Третий берег Стикса (трилогия) - Борис Георгиев

— До свиданья, — шепнула Янлин и упорхнула подобно бабочке — незаметно.

— Я подумала, не твой ли это Сашка? — спросила напрямик Галенька, убедившись, что Янлин больше нет рядом.

Самообладание изменило Ане Волковой. Она оперлась на услужливо подставившего ручку «дурня» и простонала:

— Ох, Галенька! Мой. Мой Сашка опять.

— Так. Ну-ка пойдём, я тебя провожу. Может быть, посидишь? Нет? Понятно. Значит, всё серьёзно. Я так и подумала утром. И ещё кое о чём подумала. Ты, значит, не зря сюда прилетела. Ты куда сейчас?

— Отвезу это к Лэннингам, а потом сразу…

— На заседание? Нет, к Лэннингам тебе идти ни к чему. Давай «поводок», я сама.

— Слушай, Галенька…

— Что? Неудобно перед Сьюзен, меня гонять туда-сюда неудобно и всё такое? Брось. Я быстро туда и сразу же вернусь. За моими мужиками тоже нужен глаз да глаз, ты же знаешь. Що старэ, що малэ.

— Твои-то здесь причём? — обречённо спросила Аня, протягивая подруге «поводок».

— Притом. Ты же знаешь, Анют, — где твой, там и мой. Так я сегодня утром и подумала. Я быстро.

Галина Петровна Науменко удалилась походкой спешащей на урок школьной учительницы и увела на невидимых поводках двух «дурней».

— Ты всё слышал? — спросила Аня полушёпотом у притаившегося на расстоянии полутора тысяч километров президента.

— Да, — несколько напряжённым тоном ответил президент.

— Тебе всё ясно?

— Нет, не совсем.

— Ты пишешь что-то? — предположила Волкова, ища объяснение манере собеседника вести разговор несколько отстранённо.

— Нет, я спешу на «Экспресс». Хочу успеть к окончанию заседания. Полной ясности нет, Аня. Не могу пока понять, кто из них двоих… Нужно, чтобы ты немедленно попала в приёмную Зала Круглого Стола. Сейчас же.

— Бегу. Что мне там делать?

— Чёртов автомат! Сейчас двери закроет! Эй, парень, придержи дверь! — заорал вдруг президент. — Спасибо. Всё, Анютка, я уже лечу. Что ты спросила? Я не слышал.

— Спросила, что мне делать в приёмной.

— Ничего, просто сиди и молчи. Мне нужно слышать. В зал не ходи и не скандаль. Когда станут выходить из зала — задержи, не дай уйти. Потяни время, пока я не… Да нет, спасибо, молодой человек. Места мне не нужно, я тут повишу, если не возражаете.

— Понятно… Воло… дя, — слегка задыхаясь от быстрой ходьбы ответила Аня. К приёмной можно было попасть и по главному коридору, при иных обстоятельствах она предпочла бы пройтись, но на этот раз выбрала лифт и ко входу в зал поэтому попала быстро — минут через пять после того, как Гэмфри Морган активными действиями убедил охранника в своём праве присутствовать на заседании Центрального Комитета Совета Исследователей.

Глава десятая

— Посмотрите, она ничего не понимает! — издевалась Марго, указывая на Ирочку пальцем. Все это видели, все. И Саша тоже видел, но притворялся, что это его не касается. Синие непонятные значки на белой доске. Нужно разобраться к чему они, но как?

— Сворачиваются по итому, йотому, катому, — подсказывали сзади Сашиным голосом, Ира обернулась — огромный зал, все в белых халатах, все незнакомые, все сидят, одна Марго стоит и тычет, тычет пальцем, издевается:

— Смотрите, смотрите, как у неё всё сворачивается!

Глянув на доску, бедная Ирочка ужаснулась — кривоногие синие значки сползались со всей доски к центру, нужно было что-то делать. Отчаявшаяся девушка стала чёркать фломастером, появившимся откуда-то в руке, перед самым носом у рисованных насекомых, но они уворачивались, пищали.

— Она же не умеет писать! — радовалась зловредная Марго. — Хватайте её!

И тут случилось самое страшное — кто-то стал хватать за ноги. Крича, бедная Ирочка полезла на стол, но этот кто-то: большеголовый, рогатый, — тот самый «фавн»! — не отставал, разевал челюсти…

Визжа во весь голос: «Саша, убери его!» — Ирочка попыталась отползти по столу, но вместо столешницы под руками — какие-то доски, под досками листья… «Я же в парке. Это сон?» — пыталась сообразить Ирочка, однако «фавн» и не подумал исчезнуть. Челюстей, правда, не разевал, но лез бодаться лобастой рогатой головой.

— Саша, убери его! — истерически завопила Ира.

