Сквозное действие, или Как стать драматургом - Александр Михайлович Галин

воображаемую жизнь с вами, тем меньше становилось вокруг меня ласкателей и тем сильнее звучали гневные и насмешливые голоса хулящих. И однажды я проснулся одиноким и незнаменитым. О, вы и тогда не оставили меня одного. Долго, долго вы еще приходили ко мне в снах и грезах, и долго я находил еще сладостное утешение в общении с вами, мои дорогие воображаемые персонажи. Но постепенно и незаметно вы уходили от меня все дальше и дальше, словно покрываясь пеленой тумана, пока, наконец, навсегда не скрылись с моих глаз. Тогда я узнал всю меру одиночества и отчаяния. Я вас звал, молил, плакал, я пробовал воссоздать в памяти ваш облик, ваши черты, ваши голоса, но я ничего уже не видел и не слышал больше. И тогда я перестал понимать, плох или хорош мой роман, и некому было растолковать мне, некому было поддержать меня и остановить руку, бросающую в огонь живые трепещущие листы…

А н а т о л и й  В а с и л ь е в и ч (приложив платок к глазам, со слезами в голосе подходит к Писателю, обнимает). Прощения! Снисхождения!

И прошелестело женским эхом вслед: «Прощения! Снисхождения!»

Прощения, Маргарита!

П и с а т е л ь (с глубоким поклоном). Прощения, Маргарита!

М а р г а р и т а. Прощения? (Подходит к Писателю, гладит его по щеке.) О Писатель, уже предавший меня однажды! Бедный! Хороший! Как я, оказывается, вас ждала! Но мне нечего вам прощать, Писатель. Эти пятнадцать лет, они пролетели как день, как сон, глухой и томительный сон, который я уже успела забыть. Я все забыла, Писатель! И в душе моей одна радость! Что со мной? Я чувствую радость! Тетя Констанция! Откуда эта свободная радость, она наполнила меня до краев! Я словно корабль с поднятыми парусами, гонимый ветром! (Взмахивает руками.) Крылья! Смотрите, крылья! У меня выросли крылья! Я лечу, тетя Констанция! Лечу — и ветер летит мне навстречу, развевая мои волосы и одежды! Морская пена брызжет в лицо! Я вестница Победы! Ника! Сестра моя, Ника! Жизнь моя, Ника! Жизнь! Жизнь! Я рада тебе! Я вижу тебя цветущую, простирающую ко мне свои руки, я иду к тебе, жизнь, здравствуй! Ах, Писатель, возьмите свое прощение, если оно вам так необходимо. Я с удовольствием вас прощаю!

П и с а т е л ь. Маргарита! Любовь моя!

М а р г а р и т а. Любовь? Да! Это любовь!

К о с т я (подходит к Писателю). Не обольщайтесь, Писатель, Маргарита простила вас, но это моя любовь сделала ее крылатой, а ее любовь дала мне уверенность и силу. Я больше ничего не боюсь, Писатель, и в музыке, звучащей в моей душе, уже больше нет страха.

П и с а т е л ь. Конечно, ну конечно же, бедный молодой человек… Конечно, вы ее любите, как же это я сразу не понял. Мне вас жаль. Жаль… Вы так молоды, что даже не представляете, насколько наивны. Маргарита не может любить вас.

К о с т я. Почему?

П и с а т е л ь. Потому что вас просто нет… в моем романе.

К о с т я. Как это нет? Я есть! Есть! Я существую! Здесь уже давно другой роман! Все, все другое! Вы проиграли свой роман, Писатель, так же, как проиграли свою жизнь!

П и с а т е л ь. Моя жизнь еще не кончена, молодой человек, и теперь я никому не отдам Маргариту. Я слишком дорого заплатил за ошибку.

К о с т я (звенящим голосом). Отлично! В таком случае мы будем драться! Я вас вызываю! (Хватает скатерть и драпируется в нее, как в мушкетерский плащ. В руках появляется Колина шпага.) Защищайтесь!

П и с а т е л ь. Я не хочу… Я против дуэлей…

К о с т я. Вы трус! Защищайтесь!

П и с а т е л ь. Я не трус… Я против крови…

К о с т я. Покажите-ка, на что вы способны ради вашей любви, Писатель! Готовы ли вы ради нее умереть, как я? Или ваша любовь — это одно словоблудие неудавшегося беллетриста?

