Марионеточник - Татьяна Владимировна Корсакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так, – сказала Вероника, беря её за руку, – давай-ка подберём тебе одёжку из моих запасов. – Она окинула Стешу оценивающим взглядом, что-то прикинула в уме, а потом удовлетворённо кивнула. – А вы, мальчики, пока накрывайте на стол.
Порог собственного дома Стеша переступила после секундной заминки. Стэф затаил дыхание. На мгновение он испугался, что порог вспыхнет защитными символами, не впустит Стешу в мир живых.
Не вспыхнул, впустил. Стэф выдохнул и отвернулся.
– Ну? – спросил Гальяно шёпотом.
– Что ну?
– Что ты намерен делать?
– С чем?
– Не с чем, а с кем. С ней! – Гальяно мотнул головой в сторону двери, за которой скрылись девчонки.
– Ничего, – сказал Стэф. – Я ничего не буду делать.
– Почему? – Иногда Гальяно проявлял чудеса недогадливости.
– Потому что она ничего не хочет.
– А ты спрашивал?
– А я вижу.
– Но помочь с адаптацией в новом мире ты ей просто обязан. Что ни говори, а она тут гостья из прошлого.
– С адаптацией помогу, а дальше…
Договорить Стэф не успел, из дома со стопками полотенец и одежды в руках вышли Вероника и Стеша. Зверёныш, которого защитные символы в дом не пустили, чёрной тенью метнулся к хозяйке.
– Ужин! – обернувшись, напомнила им Вероника. – Ужин, и стопку водки! Ну, или что у вас там есть из крепкого! Стеша, пошли! Покажу тебе, какие нынче появились блага цивилизации! Обещаю, тебе понравится!
Их не было довольно долго. Стэф с Гальяно успели вытащить во двор стол, выложить на него все найденные в холодильнике припасы. Припасов оказалось немало. Голодным этой ночью никто спать не ляжет. Вместо водки Стэф разлил по бокалам вискарь. Над бокалом, предназначенным для Стеши, он задумался.
– Лей! – велел Гальяно. – Она уже по всем меркам взрослая девочка! Взрослая и очень даже очень… – Он говорил и пристально смотрел на что-то поверх плеча Стэфа.
Не на что-то, а на кого-то…
Одежда Вероники была ей великовата, но кого может смутить подобное в век повального оверсайза? В одежде Вероники она больше не была гостьей из прошлого. Голубая рубашка мужского кроя и модные драные джинсы смотрелись на ней так, как и должны смотреться такие вещи на современной девчонке. Сногсшибательно они смотрелись, вот как! Влажные волосы немного завивались, капли воды стекали с них за ворот рубашки. Следить за путём, который они прокладывали на бледной коже, было одновременно увлекательно и… неприлично. Стэф сделал глубокий вдох и отвёл взгляд.
– Ника говорит, что сейчас так принято… – Голос Стеши звучал смущённо, длинные пальцы нервно теребили дыру на штанине. – Что это такая… мода. – К смущённым ноткам добавились изумлённые.
– Это ты ещё не видела современные показы мод, детка! – Гальяно отодвинул стул и помог ей сесть за стол.
Вероника бросила быстрый взгляд на Стэфа, подбодрила его едва заметным кивком.
– Еда нынче, конечно, уже не та! – Продолжил Гальяно, раскладывая по тарелкам наскоро нарезанные ветчину, сыр и овощи. – Экология и все дела… Но выпивка весьма приличная! – Он протянул один бокал Веронике, второй Стеше. – Ну, ребята, предлагаю тост…
– Не надо тостов, – мягко, но настойчиво перебила его Вероника. – Давайте просто выпьем, поедим и ляжем спать. День выдался очень тяжёлый.
Стэф подумал, что для кого-то день, а для кого-то и восемь десятков лет, но вслух ничего не сказал, просто залпом выпил свой виски. Гальяно и Вероника последовали его примеру. Стеша после недолгих колебаний тоже. На лице её появилось испуганно-растерянное выражение, глаза наполнились слезами. Расторопный Гальяно тут же сунул ей в руку вилку с наколотой на неё долькой помидора.
– Вот и молодец! – сказал одобрительно. – Не то чтобы у меня есть потребность спаивать молодое поколение, но считаю своим долгом обучить тебя хотя бы самым азам пития.
Вероника многозначительно хмыкнула, закатила глаза к уже совсем тёмному небу, а потом сказала тоном, не терпящим возражений:
– Так, ребята! Доедаем и спать! Утро вечера мудренее!
Утро и в самом деле оказалось мудренее. Утро окончательно развеяло надежды Стэфа на то, что ещё можно всё исправить. Нельзя. Нельзя исправить то, что никогда не ломалось. Нельзя заменить мечту суррогатом. А он был суррогатом. Очень похожей на оригинал, но всё-таки копией. А Стеша была и осталась девочкой из фантазий. Глупых фантазий, совершенно несвойственных ни его возрасту, ни его статусу.
Дело сделано. Это наверняка доброе дело, которое где-то когда-то обязательно запишут ему в актив. Ей наверняка ещё потребуется его помощь. И он поможет, сделает всё, что будет в его силах, чтобы жизнь Стеши стала чуть проще и чуть понятнее. Наверняка он будет наблюдать за ней со стороны, не мешая и не досаждая своим вниманием.
Или не будет. Чтобы не было больно, чтобы эта случайная, мимоходом полученная рана побыстрее затянулась и перестала кровоточить.
Стэф знал только один способ борьбы с любой хандрой и душевными невзгодами – работа. Такая, чтобы от рассвета и до заката. Чтобы некогда было ни есть, ни спать, ни думать о чём-то, кроме новых планов. Поэтому утром Стэф попрощался с друзьями и, сославшись на внезапно возникшие неотложные дела, уехал.
Нет, он не бросит ни одного из них. Он будет в курсе их жизненных планов и устремлений и придёт на помощь по первому зову или вовсе без зова, но сейчас ему нужно уехать. Хотя бы ненадолго.
Стеше он тоже поможет. В самое ближайшее время Стэф планировал решить вопрос с её документами. В новый мир эта удивительная девушка должна войти на законных правах. Вторым шагом станет открытие счёта на её имя. Потому что к правам стоит прибавить возможности. А Аграфена с Вероникой научат её тому, чему способны научить только женщины. Они научат Стешу и будут держать его в курсе. Вероника обещала. Аграфена ничего не обещала, но Стэф знал, что она непременно станет писать ему короткие смешные отчёты по номеру, который есть только у самых близких друзей. Этот номер давно был у Вероники и Гальяно. Теперь он есть у Аграфены и Ареса. А Стеше он не нужен. Потому что он не тот Степан. Не стоит даже пытаться…
Эпилог
Год спустя
Город задыхался в жаре и смоге. После прохлады Хивуса Москва казалась Стэфу отвратительно жаркой и суетливой. Он не возвращался бы сюда ещё сто лет, если бы не дружеский долг.
Очередная выставка Феникса Сизокрылого произвела фурор. И Аграфена желала разделить свой успех с друзьями. Так уж вышло, что Стэф был одним из них. Так
