Орловский и ВЧК - Владимир Черкасов-Георгиевский

всю Великую войну, за что получил свои главные ордена. Таковы парадоксы немыслимого для обычных людей, из них невидимого никому древнейшего шпионского фронта.

* * *

Дверь своей квартиры имеющий камердинера Вальтер открыл сам. Был он в атласной стеганой домашней куртке бордового цвета, и проделал это с таким невозмутимым выражением на белесой физиономии под шишковатым черепом, словно только и ждал визита Орловского.

— Герр Орловский, дела таковы, что вы лишились бороды и усов? О, и в мороз это кепи с пальто на меху рыбы, как говорят у вас, геннау, — озабоченно говорил он, помогая раздеться продрогшему гостю.

Он провел Орловского в кабинет, где сразу налил ему шнапса и пива.

Резидент с благодарностью проглотил водку, отхлебнул пива и сообщил:

— Все очень плохо. Во-первых, при аресте чекистами застрелен Ванберг, потом арестовали его знакомого Аханове кого.

— О, о! — затряс массивной головой с редкими кустиками волос немец. — А я жду вестей от герра Ванберга и удивляюсь, что он ничего не дает о себе знать, хотя всегда был очень аккуратней, — коверкал он слова, взволновавшись.

Орловский пристально взглянул на него, вздохнул и сказал:

— Я вынужден быть сегодня предельно откровенным. Мне известно, что Ванберг хотел получить у вас сведения по поводу вашей агентки графини Муры Бенкендорф…

— Яволь, — с пониманием прервал его Вальтер, — я догадывался, что он интересуется этой фрау не по личной инициатив. Геннау, скажу и я честно: в обмен на эту информацион я попросил его свести меня с герр Ахановский. И вот столь печален результат!

Могель-Ванберг погиб, выполняя просьбу Бартелса, поэтому Орловский уточнил с бесцеремонностью:

— Так что же у вас есть по графине Бенкендорф?

— Яволь, она работала на нас и находясь в постели с Локкартом. Однако Мура успеваль делать такой же дело и для Лубянка, Петерса! Возможно, вы слышали от своих английских друзей историен с шифрами Локкарта, которые был раскрыт Чека.

— Вы, Вальтер, имеете в виду случай, когда в приемной Наркоминдела по этому поводу с Локкартом хотел пойти на прямой контакт ваш дипломат, а потом ваше консульство передало англичанам эту информацию через секретаря шведского посольства?

Бартелс округлил глаза и завел их под лоб, потрясая тяжелой рукой, схваченной в запястье крахмальной манжетой с золотой запонкой, выскользнувшей из-под рукава куртки.

— Геннау! Мы англичанам сообщайт, что раскрыли шифр большевиков. Но главная вещь — мы тогда узнали, что шифр, которым Локкарт делал код своих телеграмм в Лондон, известен на Лубянка. Мы имели свидетельств, что этот шифр господина Локкарт достала Петерсу тогда еще не так хорошо знакомый вам фрау Мура.

— Ну, Вальтер, — криво усмехнулся резидент, — ежели вы осведомлены о моих близких отношениях с Мурой, то у нас почти не осталось секретов.

Немец хитро подмигнул:

— А как же, герр Орловский! Ведь фрау Бенкендорф со мной делайт вид, что работал лишь на Дойчланд, но она докладывал только о том, что было ей и чекистен безболезнен — нихт кранкен, — он рассмеялся. — От этого я и знаю, например, о ваших германских симпатиен, какие вы высказывали однажды Муре, — закончил он совершенно серьезно.

— Да, господин Бартелс. Я монархист и теперь вижу, что имперски настроенным русским не по дороге с республиканской Францией и торгашеской Англией. Так же германофильски меняют свои симпатии многие патриоты моей родины даже из высшего офицерства Добровольческой армии.

— Очень рад это слышать, герр Орловский. У нас был Кайзер, у вас Царь, и оба они пали от грязных либерал и демократ. Две наши великий империй, фатерлянд обращены в прах этими шайзе, — сказал по-немецки он «дерьмо». — Чем я могу служить вам, своему коллегией и единомышленник?

— Отчего, на ваш взгляд, за меня столь серьезно взялись Петрочека и Лубянка, что Петерс даже приставил агентку высшего класса Муру Бенкендорф?

Вальтер многозначительно округлил глаза и, успокаиваясь, стал излагать более правильным языком:

— Петрочеке всегда не нравилась ваша беспрецендентен самостоятельность, по которой вы напрямую докладывал о своей контрразведка лично Дзержинскому. Кроме того, после высадки войск Антанта на Севере главное внимание ВЧК сосредоточили на их агентура-резидентура. Разгром здесь посольства британцев с расстрелом шефа военно-морской разведки Кроми, арест также в Москва британский и французской миссий свидетельствует зер гут. Яволь, чекистен борьба с германским шпионажем отошла на задний план, и вы, лучший специалист этой области, стали не так нужны.

— Оказывается вы, Вальтер, были неплохо осведомлены и об этой моей роли в Петрограде, — с уважением отметил Орловский.

— Геннау, я должен был знать, и зналь все, — польщенно склонил голову немец. — Да и нетрудно догадаться! Вы, герр Орловский, доставили германской разведке столько хлопот еще в Великую войну… Теперь взглянем на ваше положение с точка зрения петрограден чекистов. Еще предшественник председатель ПЧК Яковлевой товарищ Бокий весьма жестко взяль ориентирен на централизацион в их ведомстве всего розыска Петроград и по крупным уголовным делам. Вы, знаменитей сыщик банды Гаврила и теперь — попрыгунчиков, Петрочеке никак не нужны, вы — грозный конкурент, вас надо любым средством устраняйт! Если вы не знайт, то я сообщаю, что за вашей спина по настоянию товарищ Яковлева ваш шеф в комиссариат юстиции Крестинский уже сделал один документ. Он гласит, что ваша единоличная роль председатель Централен уголовно-след-ствиен комиссия СКСО упраздняйте и будет создана Коллегия.

Орловский оживленно переспросил:

— Вот как? Не знал. Да, раз сам Крестинский, который всегда безоговорочно мне доверял, стал скрытно действовать по чекистской указке, дела мои так иль эдак сложились бы скверно. Насколько я понял вашу точку зрения, со мной, как с конкурентом-контрразведчиком и популярным руководителем уголовного сыска и следствия, питерские чекисты расправились бы в конце концов как, например, со своим коллегой Целлером. Но к чему тогда Лубянке потребовалось утруждать Муру?

— О, это только вы должны точно знайт! — воздел палец Бартелс. — Я думает, что Петерс боролся с вами как со своим конкурентом уже на возможный успех ваш и на Лубянка. Ведь когда-то вас едва не поставили начальник всей чекистен контрразведки, где потом оказался Яков Блюмкин, и вы — друг Дзержинский. А Дзержинский не любит Петерс, так как тот замещаль его летом из-за промашка по восстанию левых эсеров. Кроме того, вы вообще не очень похожи на идейный красный комиссар, герр Орловский, — закончил с хитрым подмигиванием немец и чокнулся с его стаканом своим пивом.

Орловский понимал, что Вальтер намекает и на его основную роль резидента белой Орги, но не хочет об этом распространяться вслух даже у себя как старый конспиратор. Задумавшись, резидент пил пиво. Бартелс поторопил:

— Чем еще я могу вам сейчас