Операция «Маскарад» - Гейл Линдз

Убитый, видимо, рассказывал ей свою собственную историю. Ей никуда не спрятаться от того факта, что она находилась в кровном родстве с безжалостным профессиональным убийцей, который сказал, что гордится ею.

Сара почувствовала, как покрывается гусиной кожей, — ей был вовсе ни к чему комплимент киллера. Сама того не замечая, она ускорила шаг, словно это могло помочь ей прийти к какому-то решению.

Дойдя до бистро, у которого она договорилась встретиться с Ашером, она увидела, что он уже ждет ее, сидя на стоящем у обочины мотоцикле.

— О Господи, что случилось? — спросил он, дотрагиваясь до повязки у нее на голове.

— Потом расскажу, — ответила она. — Мне кажется, тебе не терпится отсюда смотаться.

— Это уж точно, — подтвердил Ашер, озираясь. — Наши фотографии и информация в газете дают о себе знать. Меня дважды останавливали. Нет никаких гарантий, что и в третий раз мне повезет.

Он протянул Саре черную кожаную куртку и шлем с закрывающим лицо забралом из темного пластика — такой же, как у него самого.

— Сможешь надеть это поверх повязки?

— Конечно, — ответила она, нахлобучивая шлем. При этом она невольно поморщилась от боли. — Куда поедем?

— У меня есть хорошая новость. Мы едем к Джеку О’Кифу. Кристин Робитай дала мне его адрес.

— Наконец-то! Может быть, хотя бы он сможет разобраться, что такое задумал Бремнер!

Когда Сара надевала куртку, Ашер увидел заткнутый за пояс ее брюк «вальтер».

— Что произошло? Где твоя «беретта»?

— Это очень долгая история, Ашер. Поехали скорее.

Кристин Робитай сидела на резном балконе своей квартиры и смотрела на раскинувшийся внизу полуденный Париж. Через весь город вилась серебряная лента Сены. Кристин курила сигареты с золотым ободком вокруг фильтра и думала о прошлом, об истории и о самой себе, гадая, когда же она наконец перестанет повторять старые ошибки.

Поначалу все в ее жизни складывалось удачно. Она родилась и выросла в зажиточной семье торговца цветами. В овеянном духом романтики Париже благоденствовали три категории торговцев — те, что снабжали город хлебом, вином и цветами. Уже с малых лет Кристин была в курсе семейных дел, понимала важность их семейного бизнеса. Кроме того, она всей душой любила цветы, прекрасно разбиралась в числовой и цветовой символике. Что могло быть лучшим подарком, чем фарфоровая ваза, наполненная белоснежными лилиями, белыми древовидными гортензиями, зелеными артишоками и изумрудным папоротником и мхом?

В Париже в любом, даже в самом бедном квартале была своя цветочная лавка. Магазин семьи Робитай был одним из самых роскошных в городе, он располагался напротив здания Национальной Ассамблеи на пляс дю Пале Бурбон, неподалеку от многочисленных иностранных посольств и министерств, которые испытывали большую и постоянную потребность в изысканных цветах. Семья Робитай была известна в кругу своих коллег умением составлять элегантные, тщательно продуманные и необычные цветочные композиции. У Кристин было двое братьев и две сестры. Она росла избалованным ребенком. Поскольку она была самой красивой из девочек, ее обожали, одевали в дорогие платья и тонкие чулки, демонстрируя Кристин как еще одно утонченное творение ее семьи. Она училась в школе и работала в магазине. В составлении композиций из цветов ей не было равных, правда, больше всего ей нравилось стоять за прилавком. Там она могла флиртовать с молодыми министерскими чиновниками и респектабельными господами.

В четырнадцать лет Кристин забеременела. Ее любовником был составитель композиций из известного магазина, торговавшего искусственными цветами. Родственников Кристин возмущало не столько то, что подобная неприятность случилась с девочкой в столь раннем возрасте, сколько род занятий молодого человека. Работая с неживыми цветами, он, по мнению ее родных, не мог должным образом оценить хрупкую красоту такого непревзойденного творения Всевышнего, как Кристин. Тем не менее молодой человек сделал ей предложение. Родители Кристин, будучи католиками, также дали согласие на брак. Все, что случилось потом, стало полной неожиданностью для всех.

Вместо замужества девочка сбежала из дома, сделала аборт и стала работать певицей и танцовщицей в клубах на Монмартре, выступая в нарядах, раз от разу становившихся все более откровенными и вызывающими. Разыскавший ее отец был убит увиденным. Кристин хладнокровно предложила ему убедить мать в том, что она, ее дочь, умерла.

