Война времен - Элизабет Тюдор

- Но ведь её, как вы сказали, привёл именно он.

- Да, сэр, - подтвердил свидетель.

- Тогда в чём же причина его ненависти?

- В гордыне, сэр...

- Простите? - не понял его тот.

- В прошлом году, на балу в "Голден Сиид" в честь Дионисия между Гарольдом и Зей-Би вспыхнула ссора... потом состоялась дуэль... по вызову Гарольда.... Они дрались на шпагах, и Зей-Би одержала победу над ним...

Люди, собравшиеся в зале, стали перешёптываться.

- Женщина, цыганка победила Гарольда Родрика Мельсимора? - не веря своим ушам, переспросил прокурор.

- Да, сэр. Его самолюбие и гордость были уязвлены в тот день. Но тогда он ещё не знал, что Зей-Би - это женщина.

- Как же так, сэр? Как можно этого не заметить? - в недоумении спросил тот.

- Дело в том, что поначалу, когда Зей-Би попала к нам в замок, все приняли её за мужчину, потому что у неё на голове не было волос.

- Они были коротко пострижены?

- Нет, сэр, их не было вообще в помине. Она была острижена наголо. Вот это-то и ввело нас в заблуждение.

- И долго вы скрывали это от окружающих?

- Довольно долго, - признался Герман. - Я попросил её облачиться в мужскую одежду, надеть парик и сменить своё имя на мужское имя.

- Зачем? - поинтересовался Крешли.

- Сначала мы решили скрыть её истинный пол, дабы разузнать, откуда она и что делала в Олденском лесу.

- Ну и как? Удалось ли вам сделать это?

- Нет, сэр. На все мои вопросы она отвечала уклончиво и невразумительно, оставляя своё прошлое в тайне.

- Когда вы сказали "мы решили", кого вы ещё имели в виду?

- Доктора Оландью и себя, - ответил Герман.

- Значит, ваш брат Гарольд Родрик, вызывая подсудимую на дуэль, полагал, что его соперник - мужчина?

- Да, сэр, - подтвердил свидетель. - Но когда Гарольд узнал истину, он был взбешён и поэтому хотел убить её. Думаю, это и была истинная причина её ухода, - заключил Мельсимор.

- Вы больше не виделись с ней? - прокурор испытующе уставился.

- Нет, сэр, - солгал Герман.

- Но это ложь! - выкрикнул Крешли. - Ваша честь, господа присяжные заседатели, у меня есть доказательство того, что свидетель виделся с подсудимой.

Германа прошиб пот.

- Позвольте же спросить сэр, какие? - взяв себя в руки, спросил он.

- Внесите улику, - велел прокурор охраннику.

Несколько минут спустя в зал суда явился коренастый мужчина в форме охранника, в руке он нёс шпагу.

- Вот! - воскликнул прокурор. - Это и есть моё доказательство!

У Германа пересохло во рту. Только сейчас он вспомнил о своей шпаге, оставленной у охранника тюрьмы при посещении Зей-Би.

- Вы узнаёте свою шпагу? - спросил прокурор.

- Нет, сэр, - уверенно ответил свидетель.

- Ваша честь, не могли бы вы сказать, что здесь выгравировано? - протянул Крешли клинок к главному судье.

- Г.Ф.М, - прочитал тот вслух.

- То есть Герман Фридрих Мельсимор! - во всеуслышание расшифровал прокурор инициалы.

В зале поднялся шум. Многие не могли поверить, что столь почитаемый человек с безупречной репутацией после клятвы на Библии заведомо лгал.

"Ну вот, началось", - вздохнул адвокат Фридом.

- Ах да! Действительно, это моя шпага! - изобразив на лице изумление, воскликнул Мельсимор. - Я-то думал, что потерял её, - сказал он первое, что пришло ему на ум, но потом осекся, поняв, что это был не лучший довод.

- Потеряли? - усмехнулся Крешли. - Никак не думал, что дворянин с такой лёгкостью может потерять своё оружие, символ достоинства и чести...

- Протестую, ваша честь! - воскликнул защитник. - Обвинительная сторона оскорбляет личность свидетеля. Пусть мистер Крешли изволит говорить по существу дела, и не ходит вокруг да около. Свидетель - не подсудимый...

- Протест принят, адвокат Фридом. Задавайте свои вопросы конкретно по этому делу и без оскорбления личности, - сделал судья замечание прокурору.

- Простите, ваша честь, господа присяжные, и вы, сэр Мельсимор, если я задел ваше достоинство, - повинился Крешли. - И всё же не могли бы вы вспомнить, сэр Мельсимор, где и когда потеряли свою шпагу?

- Я не помню, сэр.

- Если вы забыли, сэр Мельсимор, то позвольте мне напомнить вам. Двадцать восьмого сентября, то есть два дня тому назад вы приехали в город Дадли и посетили городскую тюрьму. Там вы изъявили желание посетить заключённую по имени Риана. Охранник запретил вам встречу, тогда вы заплатили ему десять гиней19, дабы тот изменил своё решение. Этот продажный страж впустил вас, взяв у вас не только деньги, но и шпагу, так как гражданским лицам с оружием в тюрьму входить запрещено, - в точности пересказал прокурор подробности того дня.

Зал в напряженном молчании ждал продолжения развязки этого запутанного дела.

- Заплатив охраннику, - продолжал прокурор, - чтобы тот перевёл заключённую из обычной камеры в камеру для особо важных персон, вы вошли туда около пяти часов дня и вышли оттуда ровно в полночь... - заявил он, вызвав бурную реакцию публики.

- Тише! - крикнул судья, постучав колотушкой. - Я призываю вас к порядку! Продолжайте, прокурор Крешли.

- Вы вышли в полночь, причём охранник говорит, что вы были крайне возбуждены и взвинчены, а главное, полуобнажены! Какие у вас отношения с подсудимой Зей-Би? - спросил прокурор, сверля глазами свидетеля. - Могу предположить - уж никак не платонические! ...

- Я протестую, ваша честь! - снова вмешался адвокат Фридом, пытаясь перекричать возмущённые реплики благочестивых моралистов и грубую брань простолюдинов.

Г л а в а 37.

Люди зачастую суеверны, и нередко суеверие влечёт за собой роковые последствия. Наши современники выставляют на смех суеверие своих предков, не замечая своих ещё более смехотворных предрассудков. Но в те далёкие времена суеверие не было чем-то зазорным и постыдным. Издавались даже книги о том, что и как делать, дабы не навлечь на себя беду. Люди сторонились уродов, считая их исчадьями дьявола, гениальные прозрения ума объявлялись богохульством, открытия, посягающие на догмы религии - сатанинским умыслом. Охота на ведьм эхо наивных и жестоких времён.

Но вернёмся в суеверную Англию 17 века на суд присяжных, где, как вы помните из предыдущей главы, решалась участь геноконцентрата из будущего Зей-Би.

Наконец, в зале судебного заседания воцарилась тишина. Послышался шорох со стороны присяжных, и со своего стула встал присяжный, избранный старостой среди девяти из них. Также по требованию стряпчего с места встали оба подсудимых. Присяжный староста отдал секретарю судебного заседания запечатанный пакет с вердиктом. Тот, распечатав пакет, передал его главному судье. Зачитав вердикт, судья, в конце концов, дошёл до главного.

- ... К смертной казни!

Публика с облегчением вздохнула.