Реквием по Марии - Вера Львовна Малева

отец прятал кого-то среди мешков с мукой на вокзале в Вистерничень, когда Вася, еще почти ребенок, гнал пролетку по улицам города, а его отец остался лежать в луже крови недалеко от Катульской улицы. И тогда еще больший страх охватывал ее, и она еще сильнее и болезненнее ощущала одиночество, окутывающее ее своей черной и холодной мантией. Черной и холодной.

Однако ночь проходила, наполнялись шумом и суетой улицы, торопились по своим делам люди, звенели трамваи, сигналили машины, ослепительно сверкали витрины. В «Кролль-опере» Отто Клемперер еще дирижировал «Летучим голландцем», а Эрвин Пискатор ставил в своем театре на Нолендорфплац «Бравого солдата Швейка»… И жизнь снова казалась такой надежной, радостной, многообещающей! Многообещающей?

И вот наконец наступил день, когда после нескольких лет труда, упорства и настойчивости, после изматывающих лекций и по теории музыки, и по вокалу она объявляется выпускницей знаменитой Хохшуле. Но радость торжественного момента, столь долгожданного и словно бы решающего в жизни, омрачена горечью и сожалениями. Ведь никого из близких, который разделил бы с нею счастливые мгновения, у нее, как у коллег по выпуску, не было. Вырубов за эти три года приезжал к ней лишь два раза. И все так же торопился куда-то, все так же нервничал и хмурился. Затем больше не появлялся. Не было на торжественной церемонии и барышень Дическу, мечтавших дождаться этого знаменательного события. Диплом она получила «Magna cum laude»[44], и профессор Фриц Буш поздравил ее от имени жюри, высоко оценившего ее голос и талант.

Торжество отмечалось на Курфюрстендамм, в «Романишес кафе», служившем пристанищем для берлинской богемы. Ресторан не шел ни в какое сравнение с шикарными барами «Казанова» или «Эспланада», но вместе с тем и отличался от обычных, где царила атмосфера откровенной грубости и воинствующего национализма.

День в самом деле был примечательный. И все же она не могла найти в себе силы разделить всеобщее веселье. Что, в конце концов, изменилось? Да, теперь в кармане у нее диплом. К тому же с отличием. Но она снова вернулась к тому же, с чего начинала. Без ангажемента, без какой-либо перспективы. Профессор Буш, угадав ее душевное состояние, подошел к ней и сел рядом.

— Вы кажетесь подавленной, фройляйн Мария. Но почему? В такой день, как сегодня, — это непонятно.

— Нет, нет, господин профессор. Просто одолевают мысли.

— А вы не хотите поделиться своими планами? Сейчас, после успешного завершения учебы, чем думаете заняться?

Она не ответила. «Легко сказать: планы. Какие у нее могут быть планы?» И только горько улыбнулась.

— Уедете на родину? Насколько мне известно, официального вызова не поступило.

— Да. Но ему и неоткуда было поступать, господин профессор. Правда заключается в том, что никому я там не нужна. Да и нигде в другом месте.

Она опустила голову, чтоб профессор не заметил безнадежности в глазах, и стала отрешенно помешивать кофейную гущу, оставшуюся на донышке чашки. Чувствовалось, что она готова расплакаться и очень старалась сдержаться.

Профессор пристально посмотрел на нее.

— Выше голову, фройляйн. Люди ваших способностей не должны отдаваться на волю случая. Я подозревал, в каком вы положении, и кое-что попытался для вас сделать. Не забывайте, у вас есть друзья и почитатели.

— Не могу выразить своей признательности. Вы столько для меня сделали, господин профессор.

Он торопливо взмахнул рукой, как будто хотел отмахнуться от чего-то.

— Не люблю пышных слов. Вы добились всего только благодаря своему таланту и усердному труду. Я внимательно следил за вами все эти три года. И теперь… Теперь хочу сделать что-нибудь для вас.

Мария подняла на него глаза, сквозь пелену печали в них пробилась искра надежды.

— Нет, нет. Пока что не стройте особых иллюзий.

Для начала речь идет только о возможности заработать на кусок хлеба. Договорился с «Фолькс-бюне». Той же статисткой, какой и начинали.

Она не смогла скрыть разочарования.

— Не следует отчаиваться, фройляйн. Повторяю: выше голову. Это только временно. Чтоб обеспечить существование. Времена сейчас необыкновенно трудные. Безработный актер в принципе ничем не отличается от безработного шофера. Или грузчика. Разве что имеет диплом по специальности. Но на что его употребить? В кусок хлеба все равно не превратится… И все же не следует отчаиваться. Ваши союзники — молодость и талант. И, как я уже сказал, не забывайте, у вас есть и мы, друзья.

Мария с трудом подавила вздох. Если опять выходить на сцену статисткой, может, лучше вернуться в Вену? На губах ее скользила горькая улыбка. Там, на свадьбах и днях рождения многочисленных знакомых фрау Инге, она, в конце концов, не так уж плохо зарабатывала.

— Благодарю вас, — проговорила она, стараясь сдержать дрожь в голове. Она в самом деле была искренне благодарна Бушу.

— Если хотите знать, — продолжал профессор, слегка раздраженный ее разочарованием, — если хотите знать, то когда я думаю и говорю о вашем таланте, я забочусь не столько лично о вас, сколько о дальнейшем развитии жанра, которому мы посвятили себя, — опере. Вы еще послужите ему. Послужите и прославите… И, возможно, немного думаю и о себе. Какой учитель не хотел бы прославиться через своего ученика? Гоните черные мысли. Сегодня ваш день, так танцуйте же, веселитесь. Вы молоды, красивы, талантливы! За вами будущее! Только об этом вам и следует думать… Но куда это все подевались? Где только бродит Сандро со своим русским? Опять готовят какой-нибудь сюрприз для берлинской публики? И, как обычно, ссорятся где-нибудь в кулуарах. Ага! Хотите, познакомлю с ослепительным кавалером? Вон там стоит Вилли Форст. Сейчас увидите, как потребую, чтоб этот знаменитый герой-любовник пригласил вас на танец. И не стесняйтесь, не стесняйтесь. Послушайте-ка, — Буш приблизил губы к ее уху, — этот парень со всем его успехом и толпами поклонниц не стоит мизинца на вашей левой руке… Подождите, сейчас приведу.

Мария улыбнулась. «Почему именно левой руки?» И все же Буш вселил в душу хоть крохотную искру надежды. Подумать только, что затеял! Заставить Вилли Форста танцевать с нею! И в самом деле, ведет его сюда. Молодой человек, которого тянет за руку в