Три сестры - Фёдор Вадимович Летуновский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А потом мы снова выпили, Надя воды, а я свой коктейль, и замолчали, потому что именно в этот момент солнечный шар наклонился к самой линии горизонта.
Никакой мешающей наблюдению дымки в тот вечер не было, поэтому выглядел он не однородным, а многослойным, как с фотографии в моём старом учебнике по астрономии. Сверху он был ярко-белый, потом переходил в жёлтый, который к середине темнел, в нижней части становясь фиолетовым, а затем розовым. Казалось даже, что это не Солнце, а какая-то горячая планета, Газовый Гигант, как лишённый спутников и колец Сатурн или Юпитер, который стремительно падает, всё-таки задев при своём уходе край одного из дальних островов архипелага, и теперь проваливается в его округлые, ассиметричные очертания.
А когда она скрылась, и оставленное ей яркое пятно пропало с сетчатки моего глаза, высоко в небе обнаружился молодой месяц. Узкий и длинный, с половину лунного шара. В здешней долготе он лежит на боку, поэтому напоминает лодку с высоким носом и кормой – именно так рисовали корабль бога Ра в древнем Египте.
Неожиданно мне захотелось обнять Надю, я посмотрел на неё, а она прыснула от смеха.
– Что, вштырило тебя?!
– Ещё как.
– Закаты они всегда разные. И к этому, к счастью, не привыкаешь.
– А как давно вы распределились по островам? И не ссорились, кому на какой?
– Да это всё постепенно происходило, не думай, что я тут живу безвылазно. Я три года назад в Москве была. И в Барселоне. Понимаешь, то, что мы делаем – я тебе буду про это рассказывать, но постепенно, чтобы ты мог всё спокойно переварить. Просто сейчас такая фаза, когда мы должны быть каждая на своём острове.
– Ясно, – ответил я, хотя ничего толком не понял.
Видимо просто привык, что в моём родном городе люди зачастую занимаются весьма странными вещами, и никакого удивления у меня это давно уже не вызывало.
Но когда я перевёл взгляд с Нади в сторону неба, то просто обомлел, ведь вечерние чудеса на нём не закончились.
– Смотри, что это?
– Ого! – ответила она, взглянув в ту же сторону, – Да это путь от солнца к луне!
Выше горизонта, над полосами тёмно-красного и жёлтого цвета, в том самом месте, где упала горячая планета, в небо поднимался теперь синий след. Расширяясь, как луч гигантского, в полнеба, прожектора, он вёл в сторону месяца и исчезал, сливаясь с синевой неба.
Вот тогда я действительно пожалел, что не взял с собой фотоаппарат – слишком необычное оптическое явление мы сейчас наблюдали.
– Такое здесь случается?
– Первый раз вижу, – ответила Надя и как-то забеспокоилась.
Она достала из рюкзака телефон, пару раз сфотографировала синий шлейф и приложила трубку к уху.
– Извини, я должна узнать, видят они это или нет.
В ответ я молча кивнул и закурил сигарету.
Позвонив сначала на Панган, а потом на более далёкий остров Тао, Надя сказала:
– Люба сидит сейчас в кафе «Амстердам» и там все наблюдают ту же картину, как и у нас. Я слышала в трубку, что там творится – хоть военные и взялись за травокуров, у них сейчас стоит дым коромыслом. Все очень веселятся и считают это хорошим знаком… А Вера живёт на востоке Тао, в Ау Лёке, но она сейчас звонит знакомым на пляж Сэйри, чтобы узнать, как у них там.
Её телефон ожил, и она взяла трубку.
– Да? Никто не видел? Понятно… А молодой человек, про которого я тебе говорила, он собирается приехать в четверг… Что? Только в субботу? Хорошо, я ему передам.
– Ну вот, – заключила она, убрав телефон, – Это явление видят только два острова, а Вера сможет встретиться с тобой только в субботу, седьмого марта.
– Жаль, что не восьмого, – ляпнул я, а Надя как-то странно на меня посмотрела, и я сразу попытался перевести разговор в другое русло:
– Но это ведь просто необычный эффект на небе… Или он является для вас событием и что-то означает?
– Тут всё что-нибудь означает, если прислушаться и присмотреться. Но мы всё-таки чужие, поэтому ещё многое не понимаем
Она даже как-то погрустнела, и я принялся развлекать её, рассказав несколько коротких историй из своей музейной работы. Благодаря этому к ней вновь вернулась улыбка, а когда синий шлейф стал сливаться с темнеющим небом, мы собрали свои вещи, убрали оставленный за собой мусор и полезли по скалам в обратную сторону.
Пока мы ехали в сторону Натона, будучи в хорошем пьяном настроении, я пел Наде песни. Особенно мне удалась одна, про то, как «…Уносят меня в звенящую снежную даль три белых коня – декабрь, январь и февраль», чем очень сильно её развеселил.
– Спасибо, Федя, тебе удалось меня насмешить, – сказала она, когда мы остановились на перекрёстке, и она продиктовала мне свой телефон.
– А тебе меня удивить.
Мы ещё посидели немного на лавочках за каменных столом, которые стоят тут повсюду, договорились встретиться в понедельник на ночной ярмарке, а потом попрощались. Я протянул ей руку, как сегодня утром на водопаде, а она неожиданно быстро поцеловала меня в щёку. Забравшись на свой велосипед, я включил фонарик и габаритные огни, без приключений доехал до дома, но ещё некоторое время простоял у моря напротив своих ворот и допивал вино, глядя на зелёное свечение из-за мыса. Там, между Панганом и Самуи, скрытые от моего взора, стояли на рейде лодки рыбаков, приманивающие кальмаров неоновыми фонарями.
4. Ярмарка
А когда наступил март, в наш горячий и ещё пахнущий новогодними китайскими пирогами город приехала ночная ярмарка.
Сначала на пустом пространстве за Фэрри пирсом появились бирманские гастарбайтеры. Я часто видел их утром и вечером, когда в открытых грузовиках этих людей везут на работу и обратно. Они всегда носят одежду с длинными рукавами и их лица обёрнуты длинными кусками ткани. Впрочем, так же выглядят рабочие из соседних Лаоса и Камбоджи, у тайцев достаточно более бедных соседей, с которыми они веками воевали – причём именно они их и завоёвывали, а теперь, в отместку, их труд они используют для самой тяжёлой работы, но, кажется, именно бирманцы мажут лица чем-то белым, чтобы они не сгорали на солнце.
Так вот, эти люди принялись возводить каркасы конструкций, в которых я разглядел будущие шатры и торговые палатки. Как-то давно мне довелось торговать киноклассикой на Горбушке и такой же каркас, только меньшего размера, мы
