Воспоминания (1865–1904) - Владимир Джунковский

На станции Нарва была торжественная встреча, Александр III был в немецкой форме, одного из своих шефских полков в Германии. Вильгельм был в мундире Выборгского своего имени полка.[255] Когда он подошел ко мне, то государь Александр III ему что-то сказал по-немецки. Вильгельм остановился, приложил правую руку к шапке и выслушал мой рапорт: «К вашему императорскому и королевскому величеству на ординарцы наряжен». Государь назвал ему мою фамилию, Вильгельм слегка поклонился и пошел дальше. Мы прошли мимо двух императоров церемониальным маршем, удостоившись похвалы.

На другой день был полковой праздник, всю ночь лил дождь, мы были в отчаянии, надо было быть одетыми с иголочки, а между тем палатки (мы жили в палатках), поставленные на скорую руку без ограждения и двойных полотнищ, протекали. К счастью, к утру показалось солнце, и мы могли обсушиться. Парад сошел прекрасно, с большим подъемом.

Вечером был ужин в громадном шатре, подаренном великим князем полку, привезенным им из Египта в год путешествия их высочеств в Палестину.[256] За ужином были все великие князья во главе с наследником…

После ужина сидели за чашей вина, пели полковые песни, разошлись сравнительно рано, около 4-х часов, т. к. в 8 надо было выступать на маневры под Нарву.

Император Вильгельм был на своей лошади, привезенной из Германии, которая была специально выезжена для него, т. к. он, не имея возможности управлять поводьями (левая рука у него была сухая и неподвижная), управлял исключительно шенкелями.[257] Маневры сошли гладко, на 2-ой день был дан отбой, и мы возвратились на зимние квартиры в Петербург.

Через несколько дней я был командирован на охрану пути со своей 4-й ротой на станцию Остров по Варшавской железной дороге. Меня командировали одного вперед, чтобы я заготовил обед для нижних чинов в Луге. В 3 часа ночи 20 августа я приехал в Лугу, улегся спать на вокзале, а в 7 часов отправился к уездному воинскому начальнику; он еще спал, но я велел его разбудить и передать ему, что я приехал просить его приготовить к 5 часам дня обед для 200 нижних чинов.

Он отказался наотрез, ссылаясь, что команда его вся на вольных работах, и что у него нет никаких принадлежностей для варки пищи, и казна денег не дает. Пришлось идти искать по трактирам, нигде не брались. Наконец после долгих исканий мне удалось войти в соглашение с ротным командиром железнодорожного батальона, который был так любезен, дал мне кашевара и рабочих, я послал купить мяса и продукты, так что к приходу похода люди получили по одному фунту мяса каждый и отличный картофельный суп. В этом же походе ехали и команды полков Семеновского, Измайловского и Егерского, которые никого не командировали вперед, а телеграфировали только уездному воинскому начальнику, который им ничего и не приготовил, и люди их остались без горячей пищи. Весь обед на 200 человек обошелся мне 25 рублей. Из Луги я выехал вместе с полком, и на другой день прибыли в Остров. Первым делом разместили людей в соседние деревни и устроили для них кухню. Разместив их, мы, офицеры, пошли устраиваться сами. Нам отвели очень хорошую квартиру на троих недалеко от вокзала. Остальные офицеры устроились в д. Федосино. Мы прекрасно провели время на охране и на другой день проследования императорского поезда вернулись в Петербург.

30 августа Гадон, наш полковой адъютант, был произведен в капитаны и потому должен был оставить должность адъютанта.

Нам, всем офицерам, было очень жаль расставаться с Гадоном как с полковым адъютантом, лучшего посредника между командиром полка и офицерами нельзя было и вообразить. Мы были очень рады оценке, данной великим князем его адъютантской службе.

В приказе[258] было напечатано следующее: «Получив донесение о сдаче капитаном Гадоном должности полкового адъютанта, я с глубоким сожалением, расставаясь с капитаном Гадоном как с полковым адъютантом, выражаю ему нынче мою сердечную благодарность за блистательнейшее во всех отношениях слишком 8-ми летнее полковое его адъютантство.

За все 3 года, что капитан Гадон был при мне полковым адъютантом, лучшего во всех отношениях помощника я и желать не мог.

При этом утешает меня мысль, что впредь я сохраню себе в нем полезного сотрудника».

3 сентября великий князь уехал в Ильинское, в командование полком вступил Огарев. Перед отъездом я просил разрешение великого князя проехать к брату в Харьковскую губернию на 10 дней. Великий князь разрешил мне и вместе с тем пригласил меня проехать с ним в Ильинское и провести 5 [сентября] у них, а затем ехать к брату. Очень тронутый таким вниманием, я, радостный, вместе с моим другом Гадоном, приглашенным также в Ильинское, выехали в одном вагоне с их высочествами. Прибыли в Ильинское 4 сентября, на другой день праздновали именины великой княгини Елизаветы Федоровны. К этому дню в Ильинское съехались: великий князь Павел Александрович с женой Александрой Георгиевной, принцесса Виктория Баттенбергская, старшая сестра великой княгини Елизаветы Федоровны, великие герцоги Гессенские, отец с сыном, затем лица свиты, Гадон и я.

Я уже третий раз был в Ильинском, поэтому для меня все было знакомо, я с удовольствием очутился в этой обстановке, обстановке хотя и наполовину официальной, но очень радушной. Утром 5-го была обедня, затем завтрак, на который съехались соседи, днем был большой чай, но не в саду, а в зале, т. к. погода была очень холодная.

6-го сентября после кофе каждый у себя, отправились к 10 1/2 часам в сад, где великая княгиня бегала в это время на pas de Géants,[259] часть играла в теннис. Я сыграл одну партию, лучше всех играл молодой герцог, брат великой княгини, я оказался одним из плохих игроков, очевидно, от недостаточной ловкости. На гигантских шагах очень много бегали, чтобы согреться, тут я побил рекорд, т. к. подымался выше других. Погода была удивительно холодная, всего 4º, все растения стали прятать в оранжерее, боясь мороза, значительно оголили сад, что было очень некрасиво. В час завтракали, после чего играли в бикс, лото и т. д., в 3 часа отправились пешком за Москва-реку через луг в соседнее имение великого князя Усово,[260] где строили в то время новый дворец. На ферме пили чай и ели простоквашу и варенец. Большая часть шла пешком, а великая княгиня Александра Георгиевна, принцесса Виктория, Е. Н. Козляннинова, великий князь Павел Александрович и Гадон были верхом.

В 8 часов обедали, я сидел между двумя фрейлинами великой княгини Козляниновой и Лобановой-Ростовской. После обеда были жмурки, индюшки, веселились как дети. Чай пили в 11 часов и разошлись по своим покоям.