Колыбель молчания - Алексей Кирсанов

class="p1">Спираль =? (Все чаще встречалось, значение неясно. Майя заподозрила связь с ритмом).

Она пыталась учить жестам. Небольшая группа еще относительно ясных колонистов (включая пару техников Джекса) повторяла за ней. Но это было похоже на обучение глухих в кромешной тьме. Жесты упрощались на лету, теряли точность. «Опасность» превращалось просто в сжатый кулак. «Еда» – в потирание живота. Абстрактные понятия («завтра», «почему», «опасно из-за сети») выразить жестами было невозможно. Отчаяние Майи росло пропорционально пустоте в глазах учеников.

«Ритуалы» начались незаметно. Сначала это были бессознательные действия:

Синхронное покачивание: Группы колонистов, ожидающих еду или перед работой, начинали раскачиваться в такт подземного гула – вперед-назад, вперед-назад. Как маятники.

Постукивание: Пальцы сами выбивали ритм по столам, стенам, собственным бедрам. Тук-тук-пауза. Тук-тук-пауза. Универсальный код Колыбели.

Рисование спиралей: Все чаще. На стенах, в пыли на полу, на собственной коже тупым концом угля или просто ногтем. Бесконечные, закручивающиеся линии. Майя видела, как повар, вместо того чтобы резать овощи, часами выводил спирали на разделочной доске, его лицо блаженно пустое.

Затем появились групповые действия:

Круги: Колонисты собирались в круг в общем модуле или на утихающей вечером платформе и начинали медленно ходить по кругу. Против часовой стрелки. В полной тишине, кроме гула и их синхронного дыхания. Глаза смотрели в центр круга или в никуда.

Синхронное прикосновение: Несколько человек могли одновременно приложить ладони к стене модуля или к земле и замереть, как будто слушая или получая заряд.

Монотонные звуки: Гортанное гудение на одной ноте, начинавшееся у одного и подхватываемое другими, сливаясь с гулом планеты в единый, гипнотический фон.

Эти действия не имели видимой цели. Они были реакцией на ритм. Молитвой немых адептов своему божеству-планете. Майя, наблюдая за кругом раскачивающихся людей, почувствовала странное, тягучее желание присоединиться. Просто шагнуть в круг и отдаться ритму. Перестать бороться. Перестать понимать. Быть частью целого. Она вцепилась ногтями в ладонь, боль вернула ее в реальность.

Эллиот Финн перестал быть человеком в общепринятом смысле. Он сидел на койке в медпункте (Джулиан перевел его туда, когда тот перестал находить дорогу в свою каюту). Его глаза были открыты, но взгляд устремлен в пустоту за стенами, в пульсирующую тьму под базой. Он не реагировал:

На речь: Его имя, простые команды («Встань», «Ешь») – игнорировал. Звуки, казалось, не достигали его сознания.

На сложные жесты Майи: показывала «еда» – никакой реакции. «Опасность» – пустой взгляд.

На громкие звуки: Хлопок рядом с ухом – лишь легкое моргание.

Он реагировал только на:

Прикосновения: Джулиан или Майя брали его руку – он позволял вести себя к столу с едой или к умывальнику. Движения были вялыми, послушными.

Простые картинки: Майя рисовала солнце и указывала на дверь – он медленно шел наружу. Рисовала кровать – ложился. Рисовала кружку – открывал рот для жидкой пищи.

Ритм: если рядом звучал особенно сильный участник «ритуала» – постукивал или гудящий – тело Эллиота начинало бессознательно подражать. Пальцы дергались, губы шевелились беззвучно.

Он был пустой оболочкой, биороботом на самой низкой ступени заражения. Стадия 3. Полная потеря личности, оставление лишь базовых рефлексов и восприимчивости к сигналам Сети. Джулиан, осматривая его, находил в его крови максимальную концентрацию нанокристаллов. Мозг на МЭГ был похож на новогоднюю елку – хаотичные вспышки активности, не связанные с внешним миром, лишь слабо синхронизированные с внешним ритмом. Он был живым маяком того, что ждет всех.

Джекс Риггс, несмотря на свою спутанность сознания и периоды немой прострации, инстинктивно боролся. Его инженерный ум, даже поврежденный, видел угрозу в виде нарушения целостности системы. Система – база. Угроза – зараженный воздух, споры, ритм.

Он собрал свою маленькую команду верных техников (тех, кто еще мог кивнуть и понять простейший жест «закрой», «завари»). Их действия были медленными, но целеустремленными, как у термитов. Они усиливали герметизацию:

Ключевые модули: Лаборатория Джулиана. Чистая зона (теперь их убежище). Командный центр (Кассандра уже редко там бывала, предпочитая патрулировать стройплощадки в трансе). Медпункт.

