Скорпика - Грир Макаллистер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По наитию она сказала:
– Расскажи вашу историю.
С присущей ему жеманностью Элехус ответил:
– Историю? Давным-давно родился мальчик, а за ним еще один мальчик.
– Я знаю, как рождаются близнецы, – сказала она со смехом. Они двигались в такт музыке, пьянящий аромат роз преследовал их повсюду. – Но где вы родились?
– Не стоит задавать вопрос, на который ты сама не готова ответить.
– И все же я только что его задала, – ответила Тень.
С такого близкого расстояния, даже когда его лицо было почти скрыто, она могла легко прочитать выражение его глаз, и она видела, что он решил не разрушать беззаботное веселье.
– Мы выросли, но не родились, здесь, в Паксиме. Наши родители купили нас у воительниц.
Мужчина над ее левым плечом кружился, то приближаясь, то отдаляясь, тени и свет пересекались друг с другом. Она переменила шаг и снова попала в ритм.
– Когда они сказали тебе об этом?
– Нам было десять, – сказал он с язвительной улыбкой. – Мы должны были догадаться раньше. Мы постоянно дрались; не раз они обливали нас водой, как будто мы были собаками, сцепившимися на улице. Возможно, мы слишком часто ударялись головами. Наверное, ты заметила, что мы не самые острые стрелы в колчане.
– Вы достаточно умны, – заметила она.
Его шаги были быстрыми, как всегда, но глаза смотрели вдаль.
– Жизнь заставляет. Иногда трудно не чувствовать себя тугодумом, когда тобой командуют ловкие воры и великанши.
Виш почувствовала, что он оказал ей доверие. Пока они кружились в толпе среди танцующих пар, она подыскивала подходящий ответ.
– У каждого из нас есть свои сильные стороны.
– Да, – засмеялся он, расслабляясь. – Знаешь, мы благодарны за уроки. Ты помогаешь нам стать лучше.
– Хвалите себя, а не меня. Вы усердно трудились.
Песня закончилась, толпа зааплодировала, и шумные танцоры начали наперебой кричать музыкантам названия своих любимых песен.
Внезапно почувствовав жажду, Виш сказала:
– Я принесу нам что-нибудь выпить. – Элехус кивнул, повернулся, чтобы рассмотреть толпу, чтобы найти своего близнеца и отошедшую Эминель.
Тень направилась на ту сторону площади, где взгромоздились высокие бочки с вином, стена из них была настолько прочной, что отдавалась эхом от Бастиона. Толпа там была густой и шумной. Когда она подошла, человек в маске баута цвета весенних листьев наливал вино из бочки на подставке, направляя ее содержимое в стаканы, обхваченные ладонями, а в одном случае – прямо в рот жаждущему.
Бочка иссякла, к громкому неудовольствию пирующих. Человек в зеленом бауте жестом приказал ближайшему толсторукому помощнику в лисьей маске обменять пустую бочку на полную. Они выкатили вперед одну, уже снятую с внушительной стены. Тем временем мужчина подхватил свой щит и молоток и добродушно крикнул, чтобы ему дали место. Виш попятилась назад. Ей не хотелось быть раздавленной своими товарищами, которые нетерпеливо толкались, пока фигура в лисьей маске подтаскивала полную бочку на место.
Затем, среди запахов вина, пота и роз в солнечном свете, Виш показалось, что она уловила запах гари.
Она осмотрела толпу, все ее чувства были в состоянии повышенной готовности, но ничего не увидела. Где же Скитальцы? Близнецы, которых она заметила первыми, дружелюбно болтали с незнакомцами. Она заметила верхнюю половину костюма Фасик, высоко над другими головами и плечами, ее нарисованную улыбку. Остальные были слишком малы, чтобы их можно было разглядеть в густой массе празднующих. Следует ли ей искать их или источник запаха гари? Она все еще чувствовала его.
Краем глаза Виш уловила колебание, когда человек в зеленой маске начал вбивать свой молот в пробку новой бочки, и когда он ударил, бочка вспыхнула.
Вокруг человека обвился лижущий язык огня, явно неожиданно; зеленая маска исчезла, человек упал, огонь распространялся. Стоящие штабелями бочки падали и катились, некоторые из них разбились, пролив вино на землю, но, по меньшей мере, полдюжины взорвались и превратились, как и опрокинутая бочка, в фонтаны и реки огня.
Люди, которые всего минуту назад танцевали, смеялись и пили, теперь в панике бежали, огонь взбирался по их одеждам, когда они искали для спасения безопасное направление и ошибались.
Затем произошло нечто более странное: подул неестественный ветер, распространяя пламя. Виш задохнулась от его силы, но не могла понять ни его источник, ни направление.
Дым окутывал мир, голубое небо стало серым. Все казалось нереальным. Никто не знал, что это за фигуры в масках, тяжело бегущие навстречу или прочь от опасности. Некоторые люди пытались сорвать маски. Эти голые лица казались самыми нереальными из всех. Словно дикие существа, под которыми скрываются еще более дикие существа.
Эминель? Где Эминель? Это было все, что имело значение. Фасик могла позаботиться о себе сама, и ее не было рядом с пламенем. Но девочка – совсем другое дело.
Виш уловила мерцающий свет на золоте и изо всех сил рванула в том направлении.
Да. Это была маска Эминель. Она бросилась к ней, отпихивая всех, кто попадался ей на пути. Девочка была слишком маленькой среди огромной толпы, плечи десятков людей толкали ее со всех сторон, угрожая раздавить.
Ветер пронесся вниз и поднял вокруг нее облако пыли, клубящееся вместе с дымом и обжигающее глаза. Ни один природный ветер никогда так не двигался. Он был слишком точным, слишком карающим. Работал ли маг воздуха с тем, кто заминировал бочки, или это просто совпадение? Она не была уверена, что это имеет значение, по крайней мере, сейчас. Сейчас им нужно было бежать.
Ветер налетел на нее с другой стороны – со стороны девочки – и разогнал толпу.
– Помогите! – кричала Эминель, ее голос пронзительно звенел над людским грохотом и неестественным ветром.
Виш бросилась в брешь так быстро, как только позволяли ее неокрепшие ноги. Она схватила девочку за руку, и они побежали так, словно сам Бог Смерти был у них на хвосте. Возможно, так оно и было.
* * *
Оставив позади площадь, вырвавшись из кромешного ада, Виш направилась в самое безопасное и тихое место, какое только смогла найти за углом, в стороне от площади. Они бежали по узкому переулку, полному шума и неразберихи до тех пор, пока не поредела толпа, пока они не оказались достаточно далеко, где люди разговаривали без отчаяния и ужаса.
Там