— Не нужно пугать себя, девушка, он добрый. И трогать не будет совсем, — сказали сзади. Приятный голос и акцент приятный. Но всё-таки…

— Ну да — не станет, — пробормотала с опаской Ирочка, забираясь на скамейку с ногами и устраиваясь на спинке, как на жёрдочке — подальше от лобастой головы. — Ещё как станет, когда такой рогатый.

— Извините, — виновато проговорил приятный голос, — в парке нет никого, я подумал. В рабочее время сюда приходят редко всегда. Я заглянул — людей нет, проверил. Вы закрываетесь здесь? Прячетесь?

— Я-а-а… — протянула Ирочка, собираясь сказать честно: «здесь сплю», — но как-то так само собой вышло другое, — здесь размышляла.

И она покосилась на собеседника, пытаясь определить его реакцию на это весьма сомнительное заявление. Ничего, кивает. Невысокий, худой, в белых одеждах. Волосы короткие чёрные торчат над залысым лбом. Лицо узкое… «Где-то я его видела! — мелькнуло в голове, и тут же вспомнилось — Тот самый, который бежал по коридору с большущей бумагой. Саша его назвал как-то».

— Кацуми Ватанабе, — отрекомендовался, кланяясь, новый знакомый, мягко отстранил «фавна», лезущего на лавочку; сел; ловко подвернув полы своей бесформенной хламиды, висевшей на нём, как на вешалке; поднял подбородок и только после этого продолжил:

— Кибернетик, математик и программист.

— Ирина Волкова, — представилась Ирочка, страдая, что не может добавить к имени ничего, кроме неуместного в такой ситуации титула: «жена Саши Волкова, бывшая принцесса Грави».

— Вы сестра Александра Сергеевича? — уважительно поинтересовался Ватанабе, имя и отчество Волкова выговорив с большим трудом.

— Нет, я его жена.

— Ох, извините, я не знал, — вскочив с места, извинился Ватанабе.

— Ничего, — Ирочка улыбнулась, ответив на очередной поклон. — Вы садитесь.

— Да-да, извините, — сказал вежливый собеседник и покорно присел на краешек скамьи. — Знаете, со мной не в первый раз такое было всегда. Стоит мне заговорить с красивой девушкой, как она замужем тут же оказывается известно. Сразу.

Суть услышанного дошла до Ирочки не мгновенно, лишь по выражению лица собеседника она поняла, что сказанное нужно считать комплиментом. Впрочем, новый знакомый тоже понравился бывшей принцессе Грави. Она ответила на комплимент благосклонным кивком.

— И «фавна» все девушки почему-то боятся сильно и не любят совсем, — огорчённо посетовал неудачливый в любви кибернетик, поглаживая бычью голову своего несимпатичного питомца. — А он добрый, только — как это? безумный? Нет, не так. Он глупый пока что. Очень.

— Говорить не умеет? — заинтересовалась Ирочка и тоже с опаской потянула руку — погладить. «Фавн» немедленно подставил лоб.

— Нравится ему! — Ватанабе широко улыбнулся. — Этому я его уже научил давно. Очень. Но говорить не умеет. Зачем? Его дело — искать, а не разговаривать. И находить. Но пока и этого не умеет. То есть, искать он умеет, но находит не то совсем. Как по-русски его называют? Бездельник? Саботажник? Дармоед?

— Ну, он хоть ничего не ест, — Ирочка погрустнела, переживая собственную бесполезность. — И потом, как это — зачем уметь говорить? Вам же нужно его учить! По-моему, лучше всего учить на словах, или… Ну, по крайней мере, хотя бы по книгам.

— Это долго и — как это по-русски? — неэффективно очень, — ответил, кивая, кибернетик, — нам это нужно делать быстро, чтобы он («фавн» порскнул в сторону — похлопали его по лбу) всё понял сразу.

— Да нет, — возразила Ира, поднимаясь (нужно найти Сашу!) — не согласна я с вами. Он не может научиться взбираться на горы, если доставить его к вершине на вертолёте.

Ирочка стала увлечённо излагать главному кибернетику Весты свой взгляд на теорию обучения киберов, опирающийся на скороспелые суждения о педагогике, которые удалось почёрпнуть из недавних бесед с мужем. Ватанабе не перебивал, шёл рядом, выглядел заинтересованным. Это было приятно, потому что встречные узнавали его, раскланивались и давали дорогу. Или им просто хотелось быть подальше от «фавна», тёршегося у правой руки своего создателя?

— И ведь Арина же моя тоже сначала ничего не умела, только пересказывать сказки, а теперь о чём её ни спросишь…

— Я не понимаю, извините, — перебил Ватанабе, — кто такая Арина?

— Ну, я же вам говорю — моя электронная камеристка. А, вы ведь не знаете… Ну, есть такие штуки — они называются электронные камеристки.

— Почему не знаю? Я знаю. Когда работал у Лэннинга над кандидатской работой, он мне дал эту разработку, как пример обучающих себя алгоритмов. Ругал за то, что в программе много лишнего очень. Но… извините, а куда мы идём?