Введение в теоретическую лингвистику - Джон Лайонз

(5) NP1VtrNP2

и

(6) NP1Vintr

и если (а) V из the V + ing of NP совпадает с элементом Vtr из (5) и элементом Vintr из (6), a (b) NP из the V + ing of NP может встретиться и в качестве NP2 в (5), и в качестве NP1 в (6). Эти условия удовлетворяются в случае the shooting of the hunters. Но удовлетворяются ли они в случае the eating of the apples? Глагол eat (для простоты мы допустим, что «переходное» и «непереходное», или «псевдонепереходное», eat являются употреблениями «одного и того же» глагола, хотя это требует решения определенных спорных теоретических вопросов) встречается в предложениях, имеющих форму, представленную в (5) и (6); ср. John eats the apples 'Джон ест яблоки' и John is eating 'Джон ест'. Сочетание the eating of the apples, таким образом, интерпретируется «объектно» как «поедание яблок» (the apples представляет собой NP2 в переходном предложении с глаголом eat). Будет ли оно определено как поддающееся с синтаксической точки зрения также и «субъектной» интерпретации, зависит от того, будет ли наша грамматика порождать или отвергать такое предложение, как The apples are eating 'Яблоки едят'. Суть дела в том, что сочетание the eating of the apples обнаруживает точно то же «глубинное» отношение между the apples и eat, что и предложение (или не-предложение) The apples are eating. Другими словами, либо «субъектное» сочетание the eating of the apples и предложение The apples are eating должны оба порождаться в качестве грамматичных (и связанных друг с другом с точки зрения их «глубинной» структуры), либо оба должны отвергаться как неграмматичные. Их грамматическая правильность или неправильность будет зависеть от соответствующей субклассификации в лексиконе (посредством грамматических «признаков»; ср. § 4.3.3) существительного apple и глагола eat и от того, будут ли грамматические правила допускать или запрещать сочетания, в которых существительное с некоторым данным «признаком» (например, [неодушевленность]) фигурировало бы в качестве субъекта глаголов того класса, членом которого является eat. (Речь идет о том же принципе, который рассматривался в связи с анализом структуры составляющих таких сочетаний, как fresh fruit market и new fruit market в § 6.1.3.)

6.6.3. НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ И ДИВЕРСИФИКАЦИЯ В СИНТАКСИСЕ *

Выше говорилось о конструкции «косвенной речи» в латинском языке (см. § 5.2.2). Было высказано предположение (и это весьма традиционная точка зрения), что порождение таких предложений, как Dico te venisse (или его английский эквивалент I say that you came 'Я говорю, что ты пришел'), должно проходить две «стадии»: сначала порождается предложение в «прямой» форме — (Tu) venisti, — а затем оно превращается в «косвенную» форму: te venisse— «после» «глаголов говорения» (например, dico). Это была довольно неточная формулировка данного принципа. Мы увидим ниже, что в системе трансформационной грамматики Хомского в качестве дополнения dico «включается» (относительно термина «включение» см. § 6.6.8) не само предложение (Tu) venisti, а лежащая в его основе «глубинная» структура.

Хорошо известно, что включение переходных предложений в конструкцию «косвенной речи» в латинском языке может привести к неоднозначности. Например, (а) Clodia amat Catullum 'Клодия любит Катулла' и (b) Clodiam amat Catullus 'Клодию любит Катулл' разграничиваются посредством противопоставления «именительного» и «винительного» падежей (ср. § 7.4.2). Но Dico Clodiam amare Catullum получается в результате включения в качестве дополнения при dico или (а), или (b), так что это предложение может быть переведено, если только более широкий контекст не снимет его «неоднозначности», либо как 'Я говорю, что Клодия любит Катулла', либо как 'Я говорю, что Катулл любит Клодию'. (Порядок слов в латинском языке не релевантен для разрешения неоднозначностей такого типа.) Это предложение неоднозначно потому, что как подлежащее, так и дополнение включенного предложения стоят в «аккузативе», и в данном случае каждое из двух существительных могло бы быть субъектом или объектом amare. Напротив, такое предложение, как Dico Horatium edere oleas 'Я говорю, что Гораций ест маслины', по-видимому, не является неоднозначным; вернее, оно неоднозначно только в том случае, если структура, лежащая в основе Horatium edere oleas, в той же мере соотносима со структурой, лежащей в основе Horatium edunt oleae ('Маслины едят Горация'), в какой она соотносима со структурой, лежащей в основе Horatius edit oleas ('Гораций ест маслины').

