Серые кардиналы советской эпохи - Валерий Владимирович Пирогов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Часть партийной номенклатуры сознательно клеветала на Сталина, потому что прекрасно знала, что не Сталин, а тогдашние секретари обкомов были инициаторами репрессий, в которых было допущено наибольшее количество несправедливости. Это они выносили несправедливые приговоры, Сталин их сдерживал, а они хотели убивать все больше и больше, чтобы выслужиться перед ним и уничтожить своих соперников в борьбе за власть.
«ЦК ВКП(б) — товарищу Сталину И.В.
10 июля 1937 г. Сообщаю, что всего уголовных и кулацких элементов, отбывших наказание и осевших в гор. Москве и Московской области, учтено 41 305 чел. Из них уголовных элементов учтено 33 436 чел. Имеющиеся материалы дают основание отнести к 1‐й категории уголовников 6500 чел. и ко 2‐й категории — 5272 чел.
Кулаков, отбывших наказание и осевших в г. Москве и районах области, учтено 7869 человек. Имеющийся материал дает основание отнести из этой группы к 1‐й категории 2000 чел. и ко 2‐й категории — 5869 чел.
Комиссию просим утвердить в составе тт. Реденс — Нач. Управления НКВД по М.О., Маслов — Зам. прокурора Московской области, Хрущев Н.С. — Секретарь МГ и МГК с правом, в необходимых случаях, замены т. Волковым А.А. — вторым секретарем Московского Горкома.
Секретарь МК ВКП(б) Н. Хрущев».
Так Хрущев просил о репрессиях Политбюро и Сталина, когда они еще не приняли решения о репрессиях и не дали названия «тройкам». Сталин еще колебался. Приказ НКВД о начале репрессий и о формах и методах их проведения появился только через 20 дней после того, как Хрущев запросил себе право убить первых 8500 человек.
Сподвижник Хрущева Микоян, который баллотировался в Верховный Совет СССР в Армении также требовал:
«ЦК ВКП(б) т. Сталину, Наркомвнудел т. Ежову.
…Для действительной очистки Армении просим разрешить дополнительно расстрелять 700 человек из дашнаков и прочих антисоветских элементов. Разрешение, данное на 500 человек первой категории, уже исчерпывается.
Микоян, Маленков, Литвин».
Существует и документ, в котором Хрущев, возглавляя ЦК ВКП(б) Украины, требовал от Сталина значительно увеличить квоты на расстрел… на котором Сталин, не выдержав, написал резолюцию: «Уймись, дурак!»
Кроме того, партноменклатуре не нравился настоящий, а не показной аскетизм в быту Сталина и то, что он мешал им воровать. «Вождь народов» верным и полезным в деле строительства социализма соратникам мог простить многое, особенно любовные похождения (помните его знаменитый ответ на вопрос, что делать с одним из партийных лидеров, имевшим многочисленные связи с женщинами: «Мы будем ему завидовать…»), но воровство, расхищение государственного имущества и мародерство во время войны он карал жестоко.
Сталин очень мешал партийным чиновникам обогащаться сверх меры. Он прекрасно видел, что многие представители советской элиты, в том числе и имевшие огромные заслуги перед Родиной, оказываются бессильными перед соблазном роскоши. Имея огромную власть, они действительно могли пользоваться благами сверх всякой меры, но ненавистный им Сталин не позволял и сурово наказывал за это.
Сталин и Жуков
Сразу после победы над фашистской Германией он не простил этого и прославленному маршалу Жукову. Ряд историков склонны видеть в этом зависть и месть Верховного главнокомандующего за военные заслуги маршала, но это не так. Не Жуков совершал эти победы, а Ставка во главе со Сталиным и Генеральным штабом, которые планировали и утверждали все стратегические операции, назначая Жукова, Рокоссовского и других маршалов и генералов армии руководить ими, и контролировали каждый их шаг.
Сталин знал о «бонапартистских» настроениях Жукова и его окружения, подталкивавших его в борьбе за высшую всласть не только в армии, но в партии и государстве. Но это было опасно не только лично для Сталина, но и для стабильности и безопасности государства. Поэтому он вынужден был контролировать его намерения и связи и ограничивать политические и аппаратные возможности.
По прошествие времени стало очевидным, что маршал Жуков был выдающимся военачальником, но отнюдь не гением и не стратегом, в чем он недвусмысленно упрекал Сталина в своих мемуарах, а себя превозносил.
Это была, во-первых, необъективная оценка, а во-вторых, как минимум выглядит нескромно и непорядочно по отношению к своему непосредственному начальнику. Однако Сталин мыслил как раз стратегически, поэтому во время войны он всячески укреплял авторитет Жукова, который обладал колоссальной волей и жесткостью, поэтому в критические моменты мог выполнить волю вождя, как никто другой, добиваясь поставленной цели любыми доступными ему средствами…
Но после войны Сталин уже мог оценивать деятельность Жукова объективно, по законам государства и по уставу партии, иногда даже пристрастно. А он умел платить за обиды и неуважение той же монетой, что и его недруги. При этом он, единственный в стране, знал все уязвимые места верхушки партийной элиты.
После войны Жуков был назначен Сталиным командующим советскими оккупационными войсками в Германии, где должен был не только установить в ГДР жесткий порядок и обеспечить надежность границ социалистического лагеря на Западе, но также чтобы взятые там трофеи достались всему советскому народу, особенно вдовам и сиротам, чьи отцы погибли, обеспечив ценой своих жизней великие победы Жукова.
Вместо этого он незаконно и алчно стал присваивать трофейные ценности и предметы роскоши. Когда в конце лета 1946 года Сталину поступило сообщение, что на «Ягодинской таможне (вблизи Ковеля) задержано 7 вагонов, в которых находилось 85 ящиков с мебелью». Когда выяснилось, что мебель принадлежит маршалу Жукову, он был снят с должности и назначен командовать второстепенным Одесским военным округом.
Оказалось, что 197 предметов из красного дерева, ореха, вишни и карельской березы, обитых плюшем, бархатом и шелком, изготовила лично Жукову немецкая мебельная фабрика «Альбин Май». Эта фабрика по его распоряжению изготовила не столы, стулья и кровати для советских людей, чье имущество сожгли немцы, а 8 мебельных гарнитуров для коммуниста и Маршала Советского Союза Жукова.
Через год, «в ночь с 8 на 9 января с. г., был произведен негласный обыск на даче Жукова, находящейся в поселке Рублево, под Москвой. В результате обыска обнаружено, что две комнаты дачи превращены в склад, где хранится огромное количество различного рода товаров и ценностей.
Например, шерстяных тканей, шелка, парчи, пан-бархата и других материалов — всего свыше 4000 метров; мехов — собольих, обезьяньих, лисьих, котиковых, каракульчовых, каракулевых — всего 323 шкуры; шевро высшего качества — 35 кож; дорогостоящих ковров и гобеленов
