Последнее убийство в конце времен - Стюарт Тёртон

неправильно поняли, – отвечает Эмори, вскакивает и бежит под проливной дождь.

73

Эмори вбегает в лабораторию, Сет и Клара за ней. Все трое оставляют на полу грязные следы. Столы пусты, на полу нет проводов. Оборудование отсюда тоже перевезли в кальдеру.

Ветер качает лампы под потолком, неровные тени скользят по стенам.

С тела Ниемы сорвана простыня, жестокость ее ранений потрясает их заново.

Сет останавливается у двери и опускает голову, пряча лицо, но Эмори подходит к телу и касается осколка кости, торчащего из разбитого черепа.

– Сначала я решила, что ее зарезали, потом оказалось, что ей разбили голову, но что, если настоящей причиной смерти стало что-то третье?

Эмори торопится, ее слова едва поспевают за мыслями.

– Что, если кто-то сначала надел на нее экстрактор, а потом проломил ей череп, чтобы скрыть улику?

Сет удивленно хмыкает, стоя в дверях.

– Только старейшины и ученики знают, как пользоваться экстрактором, – говорит он, подхватывая идею. – Если бы у Ниемы оказалась дырка в голове, старейшины точно знали бы, где искать убийцу. И тогда Гефест, скорее всего, убил бы всех учеников по очереди, как действующих, так и бывших.

Эмори мечется по комнате, закрыв лицо руками. Сколько я ее знаю, она всегда обдумывала свои действия. Столкнувшись с чем-то, чего она не понимает, она анализирует свой опыт, выделяя в нем все ценное. Как при строительстве лодки каждая доска идет в дело, так и у нее каждое наблюдение и каждый вывод достраивают собой общую картину.

Но сейчас в ее голове царит хаос.

Факты, подозрения, смутные воспоминания вертятся в наэлектризованном тумане, неуклюже пытаясь сцепиться одно с другим.

Бесполезно, с таким же успехом можно пытаться собрать пазл, просто бросая кусочки на пол.

– Гефест говорил, что нашел экстрактор на маяке, – говорит она, думая вслух. – Если он орудие убийства, значит Ниема погибла именно там. Что, если она выжила после удара ножом в деревне и попросила Тею отвезти ее на маяк?

– Тогда понятно, откуда у Теи мозоли на ладонях и почему Ниема включила систему защиты, – с энтузиазмом подхватывает Клара. – Наверное, она боялась, что Гефест снова придет за ней, когда очнется. Она отправилась туда, где чувствовала себя в безопасности.

Эмори смотрит на тело Ниемы, вспоминает ее походку, ее голос. Она хочет понять, что двигало этой женщиной. Все, что Эмори узнала о ней со дня ее смерти, сделало ее еще более далекой и непонятной. Как совместить добросердечную пожилую женщину, которую Эмори считала своим другом, с безжалостной каргой, которая держала всех в плену своих тайн?

– Из разбитого кристалла памяти Ниемы мы знаем, что Тея ссорилась с ней на маяке, значит Тея одна из последних видела ее живой, – говорит Эмори.

– Думаешь, это Тея ее убила? – спрашивает Сет и выглядывает за дверь, чтобы проверить, где туман.

– Если бы Тея хотела убить Ниему, она оставила бы ее истекать кровью в деревне. Ведь именно там она узнала о Блэкхите. Но она перевязала раны Ниемы и сама отвезла ее на маяк. Тея не могла не чувствовать, что ее предали, и наверняка прямо сказала об этом Ниеме, но, по-видимому, убила ее все же не она. Будь это убийство делом рук Теи, оно было бы совершено куда методичнее. Зная Тею, могу сказать: единственное, что волновало ее тогда, – это как вернуться в Блэкхит.

– В то утро, когда мы нашли Ниему, я видела собранную сумку в бункере у Теи, – подает голос Клара. – Наверное, она собиралась в Блэкхит.

– Но ей помешали, стерев память, – мрачно добавляет Эмори.

– Если убийца не Тея, как ее ноготь попал в щеку Ниемы? – спрашивает Сет.

Эмори секунду пристально смотрит на отца, ее лицо вспыхивает новой идеей, и она опять выскакивает под проливной дождь.

Магдалина и еще десяток жителей деревни загоняют в кабину канатной дороги упирающуюся корову. Они последние, больше в деревне никого нет. Остальные уже в кальдере.

Кабина трогается с места, когда Магдалина протискивается к окну и, выглянув наружу, начинает кричать так, словно предупреждает их о чем-то. Но ее слова уносит ветер.

Расстроенная, Магдалина тычет пальцем в сторону общежития.

Сет заходит в проулок за ним и оттуда видит, что туман уже съел пирс и клубится у самой стены деревни.

– У нас мало времени, – кричит он, возвращаясь к дочери и внучке, и видит, как те исчезают на складе, где нашли тело Ниемы.

Здание стонет под порывами ветра, сквозь дыру в потолке водопадом льет дождь. Дальняя стена обуглилась во время пожара, но склад еще стоит.

– О чем ты думаешь, мам? – спрашивает Клара, морщась, когда влажный пепел набивается ей между пальцами ног.

– Как ноготь Теи оказался в щеке Ниемы, если это не Тея убила ее? – спрашивает Эмори, откидывая с лица мокрые волосы. – По нашей хронологии, она и близко не должна была подходить к телу.

– Ноготь подбросили? – спрашивает Клара.

– Верно, – кивает Эмори. – Так же как осколки черепа Ниемы затолкали в приспособление Гефеста. Но кто станет убивать тем, что не может даже поднять, когда вокруг есть сотни более подходящих предметов?

– Может, ее убили в лаборатории, а потом перенесли сюда?

– Там нет крови и никаких признаков борьбы. Нет, это произошло здесь. В то утро, когда я осматривала это место, я нашла рядом с телом другие осколки черепа.

– Туман уже над стеной, – кричит Сет снаружи. – Пора уходить.

Ставни общежития хлопают на ветру, с крыш сыплется черепица, старая радарная башня шатается на древнем фундаменте, ее металлический каркас стонет, точно от боли.

Вбежав на станцию, они видят, что кабина еще у самой вершины вулкана, едва начала спуск. Вокруг нее сверкают молнии, ураганный ветер швыряет ее из стороны в сторону.

Движение происходит мучительно медленно.

– Все не так, как кажется, – говорит Эмори, не оставляя попыток связать свои подозрения с фактами. – Сама идея о том, что кто-то заметал следы преступления, бессмысленна. Все выглядело слишком неуклюже, слишком легко поддавалось расшифровке. Мы знаем, что пожар на складе устроил Адиль, но почему он не поджег тело, которое хотел уничтожить, и почему надеялся, что огонь не погаснет, хотя знал, что приближается ливень? А что, если огонь и не должен был добраться до тела Ниемы? Что, если машина Гефеста должна была быть найдена в заливе? Адиль подсунул в нее улику, уволок на пирс и столкнул в воду именно там, где мы бы наверняка скоро нашли ее и сразу догадались, что это орудие убийства. Все было продумано так, чтобы имитировать неумело замаскированное убийство.

– Но зачем Адилю было