Канцлер. История жизни Ангелы Меркель - Кэти Мартон

В последние дни года, уход которого мир приветствовал с облегчением, Ангела Меркель добилась своего последнего дипломатического триумфа: исторического соглашения между Пекином и двадцатью семью государствами Европейского союза. В предпоследний день своего председательства в Европейском союзе она убедила его капризных членов согласиться на сделку, которая должна была открыть рынки Китая — по крайней мере, сделав условия торговли между государствами относительно справедливыми, — и даже, возможно, решить животрепещущий вопрос информационной безопасности в век высоких технологий.

ЕС ещё не опубликовал полный текст комплексного набора соглашений о торговле, финансах, климате и правах человека — нужно ещё десятилетие, чтобы его доработать, — однако основные достижения Меркель очевидны. Китай согласился ослабить строгие торговые и банковские ограничения, а также предъявлять поменьше требований к совместным предприятиям ЕС и Пекина. Кроме того, сделка также обещала прогресс в борьбе с изменением климата и требовала от Китая проявить невиданное до сих пор внимание к собственным гражданам, изменить условия использования принудительного труда, а также пойти на другие уступки в области прав человека. Конечно, любое соглашение хорошо, если участники ему следуют, а Ангелы Меркель уже не будет на должности канцлера, чтобы заставить Пекин выполнить свои обещания. Однако она рассматривала расширение влияния Китая — единственного коммунистического государства, которое вообще расширяет своё влияние, — как нечто неизбежное. Поэтому в декабре 2020 года она воспользовалась последней возможностью превратить накопившееся за много лет доверие со стороны китайского руководства в конкретную основу для прогресса.

Зная, насколько дотошно Меркель взвешивает за и против, можно понять, почему она воспользовалась именно этим моментом, несмотря на намёки администрации президента США Байдена на то, что она намерена воздерживаться от каких-либо действий до тех пор, пока «Запад» — от которого после Трампа и брексита, можно сказать, и не осталось ничего — не научится выступать единым фронтом. Меркель проявила проницательность и определила, что Китай и сам стремился заключить соглашение до того, как Соединённые Штаты вновь наладят отношения с ЕС, с которым Трамп четыре года упрямо ссорился. Пекин опасался грядущего воссоединения Запада, а потому Си Цзиньпин наверняка охотнее готов был пойти на уступки до того, как Америка снова подружится с ЕС. В итоге Меркель в очередной раз воспользовалась так вовремя подвернувшейся политической возможностью. Авторитет Меркель среди китайского руководства, а также среди коллег — глав государств ЕС в сочетании с упорной решимостью позволил ей заключить сделку.

Ангела Меркель добилась своего последнего дипломатического успеха без напряжённых переговоров, которые она обычно предпочитает использовать, если ставки высоки: ей не пришлось ни сдвигать стулья, чтобы подавить непокорных своей грамотностью, ни склоняться над графиками и картами. Последнего дипломатического успеха она достигла в стиле локдауна: с помощью мерцающих изображений на гигантских экранах.

Некоторые из коллег, лидеров государств — членов ЕС, жаловались, что Меркель слишком настаивает на заключении технократической и практичной сделки. Как будто с Си Цзиньпином «можно договориться» — как однажды сказала премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер о Михаиле Горбачёве, — несмотря на то, что у него в стране авторитарный режим. Некоторые члены ЕС жаловались, что сделка в первую очередь нужна самой Германии, поскольку та входит в пятёрку крупнейших торговых партнёров Китая, а её автомобильный и промышленный сектора стремятся облегчить доступ на китайский рынок[58]. Однако Ангеле Меркель нужно было какое-то соглашение с Китаем, и остальные сочли невозможным отказать ей в этом после того, как она так долго и упорно работала во имя всеобщего блага. Благодаря своим научным познаниям и по причине того, что новые штаммы коронавируса угрожали продлить пандемию, Меркель приняла такое решение: идеология никак не мешает Европе и Китаю сотрудничать по таким глобальным вопросам, как здравоохранение и климат. Все осознавали, что это соглашение строится не на ценностях, а на желании получить выгоду, и это, конечно же, подразумевало риски. Если Европа начнёт теснее общаться с Китаем, то последнему будет проще давить на ЕС, а Меркель не хотела, чтобы на ЕС давило государство с идеологией, прямо противоположной её убеждениям. Генри Киссинджер, скорее всего, зааплодировал бы, если бы увидел, что канцлерин практикует не что иное, как «реалполитик». Однако, по мнению Меркель, пока неказистое соглашение, в котором обе стороны как приобретают, так и чем-то жертвуют[59], — это значительно лучше, чем ничего.

Когда сделка была заключена, Меркель, как обычно сухо, сказала: «Не нужно обманываться: Китай — наш конкурент… однако в первую очередь важно уравнивать с ним шансы». Шансы на игровом поле действительно несколько уравнялись. Это было приятной новостью для европейских предпринимателей, однако при этом расширило и усилило глобальное влияние Китая. Меркель смотрела на вопрос прагматично: воспринимала мир таким, какой он есть, а не таким, каким он мог бы стать в будущем[60].

У Меркель был ещё один повод настаивать на соглашении с Китаем в последние дни пребывания на должности председателя Европейского совета. Вашингтону нужно было намекнуть: Европа может действовать как единое целое в собственных интересах. Когда только что вступивший в должность президент Байден провозгласил: «Политика не обязательно должна быть бушующим огнём», Ангела Меркель почти вслух выдохнула: «Аминь». Однако союзы основываются на доверии, а доверие между Америкой и Германией было подорвано. Четыре года Европа переживала многочисленные кризисы без помощи Вашингтона. Зачем бы теперь ей возвращаться в подчинённое положение? Когда на пути доверительных отношений с Германией возникли невидимые препятствия, Америка не проявила бдительности. Ангела Меркель понимала: это всё последствия непредсказуемой и опасной политики Дональда Трампа. Она, одна из самых проамериканских европейских лидеров, сама же и провозгласила конец американской гегемонии. «Американский мир» — международный порядок, созданный Вашингтоном после Второй мировой войны, ушёл в прошлое.

Эпилог

Важная работа — двигать мир вперёд — не ждёт, пока ею займутся совершенные люди.

Джордж Элиот (псевдоним английской писательницы Мэри Энн Эванс, 1819–1880)

В последний год политической деятельности Ангелы на первом месте была пандемия, которая усиливалась и ослабевала в зависимости от времени года. У Меркель было мало времени, чтобы обдумать будущую жизнь в качестве обычного гражданина. Как и большинство людей, она скучала по жизни до ковида. Видеоконференции не заменяли живое общение политику, которая обожает состязаться в остроумии во время очных встреч. Ездила она в основном в Брюссель, на конференции ЕС, однако, по её собственному признанию, «это не очень весело, там даже рестораны закрыты». Успокоение она находила в ежедневных прогулках, во время которых её сопровождали в основном помощники — в масках и