Методы:

Заваривание сваркой всех стыков, вентиляционных решеток (кроме жизненно важных, с усиленными фильтрами).

Установка дополнительных уплотнителей на гермодвери.

Напыление быстрозастывающего полимера на потенциально слабые места стен.

Автономные блоки рециркуляции воздуха с угольными, HEPA и УФ-фильтрами в каждом защищаемом модуле. Фильтры менялись каждые 4 часа.

Вибрационные датчики на стенах – чтобы знать, если Сеть попытается прорасти.

Работали молча. Общались жестами Джекса: тычок пальцем – там, сжатый кулак – крепко, постукивание по часам – быстрее. Рисовали схемы на стенах углем – стрелки, крепления, фильтры. Серебристая пыль оседала на них, на инструментах, но внутри герметичных модулей ее концентрация была чуть ниже. Это была отсрочка. Не спасение. Но пока они могли двигать руками и понимать простую цель – закрыть, защитить – они боролись. Джекс, закручивая последний болт на усиленной раме двери лаборатории, почувствовал знакомый ритм в своих костях и.… в голове. Мысль споткнулась: зачем… это? Он тряхнул головой, злобно затянул гайку до упора. Защита. Это слово еще держалось. Пока.

Кассандра Блэйк больше не произносила речей. Она обходила базу, ее комбинезон был безупречен, но глаза были пусты, как у Эллиота, лишь с редкими вспышками прежней воли. Она показывала:

Тычок пальцем в строящийся ангар – колонна «затронутых» строителей тут же удваивала усилия.

Жест «есть» (ладонь ко рту) в столовой – люди послушно шли к столам.

Сжатый кулак + резкий взмах рукой вверх – сигнал к началу или усилению работы.

Она видела рисунки на стенах. Видела круги раскачивающихся людей. Видела, как Элиас и Джулиан прячутся в лаборатории. Это не вызывало гнева. Лишь легкое раздражение, как на назойливую муху. Сложные мысли – о миссии, об «Икаре», об ответственности – ушли. Осталось простое: Порядок. Ритм. Строить. Она стала идеальным проводником воли Колыбели – немым, бездумным, эффективным дирижером немого оркестра. Ее власть была абсолютной, потому что она не требовала слов. Только жестов. И подчинения всепоглощающему, вечному ритму, который теперь звучал не только под ногами, но и в самой основе ее атрофированного разума. Рай достиг своей совершенной, безмолвной гармонии.

Глава 12: Крах письменности

Воздух на «Заре» был тяжелым от серебристой пыли и немого отчаяния. Жесты и рисунки упрощались с каждым часом, теряя остатки смысла. Спирали покрывали стены, как проказа. Ритмичное раскачивание и гудение стали нормой. А потом атака перешла на последний бастион человечности – на саму способность фиксировать и передавать мысль во времени. На письмо.

Элиас Вернер сидел за столом в лаборатории, заваленном распечатками своих ранних, еще связных записей. Он пытался вести дневник. Карандаш дрожал в его руке. Он знал, что должен записать: учащение ритуалов, полное подчинение Кассандры ритму, состояние Эллиота (Стадия 3 – Полное Отключение). Слово «катастрофа» снова уплыло, но он видел ее очертания, чувствовал ее вкус – медь и пыль.

Он вывел на чистом листе: «День 49. Ухудш – »

Буква «ш» поплыла. Концы ее закрутились в мелкую спираль. Элиас моргнул. Нет, это не спираль. Это просто… каракуля. Он попытался продолжить:» – ение. Ритуалы все – »

«И» расплылась в кляксу. «Е» раздвоилась, превратившись в подобие трезубца. Он сжал карандаш так, что дерево треснуло. Написал снова, медленно, выводя каждую палочку: «ПОЛНЫЙ КОНТРОЛЬ»

Буквы на глазах искажались. «П» провалилась вниз, «О» сплющилось в овал, «Л» изогнулась дугой. Слова превратились в бессмысленный узор из черточек и петель, неотличимый от спиралей на стенах. Элиас в ужасе отшвырнул карандаш. Он схватил планшет, открыл текстовый редактор. Начал печатать: «ПОМОЩЬ»

На экране буквы заплясали. «П» отклонилась вправо, «О» расплылась серым пятном, «М» развернулась на 90 градусов. Сообщение стало: «П [пятно] O [перевернутая L] ЩЬ». Он стер, попробовал снова. Текст превратился в последовательность бессвязных символов: «#¤%&Ψ∞». Экран задрожал, по нему побежали волны статики, на мгновение сложившись в знакомую,