Колыбель молчания - Алексей Кирсанов

смех (вернее, его подобие – короткие выдохи или хриплые звуки) возникал волнами, синхронно у нескольких человек за раз. Это не было осознанным. Это было подсознательное подчинение ритму, исходящему снизу. Ритму Колыбели. Она задавала темп. И люди начинали под него танцевать, даже не осознавая этого.

Элиас Вернер, сидя в своей запертой лаборатории, пытался анализировать образцы голубоватой слизи, которую Джекс принес с бура до спуска (он назвал ее «проба грунта»). Но его собственная мысль предательски спотыкалась. Он читал научную статью на планшете, и вдруг фраза «нейропластичность коры головного мозга» превратилась в бессмысленный набор букв. Он моргнул, перечитал. Значение вернулось, но с усилием, как будто он продирался сквозь паутину. Потом, составляя отчет, он замер над словом «катастрофический». Оно было… на кончике языка. Он видел его смысл, его вес, но само слово ускользало. Он сглотнул ком страха. Не со мной. Только не со мной. Он судорожно записал в журнал: *«Субъект E.V. (лингвист): Эпизод семантической блокады при чтении термина «нейропластичность». Кратковременная аномия при попытке вспомнить слово «катастрофический». Продолжительность эпизодов: 3—5 секунд. Эмоциональный ответ: тревога высокой интенсивности.» * Он был не только наблюдателем. Он стал подопытным.

Майя Сен, обходя модули с диктофоном (под видом «поддержки коммуникации», санкционированным Кассандрой), нашла это на столе в инженерной кладовой. Не записку. Рисунок. Грубо нацарапанный карандашом на обрывке упаковочной пленки. Изображение было примитивным: схематичная тарелка с чем-то круглым (яблоко? хлеб?), рядом – палочка-человечек с вопросиком над головой. Майя узнала почерк – одного из техников Джекса, обычно немногословного, но четкого в формулировках. Она нашла его у плазменного резака. Он махал рукой на стол, где должен был быть инструмент, и издавал гортанные звуки раздражения.

«Нужно… то… для резки! – выпалил он, увидев Майю. Его глаза метались. – Где? Вот!» – он ткнул пальцем в рисунок на пленке. «Это! Где?!»

Майя посмотрела на рисунок, потом на его безумные глаза. Это был не просто забытый инструмент. Это был крик из немоты. Первый явный признак того, что письменность начала уступать место пиктограммам. Регресс ускорялся. Она молча показала на ящик с инструментами. Техник схватил резак, кивнул с облегчением, не глядя на нее. Его движения снова стали плавными, синхронными с глухим гулом, витавшим в воздухе. Майя взяла рисунок. Дрожь в ее руках не была вызвана холодом.

Кассандра Блэйк сидела в комцентре, лицо ее было каменной маской. На экране горело сообщение с Земли, расшифрованное и помеченное грифом «Срочно. Приоритет Альтаир». Текст был лаконичным и беспощадным:

«Поздравляем с выдающимися показателями. Урожайность и темпы строительства превышают ожидания. Учитывая идеальные условия и стратегическую важность Колыбели, Совет директоров „Астра Глобал“ постановил ускорить программу. Вторая волна (корабль „Икар“ с 500 колонистами и грузом) выйдет на траекторию через 60 дней. Третья волна – через 120 дней после нее. Максимизируйте подготовку площадки. Ожидайте детальные инструкции по приему. Да пребудет с вами прогресс.»

Кассандра откинулась в кресле. За окном комцентра она видела часть базы: колонисты методично работали, их движения неестественно плавны и синхронны, как в замедленной съемке. Один из них, механик, которого она знала как болтуна, замер у стены, бессмысленно водя пальцем по металлу в ритме вибрации. Его рот был полуоткрыт, глаза пусты. В столовой, видимой через другое окно, люди жевали в унисон. Тишина, нарушаемая лишь гулом систем и этим вездесущим, низким пульсом, давила на барабанные перепонки.

500 человек. Еще 500. Везут в этот… во что? В процветающую колонию? Или в гигантский инкубатор с нейро-корнями под полом? Она думала о данных Элиаса, которые приказала архивировать. О тревожных глазах Джулиана. О рисунке Миа и немоте Эллиота. О странной синхронности движений. О вибрации, которая теперь пронизывала все.

Она подняла руки к клавиатуре для ответа. Пальцы зависли. Слово «катастрофа» всплыло в сознании, но его буквы поплыли, потеряли смысл. Она сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Боль прояснила мысли. Она должна ответить. Она – капитан. Лидер. Она построила этот рай.

