Только ты и я - Лор Ван Ренсбург

вцепились в рубашку словно острые, загнутые когти, а сила, с которой она прижалась к нему, рождала в нем только холод, убивавший всякое желание.

Схватив ее за запястья, Стивен с трудом высвободился.

– Хватит! Прекрати!

– Я просто хотела напомнить…

Она подняла ладонь, чтобы коснуться его лица, но Стивен с отвращением отшатнулся. Ее длинные и тонкие пальцы (один ноготь обломан, лак облупился) напомнили ему прутья тюремной решетки, сквозь которую он глядит на большой и прекрасный мир, полный еще неиспробованных возможностей.

«Потерять все это? И ради чего? И что она все время хнычет? – подумал он с раздражением. – Неужели она всегда была такой глупой?»

– Ради бога, Венди, перестань. – Стивен шагнул в сторону, чтобы идти к парковочной площадке, к своей машине, к завтрашнему дню, где не будет никаких Венди.

– Сти–вен… – неуверенно прошептала она. Судорожные всхлипывания помешали ей выговорить его имя сразу, в один прием. Он едва расслышал ее голос за криками чаек, посвистом ветра и шумом волн, ударявшихся о скалы далеко внизу. Среди всего этого шума ему приходилось напрягаться, чтобы разобрать ее лепет, и это раздражило его еще сильнее.

– Все кончено. Вбей это в свою тупую башку! – резко сказал Стивен, отбрасывая всякую сдержанность.

Он видел, как ее лицо перекосилось, словно от боли. Его слова что-то надломили в ней, Венди на глазах теряла уверенность, оплывая словно свеча. Наверное, ему следовало этим и ограничиться – ведь он отлично понимал, как подействуют на нее его жестокие слова – и не только сейчас. Они вполне могли наложить отпечаток на всю ее будущую жизнь, на все ее будущие увлечения и привязанности, изломать их, изуродовать на многие годы. Но остановиться Стивен уже не мог.

– Неужели у тебя нет ни капли гордости? Если бы я знал, что ты будешь только хныкать, как ребенок, и давить на жалость, я бы не приехал! И вообще, Венди, пора бы тебе повзрослеть!

Жестокая правда, содержавшаяся в этих словах, заставила ее попятиться, как от удара, но Стивен еще не закончил. Она разбудила в нем горькое разочарование и гнев, так пусть теперь расплачивается. В конце концов, Венди сама во всем виновата. Она должна была перестать за него цепляться, должна была забыть о нем, но вместо этого… Как она себя повела?!

Охваченный новым приступом раздражения, Стивен шагнул к ней, и она отступила еще немного, вплотную приблизившись к обрыву, где трава, покрывавшая вершину утеса, сменялась туманной синевой океана.

– Наши отношения были ошибкой, – нанес еще один удар Стивен. Теперь он возвышался над ней, словно великан; его тень упала на нее, и она съежилась, словно от невыносимой боли. Съежилась и отпрянула… Одна ее нога запуталась в траве, поехала назад, но Стивен успел схватить ее за руку.

– Осторожнее! Ты свалишься! – воскликнул он и потянул на себя, пытаясь заставить ее вернуться на безопасное место.

Венди машинально шагнула вперед и остановилась. Глаза у нее покраснели и распухли, лицо было мокрым от слез, а на щеке появилась ямочка, когда она прикусила ее изнутри. Стивен смотрел на нее и думал о том, что девушка, которая ему так нравилась, исчезла. Его «дорогой Джейн» больше не было, а значит, ему здесь тоже нечего делать.

– И кроме того, – добавил он, выпуская ее руку, – в конце этого семестра я все равно уезжаю.

– Что!?

– Я уезжаю в Нью-Йорк, в другую школу. А до тех пор… постарайся не забывать, что я – твой преподаватель.

– Но, Стивен…

– Мистер Хардинг. Для тебя – мистер Хардинг. Запомни это хорошенько.

Это были последние слова, которые он ей сказал. И в ее гибели он совершенно не виноват. Ведь он же удержал ее, когда она чуть не свалилась с обрыва. То, что произошло потом, не может иметь к нему никакого отношения. Это был просто несчастный случай, который никто не мог предусмотреть. Только глупец или человек крайне предвзятый может взваливать на него ответственность за ее поступки.

Но ее поступки и все ее поведение в тот день заставили его измениться. Вернувшись к себе на квартиру, Стивен поклялся себе, что больше не допустит ничего подобного. Он даже позвонил Слоан и отменил сегодняшнюю встречу, потом принял душ и провел остаток вечера наедине с бутылкой бурбона. До конца семестра он старался держаться как можно дальше от девушек типа Венди, сосредоточившись исключительно на своей карьере. Если он и встречался с кем-то, то только с женщинами, с которыми его знакомили друзья или с которыми он сам знакомился в барах или на выставках, однако эти отношения долго не длились. Это продолжалось до тех пор, пока, год спустя, уже в Нью-Йорке, в его классе не появилась Т. – девочка с густой черной челкой, падавшей на большие ярко-синие глаза, которые, казалось, умоляли о любви.

И все началось сначала.

Он мог бы рассказать об этом Элли. В воображении Стивен представлял, как он найдет ее где-нибудь под кроватью и за волосы отволочет ее – визжащую и брыкающуюся – в гостиную, привяжет к креслу и заставит выслушать себя. О, он сумеет заставить ее поверить! Нужно отдать ей должное – распылить в комнатах духи с ванильно-жасминовым ароматом было хорошим ходом, но в итоге он ей все равно не помог. Она хотела свести его с ума, да не вышло. Не на такого напала.

Громкое урчание в животе прервало ход его мыслей. Машинально потирая ладонью подвздошье, Стивен попытался припомнить, когда он ел в последний раз. Воспоминание возникло у него перед глазами, как фильм из чужой жизни. Вот они с Элли сидят вместе за столом, едят фаршированные баклажаны, запивают хорошим вином и обсуждают поездку в Италию, куда он обещал взять ее с собой. Она хорошо играет свою роль, улыбается мило и естественно, и говорит лживые слова, хотя прекрасно знает, что поездка не состоится.

Его желудок снова подал голос, и Стивен вынужден был обратиться к проблемам более насущным. Нужно поесть, решил он. Ему понадобятся силы, к тому же даже самую маленькую проблему следует решать сразу, чтобы впоследствии не отвлекаться на пустяки. Или, точнее, чтобы пустяки не отвлекали тебя.

Часы на ночном столике показывали начало четвертого утра. Это означало, что он ничего не ел уже почти сутки. Да, нужно перекусить, пока он не ослабел, решил Стивен, чувствуя, что мысли о еде пробудили еще более сильный голод. Теперь он не сможет ни о чем думать, пока не поест.

Ему не хотелось выходить из спальни, в которой он чувствовал себя в относительной безопасности, но другого выхода Стивен не видел. Крепко сжимая в руке нож, он отодвинул от двери стул и выглянул в коридор.

61

Стивен

Стоя на пороге спальни, Стивен напряженно прислушивался к тишине, ловя каждый звук, который мог бы выдать ему местонахождение Элли. Холодная вода освежила его,