Чёрные ангелы в белых одеждах - Вильям Козлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ублюдок, что ты натворил?! — сквозь зубы цедил взбешенный Вадим.
К ним подбежали председатель и бригадир, Вадим опустил занесенный кулак.
— Он же пьяный, Вадим! — сказал Ильин.
— А что, это его оправдывает? — резко повернул к нему голову Вадим, — Пьяному все можно?
— Колхоз все оплатит… — продолжал председатель, переводя взгляд на тракториста, держащегося за вздувшуюся щеку, один глаз у него заплывал синевой, а из носа текла кровь — Из зарплаты этого урода! — Ударение председатель сделал на первом слоге.
— А где Игорь? — завертел головой Вадим, не видя приятеля. Отпустив тракториста, он бросился в разрушенный скотник, над которым еще клубилась желтоватая пыль. Поливанова он нашел сидящим на еще влажном полу и ощупывающим голову, одна нога его была неестественно подвернута, волосы и лицо присыпаны белой крошкой.
— Это что, землетрясение? — проговорил он, моргая и глядя снизу вверх на Вадима.
— Хуже, — сказал тот, протягивая руку — Встать можешь?
Поливанов с трудом поднялся, но ступить на правую ногу не смог, нагнулся, ощупал колено, бедро.
— Атомная война? — попытался улыбнуться Игорь Владимирович, но тут же скривился от боли. — Перелома вроде нет…
Обняв за плечи, Вадим вывел его на залитую солнцем строительную площадку. Председатель что-то выговаривал безучастно стоящему перед ним трактористу, Селезнев и Сапогов сидели на досках и курили. Лица их были мрачны.
— Надо вызвать «скорую», — сказал Вадим, усаживая белого как мел Игоря на круглый чурбак, на котором они ножовкой пилили доски. Нога у Поливанова, очевидно, опухала. Он поднял голову и обвел всех затуманенным взглядом.
— Вот всегда так, — проговорил он, — Всем ничего, а мне обязательно достанется. Рок какой-то. Что же все-таки произошло? Я так и не понял.
— Спроси у этого подонка, — кивнул на прислонившегося к бумажным мешкам с цементом тракториста Вадим — Он чуть было всех вас в скотнике на тот свет не отправил!
— За что? — поднял глаза на парня Поливанов, — Что мы тебе плохого сделали?
— Строють тут, мельтешат, а народ недоволен, — вдруг заговорил тот — Вам платят тыщи, а нам на выпивку не хватает. Тебе говорили, Дмитрич, — бросил он взгляд на председателя, — не нанимать в энтом году городских?
— Что он мелет? — пожал плечами Ильин, — Уж лучше бы ты, урод, помалкивал.
— Я что? Я как все. А народ против шабашников…
— Надо сдать в милицию, — бросил взгляд в сторону председателя Вадим.
— У меня уже механизаторов раз-два и обчелся… — неуверенно возразил Ильин, — Мы его проработаем на собрании, оштрафуем…
— Я чего? Я ничего, — обеспокоенно завертел головой тракторист, — Мужики сказали, я и… покатил. Обещали подсобить, да их нету тута.
— Сообщите в милицию, — твердо проговорил Вадим, — не то я его сам отвезу в город. Это же преступник, почти убийца!
— Да он пьяный, — вяло заметил председатель.
Вадим даже не посмотрел на него. Молча подошел к своей машине, стоявшей под толстой березой, открыл багажник, достал толстый капроновый шнур, который возил вместо буксирного троса, вернувшись, связал за спиной руки ошалело подчинившегося ему парня и повернулся к председателю:
— Готовы прикрыть его? У вас механизаторов не хватает, да? Готовы бандитам доверить любую технику? Он же человека покалечил! Я его сам отвезу в милицию или прокуратуру, эта сволочь получит срок!
— Вы что, мальцы? — заскулил вдруг Вася Петрищев и даже ладонью слезу смахнул — Меня свои, говорю, попросили пугнуть вас отселя… Сами, коли надо, скотник сварганим за такие шиши! Поставили бутылку первача, ну я и хотел пугнуть…
— Пошли, пугало, — повернул его к машине лицом Вадим, — Там все расскажешь. Наш мягкосердечный председатель пожурит тебя и отправит на этом же тракторе в бригаду навоз возить, а мы для него кто? Рабсила со стороны и больше ничего.
— Да что такое деется? — ныл Вася, подталкиваемый Вадимом в шею, — Связали, как разбойника…
— Ты еще хуже, выродок! — дал ему ногой пинка в зад Вадим — Если тебя не посадят в тюрьму, то я сам тебя изуродую, как Бог черепаху! Чтобы навек запомнил, мразь!
