Простые желания - Арина Предгорная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да и внутреннюю политику предыдущий король вёл жёстко. Бастиан потратил не одно десятилетие, чтобы навести свой порядок и добиться того, чтобы его имя произносили без содрогания. Мягким и нерешительным, как его дед, Бастиан Лигарт не стал, а сейчас ему… Что-то в районе ста тридцати его нынешнему величеству — вспомнила Элге и коснулась холодной рукой матового камня.
… Арелла и Хейтен Адорейны. Светлая грусть, заполнившая сердце, не вызывала разрывающей боли и слёз: возможно, все слёзы Элге выплакала, сидя над телами мамы и папы.
Эрмеан Адорейн, дед. В год казни матери ему было не больше десяти лет. Сыном Хейтеном он обзавёлся в солидном возрасте. Бабушка Миррис — Вир считала, что похожее имя ей дали в честь неё.
Бердт и Элгария Адорейны. Они тоже делили одно на двоих надгробие; каким-то чудом прадеду удалось добиться, чтобы ему отдали тело жены. Прабабушку казнили лет за шесть до воцарения Бастиана Лигарта. Вскоре после неё ушёл и её сын Теддор, двоюродный дедушка Элге. Теддора забрали в темницу, чтобы сделать Элгарию посговорчивее, поуступчивее. Мужчиной он был крепким и выносливым, но из пыточной вынесли искалеченное тело, в котором едва теплилась жизнь. У королевского палача люди быстро теряли человеческий облик; да и его величество предыдущий нет-нет, да и спускался в подвалы, полные страха и боли, и в собственные руки брал инструменты. Тадхена не зря называли в народе Жестокосердным.
Элге подходила к каждому надгробию, с каждым мысленно перемолвилась словечком.
Младшая сестра Бердта, Райна. С её потомками семья папы не очень ладила. Были тёти, дяди, куча двоюродной родни, однако в дом родителей Виррис и Элге они приезжали редко и сами приглашений почти не отправляли.
Висент и Жасинта Адорейн: прапрадед и прапрабабка. Благородные черты лиц навсегда застыли простыми линиями на гладком камне.
Элге долго разговаривала с мёртвыми. Делилась успехами, просила поддержки и советов, каялась в ошибках. Чувствовала ласковые прикосновения холодных пальцев к щекам: мама. Присутствие отца ощущалось тихим ветерком, гладившим волосы. Откликом прабабки Элгарии, никогда не видевшей столь похожую на неё внучку, явилась едва заметная вибрация в каналах, опутавших тело: словно старая родственница делилась с ней силой. Ещё от одного усопшего пришёл неожиданный отклик: «Никогда не изменяй себе», — мелькнуло в её голове. Девушка вскинулась и успела краем глаза увидеть мелькнувшую золотистую искру в выбитом на камне имени Бертда Адорейна. Никогда раньше прадед не выходил на контакт. Смахнув светлые слёзы, она благодарно улыбнулась.
Постояла у выхода, не желая выходить в промозглую сырость. Здесь так спокойно… Жаль, что Мадвику не удалось съездить с ней. Интересно, понравился бы он папе?
— Как же мне узнать побольше про все наши пятна и отметинки? — негромко спросила она у холодных голубовато-серых плит.
Если верить этим капелькам и точечкам, пометившим участок кожи за ухом, то выходит, кто-то из предков герцогского рода попал в семью Адорейнов. Кто? Как сильно разбавилась за прошедшие десятилетия герцогская кровь? Тандор Сайттен, сгинувший в застенках королевской темницы вместе со всем своим семейством (а выходит, кому-то посчастливилось выжить!), родился около ста восьмидесяти лет назад. Прадед Бердт — около ста пятидесяти с чем-то лет тому, Элгария лет на пять позже мужа… Голова кругом. Сколько их! Кого именно искать, к кому тянется ниточка? И не совпадение ли всё это? Мало ли у кого похожие пятна бывают! Вот у Виррис — у неё ничего нет, но, раз родители общие — то и она..? К тому же — первая, старшая. Представить сестру полноправной наследницей герцогских земель получалось без малейших усилий. Царственная осанка, гордая посадка головы, взгляд. И характером удалась.
По склепу прогулялся тихий ветерок, вылетел за дверь, взметнул полы накидки Элге и умчался к ближайшим деревьям. Ранние осенние сумерки накрывали Сады Памяти; девушка зябко повела плечами. Пора возвращаться. Она вышла на улицу. Осталось заглянуть к смотрителю и оставить ему денег для ухода за усыпальницей. Порыв слабого ветра небрежно катил ей под ноги белый шарик цветка, отломившегося от стебля: должно быть, неприветливый ноябрьский ветер растрепал чей-то букет. Шарик докатился клубочком почти до самых мысков обуви, и вдруг новым порывом ветерка был отброшен в сторону. Элге невольно проследила за ним взглядом: кувыркнувшись вокруг своей оси, цветок упал под старую липу. Сама не зная, зачем, девушка сошла с тропинки и подошла поближе.
В стороне от ровных белых дорожек и аллей эта часть Садов Памяти оставалась неприметной. От липы расходились в стороны как по линейке подстриженные кусты с облетевшей листвой, украшенные горстями ярких красно — оранжевых ягод, что так любят клевать зимние птицы. И за ними Элге обнаружила бесхозные захоронения: старые могильные плиты, некоторые — частично ушедшие под землю, с нечитаемыми от старости надписями. Она растерянно огляделась и прошла в ближайший угол, доверившись тихому голосу интуиции.
Под жёсткими прутьями раскидистого куста обнаружился старый могильный камень, выщербленный, потемневший от времени. Ещё один белый цветочный шарик, которому неоткуда было взяться в этой стороне Садов, лежал на выдавленных буквах. Элге присела перед заброшенной могилой, всматриваясь в полустёртые строчки. Сначала, вопреки заведенному порядку, шли цифры — годы жизни; Элге произвела в уме нехитрые вычисления. Ребёнок! Покоящемуся под могильной плитой было всего девять. Ребёнок, умерший в годы правления Тадхена Орсанда. Сердце кольнуло жалостью и бескрайним сочувствием. В усыпальнице Адорейнов тоже есть три детских захоронения… Элге смахнула с надписи несколько сухих листочков и вчиталась.
«Бердт А.»
Элге охнула, зажала рот ладонью, оглянулась на фамильную усыпальницу.
Бывают ли такие совпадения?
Посидев в потрясении и задумчивости над заброшенной детской могилой, девушка добрела до флигеля смотрителя. Вышел заспанный пожилой мужчина, впрочем, вежливый и обходительный. Элге поблагодарила его за достойный присмотр, расспросила, не навещали ли склеп Адорейнов другие родственники, не приезжала ли молодая рыжая женщина, похожая на неё лицом. Помявшись, осторожно спросила про отдельно расположенное захоронение.
— Отдельные бесхозные могилы в наших Садах Памяти — редкость, леди. Их немного, вы видели. Этой очень много лет, и я не знаю, чья она. Если
