Канцлер. История жизни Ангелы Меркель - Кэти Мартон

которую можно держаться», — объясняла она. Идея заключалась в том, чтобы оказать быструю и человечную помощь наиболее пострадавшим европейским государствам и предотвратить раскол на континенте. Со стороны России дули привычные холодные ветра, Китай становился всё более ксенофобным и агрессивным, а коронавирус продолжал мучить людей, невзирая на границы. «В одиночку сегодня не выжить», — заявляла Меркель.

В итоге она воспользовалась глобальным кризисом в области здравоохранения, чтобы заново укрепить отношения между европейскими странами. Когда Меркель и Макрон на фоне синего с золотыми звёздами знамени Европейского союза пообещали спасти наиболее уязвимые государства континента, то бросили вызов всем националистам и популистам от Вашингтона до Москвы. Кроме того, это заткнуло рты доморощенным критикам канцлерин — не только представителям АдГ, но и консервативным членам её собственного Христианско-демократического союза, которые так и не смирились с тем, что из-за неё партия стала слишком центристской. То, как грамотно Ангела Меркель справлялась с кризисом, а также её порядочность и последующая мудрость временно заглушили и пустое бахвальство АдГ, и ворчание консерваторов. В частности, АдГ потерпела неудачу: уровень её поддержки временами опускался ниже 10 %. Партия, которую питала ярость, не смогла найти достаточно топлива в вирусе. Ей пришлось выступать против режима изоляции, из-за чего она лишь отпугнула своих более умеренных последователей.

Свой 66-й день рождения Меркель провела в Брюсселе, в стеклянно-стальной футуристической штаб-квартире Европейского совета, и совершила то, что, вероятно, станет одним из её последних и важнейших подвигов в роли переговорщицы. Главы двадцати шести государств, которые собрались 17 июля за огромным круглым столом, подождали, пока Меркель войдёт в огромный зал, прежде чем приступить к обсуждению насущного вопроса — спасения Европы. Нужно было преодолеть кажущуюся непреодолимой пропасть между богатым Севером Европы, менее благополучным Югом, демократическим Западом и склонным к авторитаризму Востоком[56].

По прибытии канцлерин главы европейских государств внезапно разразились аплодисментами в её честь, возможно, ещё и потому, что были по-человечески рады впервые увидеться воочию с тех пор, как февральский коронавирус сделал личные встречи крайне нежелательными. Весёлая Меркель, явно обрадованная возвращением в бой, была единственной, кто по предписанию врачей носила маску типа N95; все остальные надели индивидуальные средства защиты, украшенные национальными знаками отличия. Меркель редко полагается на волю случая и явно выбрала подобные средства защиты, потому что чрезвычайно серьёзно отнеслась к пандемии и к собственному положению — лидера не просто Германии, а всей Европы.

Учитывая, что 2021 год был для канцлерин финальным, в огромном зале царило невыразимое ощущение того, что именно сейчас творится история. Однако Меркель была не в том настроении, чтобы предаваться ностальгии. Язык её тела был исключительно деловым. Она говорила о том, что вспышка коронавируса представляет собой самую серьёзную угрозу из тех, с которыми Европа сталкивалась со времён Второй мировой войны. Как настоящая «мутти», она упрекнула премьер-министра Болгарии за то, что он не закрыл маской нос. Чтобы в очередной раз напомнить о чрезвычайных обстоятельствах, в конференц-зале каждые несколько часов проводили тщательную уборку, а за дверью наготове стоял врач. В лифте одновременно позволялось ехать не более чем двум главам государств.

После нескольких месяцев разочаровывающих онлайн-конференций с европейскими лидерами, которые мешали друг другу говорить, теряли кнопки отключения звука и вылетали из-за проблем со связью, Меркель вновь могла спокойно донести до всех свои мысли. В течение следующих пяти суток, девяносто часов из которых составляли переговоры, прерывающиеся только быстрыми перекусами брюссельским фирменным картофелем фри (двойной обжарки) и дежурными приёмами пищи, канцлерин дала миру мастер-класс по дипломатии. Никаких разглагольствований, никакого давления на чувства, никакого соперничества — просто изнурительный поиск точек соприкосновения во имя общего блага. Такое неутомимое взаимодействие невозможно организовать на публике или по виртуальной связи.

Подход Меркель к дипломатии всегда был основан на общении лицом к лицу и тщательном изучении невербальных сигналов: языка тела, пауз и спонтанных уступок, — которое возможно только при личной встрече. Она позволила каждому участнику собрания, организованного с учётом всех ограничительных мер, выразить своё мнение, даже венгерскому премьер-министру Виктору Орбану, который завёл привычную шарманку демагога. «Почему вы так ненавидите меня и Венгрию?» — спросил он у присутствующих так, будто являл собой воплощение Венгрии. Остальным было некогда на него отвлекаться: слишком многое стояло на кону.

18 июля, в два часа ночи, после целого дня жарких споров, в ходе которых так и не удалось достичь консенсуса, собравшиеся открыли шампанское, чтобы отпраздновать день рождения канцлерин. Президент Португалии подарил Меркель роман португальского нобелевского лауреата Жозе Сарамаго «Слепота», героиня которого ведёт тех, кто пострадал от эпидемии заболевания под названием «белая слепота», в безопасное место. Крайне выразительный подарок. Макрон подарил Меркель ящик её любимого белого бургундского.

На следующий день переговоры стали ещё напряжённее. «Мы здесь не затем, чтобы праздновать дни рождения друг друга. Мы здесь потому, что желаем лучшего своим государствам», — заявил премьер-министр Нидерландов Марк Рютте. Он настоятельно призвал, сделать так чтобы выплаты соответствовали требованию к государствам-членам соблюдать верховенство закона. «ЕС — это определённые ценности, а не просто торговля», — напомнил Рютте таким лидерам, как Орбан. В ответ суровый венгерский лидер озадаченно огрызнулся: «Ведёте себя, как коммунисты».

Час за часом Меркель при поддержке своего младшего союзника, Макрона, сближала разрозненных лидеров. Она убедила так называемые экономные государства — Нидерланды, Австрию, Швецию, Данию и Финляндию — в том, что «чрезвычайная ситуация требует чрезвычайных мер», в том числе добровольной финансовой помощи Италии, Испании, Греции и другим странам ЕС, сильно пострадавшим от пандемии. Часто сверяясь со своими любимыми графиками и цифрами, Меркель напоминала коллегам о насущных проблемах: об усиливающейся рецессии, о высоком уровне безработицы, о растущем разрыве между богатыми и бедными и об общественных волнениях. Подобные проблемы никогда не приводили европейские государства ни к чему хорошему. Ей даже не пришлось напоминать о том, что Европа, окружённая популистами, питающими гнев к «Брюсселю» (не говоря уже о неприкрытых амбициях Си Цзиньпина; интересах Путина, которые он был готов активно отстаивать; и Соединённых Штатах, у которых что ни выборы, то сказка), не может рисковать, оставляя своих союзников один на один с пандемией и демагогами. После второй бессонной ночи они всё ещё торговались, а число смертей от пандемии во всём мире перевалило за 600 тысяч.

К концу следующего долгого дня настроение у всех испортилось. Макрона разозлил австрийский канцлер Себастьян Курц, который покинул рабочий ужин, чтобы ответить на телефонный звонок. Французский лидер хлопнул ладонью по широкой столешнице и прогремел: «Вот, Курцу всё равно. Он никого не слушает. Общается со своими