К о л я. Отец! (Кидает ему шпагу.)

Писатель подхватывает ее и нехотя отбивает удары противника. После нескольких сильных ударов опускает шпагу.

П и с а т е л ь. Это бессмысленно… Я не хочу… Вы даже не умеете держать шпагу в руках… (Поворачивается спиной и уходит.)

Костя стремительно бросается за ним следом.

К о л я. Отец!

Писатель оборачивается и мгновенным мощным ударом выбивает шпагу из Костиных рук. Приставляет к его груди острие шпаги.

К о с т я (шепчет). Убейте меня… Я не смог ее защитить… Я недостоин жить… Убейте!..

П и с а т е л ь. Я не могу вас убить, молодой человек. Вы не мой герой. Кроме того, я по убеждениям гуманист. (Отбрасывает шпагу.)

К о с т я (закрывает лицо руками). О Маргарита!

Опускается на колени, Маргарита склоняется над ним.

К о л я. Отец, я восхищен!

П и с а т е л ь. Пустяки, малыш! Нам пора уходить. Здесь нельзя оставаться. Я уже предчувствую финал.

М а р г а р и т а (вскрикивает). Кровь! Кровь! Ты ранен! (Все смотрят на Костю. Маргарита показывает свой палец, испачканный в крови.) Это кровь! Кровь! Он ранил тебя!

П и с а т е л ь (в смущении). Я не хотел… Я же говорил… Я этого не хотел… Это случайно…

М а р г а р и т а (кричит). Врача-а!

А н а т о л и й  В а с и л ь е в и ч. Разрешите. (Склоняется над Костей.) Во время войны мне приходилось перевязывать раны.

П и с а т е л ь. Что? Доктор, что?

А н а т о л и й  В а с и л ь е в и ч (встает, отводит Писателя в сторону). Вы поразили его в самое сердце, Писатель.

П и с а т е л ь. Этого не может быть! Взгляните на шпагу — там нет крови!

А н а т о л и й  В а с и л ь е в и ч. И тем не менее, Писатель…

П и с а т е л ь. Скажите, доктор, он… будет жить?

А н а т о л и й  В а с и л ь е в и ч. У Константина Дмитриевича нежное, чувствительное сердце. Хрустальный цветок…

П и с а т е л ь (в тоске). Я сейчас вызову «скорую помощь». Констанцию Львовну и молодого человека мы отправим в больницу. А нам пора уходить. Нужно взять только самые необходимые вещи. Я выведу вас отсюда. И я напишу с вами новый роман. Нельзя ждать, пока взойдет солнце!

А н а т о л и й  В а с и л ь е в и ч. Оставьте, Писатель. Я бы не суетился на вашем месте. Пятнадцать лет назад вы бросили нас, и теперь вы не имеете над нами никакой власти. Вас, конечно, простили, но отныне, дорогой Писатель, вы только зритель. Сядьте в стороне и спокойно досмотрите действие до конца. Пусть все идет своим чередом, и пусть все, что должно произойти, произойдет. Ваше вмешательство опасно. Что касается меня, то сегодня я исполню, наконец, свое предназначение и спокойно умру. Не мешайте нам спокойно умереть, Писатель. Тс-с-с! Смотрите! Сядьте в стороне и смотрите!

Появляется  Д е в у ш к а  в  Б е л ы х  О д е ж д а х. Не замечаемая никем, она подходит к Констанции и, ласково улыбаясь, тихо дотрагивается до ее плеча.

Д е в у ш к а. Пойдемте.

К о н с т а н ц и я. Ах, это вы? Пора?..

Д е в у ш к а. Пора.

К о н с т а н ц и я (улыбаясь). Это далеко, детка?

Д е в у ш к а. Нет, рядом.

К о н с т а н ц и я. А то ноги, видите?

Д е в у ш к а. Я помогу. (Протягивает руку.)

К о н с т а н ц и я. Благодарю вас.

Д е в у ш к а. Вы меня не боитесь?

К о н с т а н ц и я. Что вы, милочка, я уже давно вас жду.

Д е в у ш к а. Вот и славно.

К о н с т а н ц и я. Скажите, детка, он… тоже