Теперь рассмотрим конструкции «косвенной речи» в греческом языке. В этом языке существует ряд конкурирующих конструкций. Из них мы упомянем только две: конструкцию, весьма сходную с латинской, и конструкцию, подобную английской конструкции с that. Определенные глаголы требуют, или «предпочитают», одну, а не другую конструкцию. Но некоторые глаголы «говорения» свободно чередуются с обеими, например:

Это две альтернативные «версии» одной и той же лежащей в основе структуры; обе можно перевести как: 'Он объявляет, что Кир отправился в поход'. В (а) Kûron представляет собой форму «аккузатива», a poreúesthai — форму «инфинитива»; в (b) hóti является присоединительной частицей, или союзом, сопоставимым с англ. that, a Kûros poreúetai совпадает по форме с простым предложением в «прямой речи».

Как мы видели, различие между dico + Clodia amat Catullum и dico + Clodiam amat Catullus (знак плюс используется здесь как чисто временной прием для обозначения того, что выше было описано как «включение») нейтрализуется в поверхностной структуре Dico Clodiam amare Catullum (относительно термина «нейтрализация» см. § 3.3.5). Греческий пример иллюстрирует обратное явление; мы можем (вслед за Лэмом, который, однако, возможно, дал бы этим фактам несколько иную интерпретацию) назвать это явление диверсификацией: два предложения могут различаться по поверхностной структуре, но совпадать по своей глубинной структуре. (Английские предложения They denied the existence of God 'Они отрицали существование Бога' и They denied that God exists 'Они отрицали, что Бог существует' также иллюстрируют явление диверсификации.)

Хотя до сих пор мы рассматривали трансформационные отношения, имея в виду главным образом нейтрализацию и диверсификацию (и мы преднамеренно приняли традиционную точку зрения), следует подчеркнуть, что различие между поверхностной структурой и глубинной структурой может быть обосновано независимым образом. Традиционные грамматики английского языка утверждали, что активные и пассивные предложения (например, John opened the door 'Джон открыл дверь' и The door was opened by John 'Дверь была открыта Джоном') синтаксически соотносимы, так что прямое дополнение первого предложения «становится» подлежащим второго: это трансформационное утверждение, предполагающее тождество или сходство глубинных структур. Связь между активными и пассивными предложениями должна быть установлена независимо от того, представляет ли она собой случай диверсификации (мнения по этому вопросу расходятся) или нет. Кроме того, предположим для ясности изложения, что the shooting of the hunters (и все сочетания типа the V + ing of NP) не являются неоднозначными, но необходимо «объектны» и что the hunters' shooting (и все сочетания типа NP's V + ing) необходимо «субъектны». Мы и тогда хотели бы, чтобы грамматика устанавливала отношения между the shooting of the hunters и переходным предложением NP1 shoot the hunters, а также между the hunters's hooting и непереходным The hunters shoot.

Явления синтаксической нейтрализации и диверсификации, широко распространенные в языке, делают различие между глубинной и поверхностной структурой более отчетливым.

6.6.4. НС-ПРАВИЛА И Т-ПРАВИЛА *

Наше изложение трансформационной грамматики было до сих пор весьма неформальным, и оно было более или менее нейтрально в отношении возможных систем правил, которые стремятся так или иначе формализовать зависимость между глубинной и поверхностной структурой. На данном этапе мы приступим к рассмотрению теории грамматической структуры, разработанной Хомским в «Синтаксических структурах». Ниже в этом разделе мы упомянем некоторые из наиболее важных модификаций, введенных за последние годы.

По ряду причин (из которых были упомянуты только некоторые) Хомский пришел к тому взгляду, что «понятия грамматики непосредственных составляющих вполне адекватны лишь небольшой части языка и что все прочее в языке можно вывести путем повторного применения довольно простой совокупности трансформаций к цепочкам, полученным как продукт грамматики непосредственных составляющих. Если бы мы попытались обобщить последнюю так, чтобы она непосредственно покрывала весь язык, мы потеряли бы простоту, присущую соединению ограниченной грамматики непосредственных составляющих с ее трансформационным развитием».

Таким образом, предложение Хомского заключалось в том, чтобы расщепить синтаксис на две части: (i) компонент непосредственных составляющих (или базовый компонент), содержащий правила вида X + A + Y → X + B + Y (ср. § 6.5.2), и (ii) трансформационный компонент, содержащий «дополнительные» правила, не обязательно имеющие форму правил непосредственных составляющих. Трансформационные правила должны быть «дополнительными» в том смысле, что они должны применяться после правил непосредственных составляющих к цепочкам, получающимся на выходе этих правил. В дальнейшем мы будем использовать для правил базового компонента и трансформационного компонента сокращенные обозначения «НС-правило» и «Т-правило» соответственно. В книге «Синтаксические структуры» приводятся следующие НС-правила: