Ушедшие в никуда - Марина Лазарева

«Там, через поле, торфяные разработки. Там можно зацепиться», – думал Виктор.

Землю щедро поливал смертоносный свинцовый дождь. Не все добрались до выкопанной при добыче торфа ямы, но для оставшихся в живых она стала спасением.

Виктор прыгнул в яму и втащил за собой пулемет. Теперь можно перевести дух. Где-то совсем рядом били минометы и взрывались снаряды. Виктор оборудовал позицию, и тут раздался грохот артиллерии. Снаряды рвались один за другим, прямым попаданием уничтожая рощицу.

Бой выдался жаркий. Виктор строчил из пулемета, не замечая, как огонь врага одного за другим косил его боевых товарищей. Уже ночью какой-то офицер свалился в яму к Виктору и передал приказ командира: «Оставаться на занятых позициях. Наступление на рассвете». Как пришел, так и ушел: незаметно, невзначай – в ночь. Больше Виктор этого офицера не видел. Остался лишь приказ…

«Утро вечера мудренее», – гласит народная мудрость. Наутро Виктор понял – в живых он остался один. Рядом с ним лежал убитый пулеметчик.

Тишина давила на уши совсем недолго. Едва солнце оторвалось от горизонта, немцы пошли в атаку. Виктор открыл встречный огонь. Его одинокий пулемет строчил, остервенело отбивая штурм врага. Виктор увидел надвигающийся на него немецкий танк. Время на раздумья не было. Виктор вынул из чехла гранату…

Татьяна Ивановна вздрогнула. Ей вдруг показалось, что сын окликнул ее. «Господи, – взмолилась женщина, – спаси сыночка моего и сохрани, не за себя прошу, за не рожденных его детей…» Сердце матери бешено колотилось. Казалось, оно чувствовало запах смерти. «Господи…»

Виктор облегченно выдохнул. Немец не заметил его. Танк прошел мимо, а не пригодившаяся граната со вставленным запалом, так и осталась стоять около пулемета. Время шло томительно медленно. Вокруг ни единой живой души. И надо выжить. Но жизнь солдата на войне стоит мало. Главное, чтобы любой ценой солдат защищал Родину. Виктор это знал. Он держался, сколько мог, но немцы наступали. Откуда брались у оставшегося один на один с врагом Виктора Подгорного силы? Он об этом не думал. Но в одиночку он сумел отбить две вражеские атаки. И остановил наступление фашистов.

Приказ № 227 «Ни шагу назад» никто не отменял. За его нарушение Виктору грозил трибунал. Однако пошли вторые сутки его одиночества и оставаться на огневой точке не было смысла. Наутро оставшийся в живых командир пулеметного расчета Виктор Подгорнов решил выбираться к своим. Он прикрепил пулемет к ноге и пополз, обремененный тяжестью пулемета, с трудом преодолевая каждый метр. Он полз, а в его полевой сумке лежала старая знакомая – противотанковая граната.

Усталость Виктор ощутил, когда добрался до своих. Он проспал в каком-то неглубоком окопчике около суток, а когда проснулся, почувствовал, – что-то давило в бок. Граната, готовая к действию еще трое суток назад, уперлась «запалом» в кожух сумки. Виктора обдало холодным потом. Еще бы чуть-чуть и…

14 апреля 1945 года наши войска после артиллерийской подготовки начали наступление в сторону Зееловских высот. Эти высоты – ключ к Берлину. От Зееловских высот до Берлина – 80 километров. Но их еще только предстояло взять…

Эти дни Виктор Подгорнов не забудет никогда. Трое суток, шаг за шагом, метр за метром выдирали советские солдаты из фашистского логова свободу и жизнь порабощенной Европе. Сколько солдат погибло в тех кровавых боях, не знает никто, потому что не было счета сложившим головы. Отвоеванный на окраине Берлина аэродром Темпельгольф еще не Берлин, а взятая нашими бойцами вилла Риббентропа – не Рейхстаг. До Рейхстага еще пробираться и пробираться, ползти и ползти, отстреливаться и отстреливаться. Из каждого окна, из каждого подвала и этажа строчили пулеметы, летели противотанковые гранаты, фауст-патроны и бутылки с горючей жидкостью. Пробираться к Рейхстагу по улицам Берлина – значит обрекать себя на неминуемую гибель. Вся боевая техника практически уничтожена.

Захватили дом. Виктор бросил гранату. Взрыв!.. Дыра в стене – возможность двигаться дальше. Еще взрыв и еще шаг… И так без устали и отдыха… 100 метров в сутки, не больше – больше невозможно, очень уж яростно немцы отстаивали Рейхстаг.

Из девятисот бойцов батальона их осталось не больше сотни, а до Рейхстага – метров четыреста. Батальон Виктора получил приказ занять позицию. Через них к Рейхстагу проходили вторые эшелоны и колонны машин. И так день за днем уже трое суток.

Виктор бросил взгляд на Рейхстаг. Флаг!.. Над куполом Рейхстага развивался алый флаг! У Виктора перехватило дыхание. «Победа, – еле слышно прошептал он. – Победа…»

Наступление на Берлин. С ним фактически заканчивалась Великая Отечественная война…

Утро второго мая выдалось на удивление солнечным. По улицам Берлина следовал немецкий легковой автомобиль. На двух языках – русском и немецком – голос представителя немецкого командования раз за разом вещал через репродуктор приказ Главнокомандующего обороной Берлина генерала Вейдлинга: «По согласованию с Верховным Командованием Советской Армии приказываю прекратить сопротивление и сдать все оружие».

Вот он – Рейхстаг. Как долго Виктор шел до него пешком, через всю Россию и Европу. И вот она – эта поверженная святыня Третьего рейха всего в нескольких шагах от него – девятнадцатилетнего русского солдата.

Их батальон подступил к стенам Рейхстага 2 мая 1945 года. Виктор поднялся по ступеням, подошел к левой колонне около входа и тронул холодный каменный колосс. Его взгляд упал на старый ржавый гвоздь, валявшийся под ногами. Виктор поднял гвоздь, задумался и нацарапал на холодном каменном теле колонны: «Я – Подгорнов В.Н. из Астрахани. 2 мая 1945 года»…

Мы так давно, мы так давно не отдыхали.

Нам было просто не до отдыха с тобой.

Мы пол-Европы по-пластунски пропахали…

Слова этой песни про них – советских солдат Второй мировой, солдат, с лихвой хлебнувших тяготы фронтовых дорог и военных будней, потерявших в сражениях миллионы боевых товарищей, но сохранивших надежное плечо фронтового друга и единство.

Единство… Людям не дано предугадать Промысел Божий, но в стремлении победить наши отцы и матери, деды и бабушки, прадеды и прабабки были едины, и это единство привело их к Победе. Если бы иначе, кто знает, у чьих бы ног лежал сейчас поверженный Мир!

Рейхстаг пал. Великая война завершилась, но мир еще нужно было удержать, и это тоже должен был