Век революции. Европа 1789 — 1848 - Эрик Хобсбаум

американской и французской революций многие политические и социальные изменения были секуляризированы. Результаты нидерландской и английской революций XVI и XVII вв. до сих пор обсуждались на традиционном языке христианства, православия, раскольничества или еретичества. Язык, символика, обычаи 1789 г. не христианские, не считая некоторых народно-архаических попыток создать культы святых и мучеников погибших героев-санкюлотов. Фактически все они были римского образца. В то же время это секуляризм революционных демократов, замечательная политическая гегемония либерального среднего класса, который навязал свои особые идеологические формы более широкому движению масс. Если интеллектуальное лидерство французской революции шло в основном не от масс, совершавших ее, становится понятным, почему ее идеология не могла также нести на себе печать традиционализма[183].

Победа буржуазии заставила французскую революцию принять агностическую идеологию, или идеологию светской морали просветителей XVIII в., и раз язык этой революции стал главным языком всех последующих социальных революционных движений, то ее секуляризм также передался им. Не считая некоторых незначительных исключений вроде просвещенцев типа Сен-Симона и некоторых архаичных христианских коммунистов-сектантов вроде портного Вейтлинга (1808–1871), идеология нового рабочего класса и социалистических движений XIX в. с самого начала была секуляристской.

Томас Пейн, чьи идеи выражали радикально-демократические взгляды мелких ремесленников, обнищавших рабочих, знаменит тем, что написал первую книгу на народном языке, показывая тем самым, что Библия не является словом Божиим («Эра разума», 1794, а также «Права человека», 1791). Мастеровые 1820-х гг. были последователями Роберта Оуэна не только из-за его анализа капитализма, но из-за его неверия и долго еще после крушения оуэнизма их залы науки (Halls of Science) распространяли в городах пропаганду рационализма. Существовали тогда, существуют и теперь религиозные социалисты, и очень много людей, которые, будучи верующими, также являются и социалистами. Но преобладающая идеология современных рабочих и социалистических движений, с тех пор как в ней появилась необходимость, основана на рационализме XVIII в.

Это вызывает удивление, когда мы смотрим на массы, которые в основном остались религиозными, и поскольку обычный язык революционных масс, выдержанный в традициях христианского общества, является языком восстания, то и Библия должна считаться подстрекательским документом. Таким образом, преобладание секуляризма в новых рабочих и социалистических движениях основывается на преобладании религиозного безразличия нового пролетариата. По современным меркам, рабочий класс и сельские массы, выросшие в период промышленной революции, были довольно религиозными, а по стандартам первой половины XIX в. их отдаленность, безразличие к официальной религии были беспрецедентны. Наблюдатели всех политических тенденций были согласны с этим утверждением. Британская религиозная «Перепись» 1851 г. подтвердила это к ужасу современников. В основном эта отдаленность возникла из-за полной неспособности традиционных церквей справиться с многолюдьем больших городов и новых промышленных поселений и с общественными классами — пролетариатом, например, которые были пришлыми для их заведенного порядка и образа жизни. К 1851 г. в Шеффилде мест в церкви хватало только для 34 % жителей, а в Ливерпуле и Манчестере — 31,2, лишь 29 % — в Бирмингеме. Проблемы священника сельского прихода не шли ни в какое сравнение с теми, что были у пастырей душ промышленных городов и городских трущоб.

Существовавшие церкви, таким образом, не обращали внимания на новые сообщества и классы и тем самым оставляли их (особенно в католических и лютеранских странах) полностью в распоряжении новых рабочих движений, которые в результате до конца XIX в. привлекали их в свои ряды (где до 1848 г. у них это не слишком получалось, поскольку инициатива антиатеистической пропагадны была не слишком сильна). Протестантские секты были более успешны в этом отношении во время всех происходящих событий в стране, где сектантство было явлением религиозно-политическим. Тем не менее есть много свидетельств того, что и секты действовали успешнее там, где общественное окружение было более приближено к традиционным малым городкам или деревенским общинам, как, например, среди сельских рабочих, шахтеров и рыбаков.

Кроме того, среди промышленного рабочего класса сектанты всегда были в меньшинстве. Рабочий класс как сообщество был менее затронут официальной религией, чем любые предыдущие сообщества бедноты в мировой истории.

Основной тенденцией периода с 1789 до 1848 г. была эмоциональная секуляризация. У науки, занявшейся проблемой эволюции, возник открытый конфликт со Священным писанием. Историческая наука обращалась к Библии в неограниченных дозах, особенно с 1830-х гг. профессорами Тюбингена, которые в тех случаях, если это не написано в Священном писании, рассматривали один и тот же текст как набор исторических документов, принадлежащих различным периодам, со всеми неточностями, присущими человеческой документации. В работе Лахмана «Novum Testamentum»[184] (1842–1852) отрицается то, что евангелисты были свидетелями событий, и высказывается сомнение в том, намеревался ли Иисус Христос основать новую религию. Давид Штраус в дискуссионной работе «Жизнь Иисуса» (1835 г.) исключает сверхъестественный элемент из его личной биографии. К 1848 г. вся образованная Европа почти созрела для открытия Чарльза Дарвина. Эта тенденция была усилена прямой атакой бесчисленных политических режимов на собственность и законные привилегии существующих церквей и духовенства и других священнослужителей и усилившейся у правительств склонностью все больше присваивать себе функции, до этого принадлежавшие религиозным организациям, особенно в римско-католических странах — образование и общественное благосостояние. С 1789 по 1848 г. монастыри были запрещены, их имущество продавалось от Неаполя до Никарагуа. Вне Европы белые поработители развернули прямые атаки на религии покоренных народов или своих жертв, или, как британские администраторы в Индии, запретившие ритуал самосожжения вдов и ритуальные убийства секты thugs в 1830-х гг., как безусловные лидеры просвещения, боровшиеся против суеверий, или просто потому, что они едва ли знали, к каким последствиям приведут их меры.

II

Во все времена является очевидным то, что все религии, какими бы они ни были разными, имеют тенденцию распространяться по мере роста населения. Хотя две разновидности проявили особые способности к распространению в наш период: ислам и протестантское сектантство. Этот экспансионизм был потрясающим в сравнении с тем упадком, который переживала христианская религия. Как католицизм, так и протестантизм не способны были распространяться, несмотря на резкое увеличение миссионерской активности вне Европы, опиравшейся на военную, политическую и экономическую силу Европы. Фактически в те десятилетия революции и наполеоновских войн наблюдалось систематическое протестантское миссионерство в основном англосаксов. За Баптистским миссионерским обществом (1792 г.), международным Лондонским миссионерским обществом (1795 г.), Миссионерским обществом евангелической церкви (1799 г.), Библейским британским и иностранным обществом (1804 г.) последовали Американское правление комиссионеров для иностранных миссий (1810 г.), Американские баптисты (1814 г.), Веслианцы (1813–1818 гг.), Американское библейское общество (1816 г.), Церковь Шотландии (1824 г.), Объединенные пресвитерианцы (1835 г.), Американские методисты-епископалианцы (1819 г.) и др. Европейские протестанты, несмотря на некоторое опережение Нидерландского общества миссионеров (1797 г.) и миссионеров Базеля (1815 г.), развернулись несколько позже: Берлинское и Рейнское общества в 1820-х