— Вадим, возьми и меня с собой? — попросился Поливанов. Брючина на ноге натянулась, губы посинели, глаза еще глубже ввалились. И Вадим даже чертыхнулся про себя: про хулигана подумал, а про раненого приятеля забыл! Он ведь раньше, чем приедет сюда «скорая», довезет его до поликлиники или больницы. Затолкнув тракториста на заднее сиденье, он вернулся за Игорем. Взял его на руки в охапку и, как младенца, донес до машины. Прежде чем сесть за руль, крикнул понурившемуся председателю:
— А участкового обязательно вызовите, пусть составит акт и прочее…
10. Пулковский меридиан
Моросил мелкий осенний дождь. Он оседал на лице как липкая лесная паутина, будто клейким лаком покрывал волосы на голове, впитывался в одежду. Было холодно и неуютно под низким пепельно-серым небом. Взлетно-посадочные железобетонные полосы блестели, будто подернутые тонким слоем льда. Казалось, что спаренные широкие колеса самолетов с извилистым протектором должны скользить как по катку, тем не менее лайнеры, немного с ревом пробежав по земле, начинали резко и шумно тормозить и их даже не заносило. Облака белесого тумана сопровождали их до самой остановки. С того места, где стоял в черном плаще простоволосый Вадим, летное поле просматривалось почти полностью. По бетонным дорожкам к еще горячим загнанно дышащим самолетам спешили издали похожие на гигантских шершней желто-оранжевые бензозаправщики, еще какие-то небольшие, напоминающие электрокары, машины. Ватное небо над головой гудело от рева и рокота взлетающих и садящихся в Пулковском аэропорту самолетов. «Ту-104», рейс 112, запаздывал на полчаса, о чем бодро сообщила по трансляции дикторша. Он вылетел из Ашхабада, где ярко светило солнце, зеленели сады и было 30 градусов тепла.
Из Великополя Вадим вернулся в начале сентября. Осень в тех краях выдалась дождливой, да и отношения с местными и председателем колхоза «Ильич» стали более чем прохладными. И тем удивительнее было то, что Игорь Владимирович Поливанов остался неизвестно на какой срок в деревне. В больнице, после той истории с трактором, свернувшим полскотника, он пролежал две недели — у него было сильно разбито колено и вывихнута лодыжка. Когда Вадим уезжал, Игорь еще сильно прихрамывал. Был суд, и трактористу Василию Петрищеву дали два года за злостное хулиганство, так судья квалифицировал его дикий поступок. Наложили на него и штраф за нанесенный ущерб. Вернувшись из больницы, Поливанов еще с месяц поработал с бригадой, а потом неожиданно для всех решил остаться в колхозе. Он неплохо разбирался в технике и председатель Ильин оформил его механизатором в колхозную РТС, пообещал отремонтировать нежилой дом с заколоченными окнами и отдать его в полное распоряжение Поливанова. Старуха, жившая в нем, недавно умерла, а наследников у нее не оказалось.
— Я здесь будто заново родился, — прощаясь с Вадимом, сказал Игорь Владимирович. — Совсем не тянет на выпивку, хорошо сплю, и сны мне снятся хорошие… На днях видел в сумерках над рощей летающую тарелку. Она повисела над речкой и стремительно ушла в небо. А я почувствовал приятное тепло, будто меня кто-то погладил по лицу пуховкой.
— Что же меня не позвал? — спросил Вадим.
— Все это было так быстро… И потом, в такие вещи ведь никто не верит. Небось сам читал, как наши ученые называют все это глупыми фантазиями и чушью. Мол, нет никаких HЛО, это обыкновенные атмосферные явления, которые происходят в природе не так уж редко. А сами до сих пор не могут объяснить, что же такое шаровая молния?
— А ты можешь объяснить?
— Я думаю, что это как-то связано в HЛО, внеземными цивилизациями, — очень серьезно заявил Игорь Владимирович. — Это их энергетические посланцы. Сгустки внеземной энергии. Возможно, исследуют нашу атмосферу, предметы. Мне ведь повезло, лет пять назад на Ладоге я вблизи наблюдал за шаровой молнией размером с теннисный мячик. Мог дотронуться до нее.
— И она взорвалась?
— Нет, прошла сквозь стекло и растворилась в воздухе. Это было на турбазе. На стекле осталось несмываемое оранжевое пятнышко. Я позвонил в НИИ, просил приехать и обследовать оставленный след, но меня только на смех подняли…
Игорь Владимирович окреп, посвежел лицом, в глазах появился блеск, он стал больше следить за собой: купил недорогой шевиотовый костюм, рубашки, обувь. В общем, на глазах спившийся, опустившийся человек возвращался к жизни. И окончательно сразил Вадима тем, что заработанные в колхозе деньги положил на сберкнижку. Не пошел даже вместе со всеми в ресторан отметить окончание работы в колхозе «Ильич». Несколько раз Вадим видел его прогуливающимся в сторону березовой рощи с недавно приехавшей в Воробьи учительницей. Невысокая, ничем особенно не выделяющаяся женщина лет тридцати. Вадим постеснялся спросить, что у них за отношения, а Поливанов тоже на эту тему не пожелал распространяться. Вадим от всей души пожелал приятелю удачи…