ведь речь шла о простом коммивояжере и его жене.

Они выехали за пределы Парижа. Ашер свернул к обочине, включил нейтральную передачу и развернулся на своем сиденье:

— Но зачем все это было нужно?

— Давай подумаем вместе, Ашер, — сказал Сара, глубоко вздохнув. — Наверное, у дяди Хэла были свои причины для этого. Человек, с которым я встретилась, — профессионал, хладнокровный, умеющий менять внешность и обладающий потрясающей ловкостью рук. Кроме того, он так много знал об одном из самых неуловимых убийц в мире, что описал его семью, его связи с мафией и его первое серьезное дело.

— Лиз могла рассказать ему обо всем этом.

— Ладно, а что ты скажешь насчет такого совпадения: отцом Хищника был какой-то гнусный юрист из Беверли-Хиллз, который выгнал сына из дома, когда он был еще подростком. Отец моего дяди, мой дед, тоже был гнусным юристом из Беверли-Хиллз.

— Да, налицо подозрительное сходство.

— Возраст моего дяди примерно соответствует возрасту Хищника. Его бабка Фирензе, моя прабабка, была итальянкой. Лас-вегасский дядя, приютивший в свое время Хищника, тоже был итальянцем. Да еще этот крестный отец мафии в Нью-Йорке. Между прочим, у прабабки Фирензе было много родственников, которые являлись выходцами с Сицилии.

Они немного посидели молча. Ашер сосредоточенно осваивал информацию.

— Будучи коммивояжером и много разъезжая, дядя Хэл мог использовать свои командировки в качестве прикрытия, — снова заговорила Сара. — Жена и дочь тоже могли служить отличным прикрытием. Кому придет в голову, что напряженно работающий торговый агент со средним достатком, у которого есть очаровательная жена и чудесная дочь, на самом деле профессиональный убийца?

Ашер кивнул.

— Вполне возможно, что раз в год крестный отец из Нью-Йорка в соответствии с их договоренностью давал ему какое-нибудь поручение. Вот тебе и объяснение ежегодных «совещаний» в Нью-Йорке, — сказал он.

— В своих письмах к брату мама, наверное, рассказывала ему обо мне и о Майкле, скорее всего и фотографии наши ему посылала. Потому-то он и знает, как я выглядела до пластической операции. А после того как он якобы погиб, он наверняка был в курсе нашей жизни, поскольку боялся непредвиденных ситуаций. Он знал, где и кем я работаю. Мне всегда казалось странным, что мама так мало говорит о нем и о его семье, скорее всего это было вызвано тем, что дядя специально старался с ней не сближаться. По-видимому, он крайне редко писал матери и не посылал никаких фотографий, чтобы она не показала их кому-нибудь. Ну а потом он погиб. — Сара недоверчиво покачала головой. — Боже мой, я никак не могу поверить, что, возможно, прихожусь Хищнику племянницей!

— Интересно, не может ли оказаться, что он внедрил Лиз в ЦРУ в качестве своего агента? — сказал Ашер чуть погодя, придя в себя от обрушившихся на него новостей.

Они снова замолчали, думая о Хищнике, Лиз Сансборо и Хьюзе Бремнере.

— Ладно, кончено, — заговорил наконец Ашер. — Если Хищник мертв, Бремнеру больше нечего бояться.

— Для нас ничего еще не кончено. Бремнер не может позволить себе оставить нас в живых. Мы слишком много знаем.

— Нам надо как можно больше разузнать о корпорации Стерлинга О’Кифа и об этой непонятной операции, которую Бремнер запланировал на понедельник. А вообще ты права — Хищник все равно представляет для нас угрозу, не важно, жив он или мертв.

— Не забывай, что существует еще и Лиз. Очевидно, она тоже профессионал, и не исключено, что знает многое из того, что было известно Хищнику. Ее тоже надо убирать Бремнеру.

— Ты права.

— Может быть, она решит сдаться одна, без Хищника.

Ашер задумался, глядя вдаль, где в узорчатой тени сикамор беззаботно паслись коровы.

— Она наверняка думает, что, если она расскажет все, что знает, за ней по крайней мере перестанут охотиться. Если ей предоставят убежище, она сможет зажить нормальной жизнью — выйти замуж, создать семью, найти работу… Да, у нее есть все основания, чтобы сдаться. Так что, по-моему, Бремнер не продвинулся к своей цели ни на шаг: ему нельзя рисковать — он ведь не знает, что рассказал ей Хищник.

— Да, кажется, будто ситуация изменилась, а на самом деле это не так. Даже если Хищник и правда мертв, Бремнеру все равно необходимо нас убрать. К тому же, возможно, до восьми часов вечера он и не узнает, что террориста больше нет в живых, — вставила Сара.

— Даже для Бремнера нелегко будет установить личность человека, которого никто никогда не видел, — заметил Ашер. — Не исключено, что мы единственные, кто может опознать убитого Хищника. Это дает нам определенное преимущество.

— Но я могла и ошибиться, — сказала Сара и дотронулась до его подбородка. — Похоже, Ощипанный действительно был моим дядей, но вполне возможно, что он был лишь сообщником киллера, способным в случае необходимости сыграть его роль. Все остальное может оказаться простым совпадением или вообще версией, которую придумал сам Ощипанный. Он ведь вполне мог сочинить всю эту историю о том, как террорист стал тем, кем он стал. Хищнику часто удавалось обводить всех вокруг пальца. Мой дядя мертв, но Хищник вполне может жить и здравствовать.

В кафе «Мадлен» на рю де Риволи Кристин Робитай получала удовольствие от общения с Хьюзом Бремнером. Кристин не доверяла ему, но она не могла не оценить его галантные манеры — обходительностью и шармом он не уступал французу. Ее восхищала эта способность вовремя использовать искусство комплимента и сразу задать нужное направление переговорам. Бремнер предложил заказать шампанское, но от этого она была вынуждена отказаться — его обаяние никак не должно было повлиять на холодную ясность ее рассудка.

— Так вы говорите, что у вас есть информация о Саре Уокер и Ашере Флоресе? — задал вопрос Бремнер, сдержанно улыбаясь.

Кристин нравились его аскетическая внешность, суровое, ястребиное лицо с глубоко посаженными глазами, аристократизм поведения. Перед ней был настоящий светский лев.