Улей - Сергей Фрумкин

- Что?!

Отец с грустью закивал:

- Да. Мы в Зале Мертвых, Григ. Видишь глаз Мозга? Он здесь архивариус. Хочешь посмотреть на моего отца? Григ побледнел:

- Нет!

- Зато я хочу!

Владыка послал мысленную команду. Мозг ожил. Пластина на зеркальной стене отпала, и оттуда выехал саркофаг с неподвижным замороженным телом.

- А его отца? Нет?

Еще один саркофаг, затем еще один.

Григ услышал, как застучали собственные зубы. С самого детства каждый день, каждую минуту его заставляли помнить, что Отцы - это Боги. И вот вокруг - одни боги, МЕРТВЫЕ боги!..

Владыка, похоже, был сейчас не в себе!

- Зачем они здесь?!

- Ты имеешь в виду, зачем умерших помещают в Зале Мертвых, а не выбрасывают в космос?

Григ посмотрел таким испуганным взглядом, что Отец усмехнулся, правда, невесело и в раздумьях.

- Мои слова - святотатство? Да, Григ. Что же, учись! Я сделаю тебя богом. То, что для других божественно, для тебя - обыденная реальность. Больно, да? Больно, когда рушатся идеалы?

- Но зачем...

- Затем, что они еще не до конца умерли Они заморожены, но мозг большинства все еще способен анализировать информацию. Анализировать и передавать мне или тому, кто придет за мной... С помощью вот этой штуковины. Владыка кивнул на глаз магнитного Мозга. - Отцы продолжают вести Братство даже после того, как уйдут на вечный покой. Такова наша судьба!

- Но как это...

- Держись, парень. Никакой мистики. Только наука.

- Ты тоже попадешь...

- И я и ты. Если не завещаешь другой смерти. Но поверь, ты не завещаешь. Приятно знать, что в тебе нуждаются даже тогда, когда для тебя наступит вечный покой. Приятно знать, что хоть в чем-то ты окажешься умнее своего последователя!

- Боже мой!

- Это еще не все, сынок. Приготовься к последнему удару! - Глаза Отца вдруг засветились искорками сумасшествия. - Хочешь посмотреть на свою мать?!

- Что?!!

- Смотри!

Дрожа от страха и возбуждения, Григ широко открытыми глазами наблюдал, как на пол опускается очередной саркофаг.

За прозрачным стеклом лежала обнаженная женщина. Невысокая, стройная, тонкая фигура, длинные светлые волосы... Чем-то она напоминала Кани и Линти красотой, идеальностью форм и спокойной гордостью, если можно было вообще говорить о гордости трупа. И по возрасту, видимо, ничуть не старше альтинок, только неподвижная и мертвенно-бледная.

Черты лица были правильными, тонкими и показались Григу до боли знакомыми, потому что повторяли его собственные черты...

- Какого цвета ее глаза? - Григ сам не знал, как додумался задать такой вопрос. Он просто не заметил, каким взглядом Владыка взирает на останки инопланетной женщины.

Отец резко обернулся к нему:

- Может, мне еще разбудить ее, чтобы дать вам возможность посмотреть глаза в глаза?!! - Владыка проревел так, что у саркофагов задребезжали стекла, а у Грига едва не остановилось сердце. Взгляд Отца запылал смертельной яростью, правда, тут же помутнел и погас, успокаиваясь. - Извини, Григ.

Наступила гробовая тишина. Григ смотрел на безжизненное тело незнакомой женщины, когда-то подарившей ему жизнь, а теперь ушедшей в небытие, и слышал только сумасшедший стук крови в своих висках. Еще - едва уловимое дыхание Отца - грудь богатыря вздымалась и опускалась, как кузнечные мехи, но воздух выходил из легких почти бесшумно, словно боясь навлечь на себя гнев Владыки.

- Она была очень сильной женщиной, - тихо сказал Отец, давая понять, что совладал с собою и готов продолжить беседу. - Самой сильной из всех, кого я знал. Она не поддавалась гипнозу, не слушалась приказов, на все имела собственное мнение. Я бесконечно уважал мужчину, жившего в ее хрупком теле. И, как ненормальный, любил ее... Я видел, что заболел, знал, что не выдержал испытания, точь-в-точь, как ты сейчас. И я просто обязан был что-то сделать: оставить Отцовский трон или удалить ее. Но никто еще не шел за мною настоящие Отцы рождались не чаще одного раза в триста лет! Грок погиб в бою, Кас и Вик при всех их положительных качествах не обладали ни одним исключительным даром. Я не мог уйти. Но и не имел сил справиться с царившим в душе помешательством. Она сама все решила. Поклялась отомстить и однажды сдержала клятву.

- Она была альтинкой? - Глядя на прекрасные неподвижные черты матери, Григ почему-то вспомнил слова Линти.

- Не знаю. Ничего такого от нее не слышал. Она была дикаркой. Скиталицей. Одна на огромном навигационном разведчике, древнем, как сам "Улей". Сама капитан, сама - штурман, сама - команда. Так никому и не рассказала, какого черта ей понадобилось скрываться от всего человечества. Очень необычная женщина. Настолько необычная, что даже я сломался. - Отец так жалобно свел брови, что показалось, воспоминания вот-вот заставят старого богатыря разразиться рыданиями.

- Мы и не нападали на ее шхуну, - задумчиво продолжил Владыка. - Она сама к нам пристала. Сказала по связи, что нуждается в ремонте, и пошла на стыковку, даже не дожидаясь разрешения, даже не поинтересовавшись, враги мы или друзья... Однажды она гордо вскинула голову и сказала мне прямо в лицо: "Не отпустишь по доброй воле, я тебе отомщу!" Женщины - зло, Григ! Она действительно отомстила, но много позже, через несколько лет, когда появился ты. Мне же казалось, что мы были счастливы. Она жила здесь, на Первом Уровне. Знала мои секреты. Позволяла себе командовать Демонами Охраны. Чувствовала себя совершенно свободной... По крайней мере, так мне казалось. Потом появился ты. Не знаю почему, но я уже тогда знал, что новый сын будет другим, настоящим. Будет тем. из кого вырастают настоящие поводыри Братства. Я тогда просто сходил с ума от восторга и счастья. А она копила все эти годы в душе яд. И нанесла удар... когда я меньше всего ожидал опасности.

- Боевой тесак? Отец грустно кивнул:

- Надела латы и взяла ритуальный тесак Первого...

- Ты спал?

- Нет. Я стоял к ней спиной. Почувствовал опасность и оказался быстрее... Вот и все. Женщины - зло, Григ. Тебе кажется, что ты приручил их, кажется, ты отдал им все, что только мог отдать, кажется, они верят тебе и любят тебя. Но потом, в какой-то заурядный, ничем не выделяющийся момент жизни иллюзия рушится, исчезает так, словно ее и не было, оставляя за собой только боль и рубцы на сердце! Потому, Григ, что женщина никогда не станет мужчиной! Потому, что это только мы умеем держать слово, только мы способны хранить верность и только мы умеем благодарить от чистого сердца. Женщины не такие. Даже самые лучшие из них глубоко внутри себя безумны и непредсказуемы. В них нет постоянства, потому что они - рабыни эмоций, никогда не бывающих ровными. Поверь мне, Григ! Поверь, потому что я уже был на твоем месте!