Ее пальцы ударили по клавишам, четко, без колебаний:

«„Астра Глобал“. Капитан Блэйк. Принято к исполнению. „Заря“ готова к приему второй и третьей волн. Параметры Колыбели стабильны, здоровье колонистов отличное, прогресс ускоряется. Ожидаем „Икар“. Да пребудет с нами прогресс.»

Она отправила сообщение. На экране замигал зеленый индикатор «Доставлено». Она встала и подошла к большому иллюминатору. Долина «Надежда» лежала внизу, зеленая, тихая, пронизанная сетью невидимых корней. Голубоватый свет где-то далеко под землей пульсировал в такт вибрации, ощущаемой сквозь стекло. Кассандра положила ладонь на холодный пластик. Ее рука, сама того не осознавая, начала слегка постукивать по нему. В такт. В такт Колыбели. Ритм впитывался, становился частью ее.

За ее спиной, на экране комцентра, горело последнее слово ее лживого отчета: «ПРОГРЕСС». Буквы казались такими же хрупкими и обреченными, как язык, который они когда-то составляли. Как люди, которые скоро прилетят, чтобы стать удобрением для чужого, пульсирующего во тьме разума.

Глава 8: Отрицание

Воздух в общем модуле был густым от немого страха и серебристой пыли, оседающей на всех поверхностях. Колонисты стояли тесной, странно синхронной массой – их покачивание в такт вездесущей вибрации было почти незаметным, но постоянным. Глаза, еще недавно полные энергии, теперь смотрели тускло, с животной настороженностью или полной отрешенностью. Миа Роуз сидела в углу на полу, ее альбом открыт на странице, покрытой бесконечными, навязчивыми спиралями. Она быстро водила углем, не поднимая головы. Звуки из ее горла были нечленораздельными бульканьями.

Кассандра Блэйк поднялась на импровизированную трибуну – ящик из-под оборудования. Ее осанка была безупречна, комбинезон отглажен, лицо – маской спокойной компетентности. Но Элиас Вернер, стоявший сзади рядом с Джулианом Картером, видел едва заметный тик у нее под глазом и то, как ее пальцы сжимали край планшета, показывая белизну костяшек.

«Коллеги! Друзья!» – ее голос, усиленный динамиками, прозвучал слишком громко в притихшем помещении. Звук заставил некоторых вздрогнуть, как от внезапного удара. – «Я знаю, последнее время было… сложным. Мы столкнулись с необычными явлениями. Некоторые из вас испытывают трудности с речью, с памятью, с концентрацией. Возникают недопонимания. Это пугает. Это сбивает с толку.»

Она сделала паузу, окинув взглядом толпу. Ее глаза скользнули по Миа, по человеку, бессмысленно постукивающему кулаком по стене в ритме пульсации, по Эллиоту Финну, который уставился в пустоту, обхватив голову руками.

«Но я пришла сегодня, чтобы сказать вам: это не конец света! Это не чума!» – ее голос набрал силу, стала риторической, почти проповеднической. – «Наши врачи, наши ученые – лучшие умы Земли – работают не покладая рук. И мы пришли к выводу!» Она подняла планшет, как священную реликвию. На экране горело слово: «СИНДРОМ КОЛЫБЕЛИ».

В толпе пронесся шепот – не слов, а сдавленных звуков, похожих на вздохи или стон.

«Это – временный неврологический сбой! – провозгласила Кассандра. – Уникальная реакция адаптивной системы человека на комплекс новых факторов: гравитационные нюансы, состав атмосферы, биоритмы планеты, даже… эту странную местную пыль!» Она махнула рукой, как будто отмахиваясь от назойливой мухи. – «Наш мозг перестраивается! И в процессе этой глобальной перестройки могут возникать временные сбои в речевых центрах, в памяти. Это как… переустановка операционной системы! Нужно время!»

Элиас почувствовал, как Джулиан вздрогнул рядом. Врач сжал кулаки, его челюсть напряглась. Эта ложь была кощунственной. Но Кассандра говорила с такой искренней, гипнотической уверенностью, что многие в толпе начали кивать. Их глаза загорались слабой, жадной надеждой. Синдром. Значит, это болезнь. Болезнь можно пережить. Можно вылечить. Значит, рай не рухнул. Значит, они не сходят с ума.

«Лечение уже разрабатывается! – продолжала Кассандра, ловя волну облегчения. – Психологические консультации помогут справиться со стрессом. Физиотерапия, речевые упражнения… И главное – спокойствие! Не бойтесь забыть слово. Не злитесь, если вас не понимают. Показывайте жестами! Рисуйте! Как Миа!» Она указала на художницу. Миа не подняла головы, лишь