Ушедшие в никуда - Марина Лазарева

кто-то делать. Из Германии Виктор Подгорнов вернулся домой лишь в 1953 году. Долгие восемь лет он отдал работе в контрразведке «Смерш», служил в органах МГБ и КГБ СССР в Германии. Ему была поручена деятельность по обнаружению завода по производству ракет ФАУ-2 и обеспечение отправки их в Советский Союз. Он разыскивал и выявлял бывших сотрудников немецких разведывательных органов и внешней разведки, вербовал агентуру, необходимую органам МГБ и КГБ СССР для выполнения оперативных задач. Ему предлагали и далее остаться работать за границей, но он выбрал Россию. Ему предлагали поселиться в столице, но он остался верен Астрахани. Он и сейчас живет рядом с нами. Человек-легенда. Солдат Великой Отечественной.

Письма из старого сундука

1

Старый кованый сундук коротал свой затянувшийся век в пыльном заброшенном сарае. Его давно не баловали вниманием. Старый кованый сундук, смирившись с неизбежностью, сроднясь с толстым слоем спрессованной вековой пыли, бережно хранил в своем чреве некогда доверенные ему вещи, о которых, как и о нем, казалось, забыли навсегда.

Человеческие руки отворили дверь заброшенного сарая, и по иссохшему дереву старого сундука скользнул тусклый солнечный свет. Человеческие руки, приложив некоторое усилие, подняли тяжелую рассохшуюся крышку. Сундук, надрывно скрипнув заржавевшими суставами металлических петель, разрешил человеческим рукам ворошить хранящиеся в нем забытые вещи и времена. Среди старого тряпья и бессмысленного хлама человеческие руки нашли небольшой аккуратный сверток, завернутый в ветхую, пожелтевшую от времени газету.

Развернув принесенный в домашнее тепло пожелтевший сверток, человеческие руки разложили на столе полуистлевшие листки бумаги. Человеческие руки аккуратно перекладывали старые письма, старые газеты, старые документы. Более шестидесяти лет пролежали они в кованом деревянном сундуке. Более шестидесяти лет молчали они о своих обладателях, о времени, из которого пришли.

2

Война всего два дня хозяйничала в стране, а Госпиталь № 1592 уже начал работу, мобилизуя санитаров, медицинских сестер, врачей.

Еще вчера Валентина Александровна Слесарева заведовала родильным отделением больницы им. Ленина Микояновского района Астрахани, а сегодня – 24 июня 1941 года – назначена начальником хирургического отделения эвакогоспиталя. Как и у всех других военнообязанных сотрудников госпиталя, паспорт у нее отобрали до лучших времен. А дома ждал муж, получивший повестку из военкомата, больные престарелые родители и двое маленьких детей. Но сетовать на судьбу было некогда.

Раненые поступали с первых часов работы госпиталя. Судьба, бросавшая Валентину Александровну в мирное время то по родильным домам, то по сельским больницам, теперь дала ей в руки военное мужское ремесло хирурга-ортопеда.

Дневные заботы, ночные дежурства… Годы отсчитывались трудно и больно. Сорок первый, сорок второй, сорок третий… Сменялись госпиталя, куда ее направляли на работу: № 1592, № 5470, № 5469… Но все так же она вставала в пять утра, чтобы сварить кастрюлю пшенной каши (на завтрак, обед и ужин), сунуть ее под старый ватник, поцеловать еще спящих детей и снова идти в госпиталь. Усталость притупляла тревогу об ушедшем на фронт муже.

Рабочий день, как всегда, начинался сменой дежурств, обходами, регистрацией умерших солдат. Уже с порога попадая в водоворот госпитальных будней, Валентина Александровна окуналась в них с головой.

В это утро, как и во многие другие, нужна была кровь для раненых бойцов. В это утро приказ начальника госпиталя обязал персонал сдать по двести граммов крови…

Жгут наконец ослабил свои «объятия», отпустив уставшую от периодических заборов крови вену. В глазах у Валентины потемнело. Диагноз «хроническая анемия» поставлен ей был давно. Она встала, осторожно держась за стол. Пол под ней предательски качнулся. «Только бы не упасть, – подумала она, – на меня все отделение равняется, а я раскисла». Со вчерашнего дня во рту и маковой росинки не было – она стараясь больше оставлять детям, ела один раз в день. Сделав усилие над собой, встала. Сейчас, вот только отдохнет пятнадцать минут и пойдет в операционную…

Несколько прибывших ночью в госпиталь раненых метались в бреду, не догадываясь о том, что скоро расстанутся навсегда с изуродованными войной конечностями. Гангрены и раздробленные осколками снарядов кости были здесь делом привычным.

Она сняла хирургические перчатки, когда за окном было уже темно. Не чувствуя ни рук, ни ног, ни спины, не в состоянии произнести ни слова, собиралась домой. Может быть, успеет увидеть детей не спящими? Сегодня она принесет им рыбий жир. Дети так любят пшенную кашу с рыбьим жиром!

Валентина уже спешила к выходу, когда услышала: «Машина пришла. Раненых привезли». Для нее это означало, что домой она пойдет только после того, как разместят всех прибывших.

Когда в госпиталь привозили раненых, персонал переставал делиться на заведующих, санитаров, врачей, медсестер. Тяжесть носилок со стонущими на них ранеными одинаково познали все. Одна ходка, две… Пальцы, не слушаясь, предательски отказывались держать деревянные ручки брезентовых носилок. «Держись, тяжело всем», – уговаривала себя Валентина. Мест не хватало. Палаты были переполнены. Коридоры тоже. Часы безнадежно показывали, что ночь – не за горами. Дни походили один на другой, как две капли мутной воды…

Дома ее встретила тишина. Все давно спали. Валентину ждали оставленная на столе пшенная каша и треугольник фронтового письма от Николая. Как ждала она этих писем с фронта! От всепоглощающей тревоги за мужа Валентину спасала только нечеловеческая усталость, которая теперь была ее верной спутницей.

«Действующая Армия. ППС № 1780. 4-й батальон. 10.08.42 г.», – прочла она в уголке письма.

«Здравствуйте дорогие мои… Очень беспокоюсь за вас. Немцы на подступах к Сталинграду, а значит, рядом с Астраханью. Возможно, вам придется эвакуироваться из города. Тебе, Валя, скорее всего, придется эвакуироваться с госпиталем. Вопрос, с кем и куда поедут дети? Но я убежден в том, что вам не придется никуда выезжать. Фашисты будут остановлены, и в скором времени мы погоним их туда, откуда они пришли. Час расплаты с этими палачами скоро настанет. Во второй половине августа должен быть открыт Второй фронт…»

Август сорок второго. В эти дни немцы рвались к Сталинграду. На дальних и ближних подступах к городу были вырыты многокилометровые линии окопов и противотанковых рвов. В начале августа немецкие войска вышли к берегу Дона севернее Калача и Котельниково. Над Сталинградом нависла смертельная угроза.

Вот в эти