Простые желания - Арина Предгорная

зубками, значит? Что ж… Кусайтесь, деточка, но в пределах супружеской спальни — молодой супруг оценит, не сомневаюсь. А в остальных случаях воздержитесь, Элге. Безукоризненного поведения я сейчас требую от всех членов своей семьи, и вы знаете, почему. Не задерживайтесь к семейному ужину, дорогая.

Элге без сил опустилась на диванчик и уронила пылающее лицо в ладони. Недолго она радовалась отсутствию свекрови, полагая, что отец Мада мягче и менее требователен. Ошибочка вышла, очередная. Оказывается, её прежняя жизнь была куда более свободной!

Мад вернулся к ужину, и его появление спасло Элге от общества одного лишь советника. Уставший, о чём свидетельствовали тени под прекрасными серыми глазами, но сияющий улыбкой, муж уволок Элге в купальню — помогать ему принимать водные процедуры с дороги, заодно наспех поделился впечатлениями: поиск ценных пород, отклик отзывчивой его магии земли неизменно вызывали у него восторг. Лучился довольством, как налакавшийся сливок кот. Элге тоже улыбалась, слушая, а от его расспросов отмахнулась — потом расскажет подробности, перед сном у них будет уйма времени на всё, и на разговоры тоже. Пока что обмолвилась только о том, что была в Миале, и с какой целью ездила.

— Кстати, милая, я же привёз…где они…сейчас!

Полуодетый Мадвик бросился на свою половину, вытряс содержимое багажа на покрывало кровати и выудил из вороха вещей искомое.

— Вот!

На ладони Элге легли заколки для волос. Как и всё, что выбирают Форрили для своих женщин, умопомрачительно дорогие, статусные, из драгоценных металлов, с драгоценными камнями. Элге разглядывала причудливый растительный орнамент, изящно вырезанные тоненькие прожилки узких изогнутых листиков, усыпанных маленькими бриллиантами, и аметисты.

— Эту прелесть я заказывал у нашего ювелира, успел забрать сам — не хотелось ждать ещё один день, пока посыльный привезёт. Нравится?

— Очень красивые, Мад. Спасибо!

Хотела добавить, что слишком уж балует дорогими подарками, но вовремя прикусила губу. Вир когда-то напутствовала, что подобных фраз не нужно озвучивать мужу, а то перестанет; вместо этого просто поцеловала. Раз Маду нравится дарить ей безделицы — пусть балует её и балуется сам.

— На тебе как раз подходящее платье. Как чувствовала! Давай заколем тебе волосы?

Элге действительно успела переодеться в свежий наряд, глубокого баклажанового цвета, и волосы не заплетала, лишь собрала лентой. Кивнула со смущённой улыбкой, освободила волосы и позволила Маду заняться её укладкой. Поднять у висков наверх и закрепить аметистовой красотой. Лицо и уши оказались открытыми, а по плечам и спине волосы шёлковым огнём заструились во всей красе. Мад не удержался, наклонился и прижался губами к шее сначала справа, потом слева, возле чувствительного местечка у самого уха. Элге зажмурилась и шутливо мурлыкнула. Едва муж выпрямился, поправила локоны, перекинув пару крупных завитков на левое плечо, и улыбнулась его довольному отражению.

Он галантно подал ей руку.

— Идём?

Отужинав, отец и сын перешли в отцовский кабинет, обсудить неотложные и исключительно приватные вопросы. Мадвик послал жене извиняющуюся улыбку и обещание вернуться к ней так быстро, как только сможет. Элге забралась в приготовленную Сионой ванну, добавила в воду ароматных масел и долго сидела в горячей воде, просто наслаждаясь моментом. В промозглую сырую дождливую пору хотелось солнца и весенних ароматов, и Элге капнула масел с запахом гиацинта и свежей зелени. После, завернувшись в тёплый уютный халат, устроилась с книгой в кресле возле постели и прихватила с собой и гребень. Горничной нравилось ухаживать за длинными волосами госпожи, но Элге частенько отнимала у неё эту обязанность и возилась с волосами сама. Сиона в дороге устала куда больше, ещё и после то вещи разбирала, но хлопотала вокруг неё.

— Сиона, подойди, — позвала Элге.

Она не раз собиралась спросить саму женщину, но каждый раз что-то отвлекало.

— Скажи мне, отчего вы так не ладите с лордом Мадвиком?

Горничная недоумённо хлопнула ресницами.

— Мы…ладим, леди. Всё хорошо, с чего вы..?

— Может, мне показалось, не исключаю. Мне просто непонятно, почему он смотрит на тебя с таким кислым видом. Я твоей работой довольна, а лорд… Или ты его камердинеру глазки строишь, а ему это не по нраву? — шутливо закончила Элге. — Скажи как есть, не бойся.

Сиона покрылась румянцем и опустила взгляд.

— Что вы, леди, как можно. Я никому в этом доме… никаких глазок, и улыбок тоже. И…я правда не знаю, леди. Лорд очень добрый, строгий немного, но добрый. Он и с остальными такой же, различий не делает.

— С остальными — это с кем?

— Ну… с прислугой, которая работает на вашей половине дома, леди.

Девушка внимательно вгляделась в невзрачное лицо горничной.

— Точно всё в порядке?

— Клянусь вам!

Элге отпустила Сиону отдыхать, но какая — то назойливая мысль не давала ей покоя, мешала открыть книгу и погрузиться в чтение. Сиона сказала — Мад строгий..? Вспомнила, как он перешучивается с прислугой на родительской половине, как расспрашивает порой служанок о том, о сём, поддразнивает, вызывает на щёчках румянец. И тот странный обнимающийся силуэт в кабинете… А на их половине со слугами ведёт себя сдержанно, горничным едва кивает, слова лишнего не скажет, глаза равнодушные. Новую прислугу подбирала свекровь накануне переезда Элге к Форрилям, только камердинера своего Мад забрал, остальные все новенькие, Сиона и ещё пара служанок. Немолодые женщины — примерно возраста той же госпожи Каннелии, одна из служанок, довольно миловидная лицом, обладала уютной полнотой, но это не мешало ей исполнять свои обязанности быстро и проворно. Элге нахмурилась, ухватив наконец настырно избегающую сознания мысль. Маду… нравятся молоденькие и смазливенькие? Как та глазастенькая горничная, вылетевшая из его кабинета точно пчелой ужаленная? Если так, то низкий поклон леди Бритте за грамотный подбор домашнего персонала.

Снег, выпавший за ночь, преобразил ждавший зимы городок: Леавор сделался тихим, похожим на огромное сонное существо, спрятавшее нос в белый шарф. Красная и жёлтая черепица крыш покрылась толстым снежным слоем, брусчатка площади и лучами разбегающихся от неё дорог также скрылась под слепящим глаза покрывалом; садики, парки — всё спряталось.