Мужчины в ее жизни менялись слишком часто. Перешагнув тридцатилетний рубеж, Кристин поняла, что ее карьера танцовщицы сомнительных клубов и кабаре окончена. Именно тогда ее очередной любовник, черноволосый ловелас из Марселя, предложил ей деловое знакомство.

В течение последующих двадцати лет Кристин знала человека, ставшего ее боссом, только по имени — Жан.

С Жаном она работала на Интерпол, и главным инструментом ее работы была любовь. Торговать своим телом в интересах правительства казалось Кристин интересным и полезным занятием. Но теперь ей уже перевалило за пятьдесят, волосы давно поседели, и полгода назад она неожиданно перестала их красить. С годами ее чудесные, мягкие, нежные черты лица превратились в стальную маску. Теперь она слишком много курила, слишком много пила и слишком устала от любви. Любовь в ее представлении была одной из разновидностей борьбы за власть, где женщина в любом случае играет жалкую роль.

Кристин сразу понравился Ашер Флорес — не только потому, что он был приятным молодым человеком, всегда относившимся к ней уважительно, но еще и потому, что его фамилия — Флорес — по-испански означала «цветы». Казалось, самой судьбе было угодно, чтобы они встретились и стали друзьями; впоследствии она снабдила его информацией, которая спасла Ашеру жизнь. В конце концов Кристин все-таки затащила его в постель, и для него это был способ выразить ей благодарность.

Сегодня утром Ашер позвонил ей на работу, но Кристин попросила помощника сказать, что ее нет. Нужно было время, чтобы как следует подумать. Ее новый руководитель по имени Ги, сменивший Жана, сообщил ей, что Интерпол разыскивает Ашера Флореса и что при попытке задержания он убил трех человек из Тур-Лангедок. Разумеется, она уже слышала об убийствах, правда, не знала, чьих рук это дело. Газетное сообщение о том, что Ашера и какую-то молодую женщину разыскивают в связи с убийствами, якобы совершенными ими в Денвере, она тоже прочла.

Хорошо зная Ашера, она недоумевала. Вряд ли он мог совершить убийство без веских на то оснований. Не похоже было и на то, что он мог стать предателем. Однако Ги уверил ее, что, согласно информации из Лэнгли, дело обстоит именно так. Ашер Флорес стал изменником, и долг Кристин — помочь с ним разделаться. Что же касается Сары Уокер, то ее следовало взять живой и доставить в Тур-Лангедок.

Встретившись с Ашером, она внимательно выслушала его. Кристин узнала о Саре Уокер и о том, что Хьюз Бремнер, по предположениям Ашера, сделал с этой женщиной. Не утаил он и того, что Хищник, столько лет находившийся в бегах, собирался в ближайшее время сдаться.

Кристин поверила Ашеру. Слушая его, она думала о том, какой он, по сути дела, еще ребенок и какой в то же время отличный любовник. Флорес хотел узнать адрес Джека О’Кифа. Сделав несколько звонков, она выяснила, что тот сейчас живет в Бургундии.

Джек О’Киф когда-то давно был с ней близок. Тогда она была еще молода и привлекательна, а Джек, импозантный мужчина с тронутыми серебром волосами, имел репутацию живой легенды. В то время он уже собирался в отставку. Кристин жалела, что не познакомилась с ним раньше, когда он, по рассказам, полностью соответствовал своему прозвищу Рэд Джек — Рыжий Джек.

Кристин понимала, что и ей пора отходить от дел. Она стала многое забывать. Сейчас она не могла вспомнить даже имя того паренька, который когда-то давно собирался жениться на ней. Кристин не жалела о том, что избавилась от ребенка. Она уже тогда понимала, что не в силах заниматься кем-то, кроме себя.

Примерно пять лет назад, после смерти родителей, она стала налаживать связи со своей семьей. Один из ее племянников недавно переехал в Сиэтл и открыл там свой цветочный магазин. Он с восторгом описывал ей Сиэтл. Наконец ей захотелось увидеть все это своими глазами и, возможно, переехать туда. В Сиэтле не могло быть свидетелей ее бурного прошлого. Но для получения вида на жительство в США ей нужен был влиятельный знакомый, близкий к правительственным кругам этой страны.

И вот теперь одним телефонным звонком она могла обеспечить себе приличную пенсию и спокойную старость в Штатах. Но что будет с Ашером? Сможет ли она жить, зная, что своей рукой подписала ему смертный приговор?

Потушив сигарету, Кристин пошла в комнату, на ходу раздеваясь. Накинув халат, она почистила зубы, прополоскала горло и легла в постель, словно был уже вечер и подошло время сна. Вот уже много месяцев к ней не прикасался ни один мужчина. Кристин не особенно страдала от одиночества. Но в ней еще таились желания — у тела была своя собственная память.