Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Горти…
– Я расскажу, Зи. Все довольно просто. Арманд получает желаемое свидание. Приводит девушку в гнездо, которое устроил для себя в трущобах. В критический момент «трофей» произносит тщательно подобранные слова о жестокости к детям и оставляет судью поразмышлять над ними, созерцая три пальца, которые она себе оттяпала.
Зена еще раз посмотрела на левую руку Горти.
– Ух! Хороший урок. Только… как ты сумел подготовиться всего за одну ночь и за один день?
– Ты еще не знаешь, на что я способен. – Он закатал рукав. – Смотри.
Зена уставилась на смуглое, слегка поросшее волосами предплечье. На лице Горти отпечаталась полная сосредоточенность. Он не напрягался, глаза не вылезали из орбит, брови не сходились вместе.
Некоторое время рука оставалась без изменений. Вдруг волоски на ней зашевелились, съежились. Упал один, за ним другой, потом – на клетчатую скатерть пролился целый дождь из волос. Рука оставалась неподвижной. Как и брови, она не выказывала никаких признаков напряжения. Кожа стала совершенно голой, приобрела прежний коричневато-кремовый оттенок, который делал ее похожей на кожу Зены. Может, показалось – из-за того, что слишком сосредоточенно смотрела? Нет. Рука в целом стала бледнее и грациознее. Плоть на тыльной стороне ладони и между пальцами сжалась, ладонь сузилась и вытянулась, перестав напоминать прежнюю плотную руку.
– Пожалуй, хватит, – непринужденно сказал Горти и улыбнулся. – Восстановление займет такое же время. Кроме волос, конечно. Они будут отрастать два-три дня.
– Я так и знала, – прошептала Зена. – Знала, но почему-то до конца не верила… Ты можешь делать с собой, что захочешь?
– Почти. Ну, есть вещи, которые мне недоступны. Материя не возникает ниоткуда и не исчезает в никуда. Я мог бы, вероятно, ужаться до твоих размеров. При этом вес мой практически не изменится. Я не способен превратиться за ночь в гиганта ростом три с лишним метра, быстро накопить такую массу невозможно. А вот обмануть Арманда Блюэтта было нетрудно. Хотя пришлось потрудиться. Уменьшил плечи, руки, а также нижнюю часть лица. Двадцать восемь зубов болели всю дорогу, знаешь ли. Отбелил кожу. Вместо волос, конечно, был парик. А что касается божественных женских форм, то, говоря словами Эллиота Спрингса, их прекрасно заменяют «ведро для бюста» и «тиски для талии».
– Как ты можешь об этом шутить?
Голос Горти потерял веселость.
– А что прикажешь делать? Ежеминутно скрипеть зубами? Этот сорт вина должен быть с пузырьками, милая, иначе его в рот не втянешь. Нет, то, что я проделал с Армандом Блюэттом, только начало. Я позабочусь, чтобы он сам себя довел. Свой секрет я ему, конечно, не раскрыл. Кей исчезла из виду, Блюэтт теперь не может разобраться, кто она, кто я, и кто, если на то пошло, он сам. – Горти злорадно рассмеялся. – Я всего лишь напомнил ему о трех оторванных пальцах из далекого прошлого. Теперь они будут ему сниться. Следующий мой шаг будет ничуть не хуже, но совершенно не похожим на первый.
– Тебе придется немного поменять планы.
– Почему?
– Кей не исчезла из виду. Теперь все проясняется. Это она приходила на ярмарку к Людоеду.
– Кей? Зачем?!
– Понятия не имею. Судья ее выследил. Кей скрылась, но Блюэтт и Людоед снюхались. Я знаю только одно – мне Гавана сказал, – судья панически боится Кей Хэллоуэл.
Горти хлопнул рукой по столу.
– И рука у нее была невредима! Чудесно! Представляешь, как его проняло?
– Горти, милый, не все так забавно. Именно поэтому Людоед заподозрил, что Детка вовсе не девочка-лилипутка. Разве тебе невдомек, что Людоед считает тебя и Кей одним лицом, чтобы там ни думал судья?
– О Боже.
– Ты никогда не забываешь то, что когда-то услышал. Но соображаешь ты иногда довольно туго, родной мой…
– Ой! Тебе так досталось… Зена, и все из-за меня!
Девушка вышла из-за стола, обняла Горти и прижала голову юноши к своей груди.
– Нет, милый. Хвост тянулся за мной много лет. Если кого-то и винить кроме Людоеда, то меня. Я сама виновата, что двенадцать лет тому назад согласилась принять тебя в труппу.
– Почему ты это сделала? Я до сих пор не понимаю.
– Чтобы спрятать тебя от Людоеда.
– Спря… но ведь я все время торчал у него под носом!
– То есть в последнем месте на свете, где бы он стал тебя искать.
– Ты хочешь сказать, что он меня искал?
– Он разыскивал тебя с тех пор, когда тебе исполнился годик. И он тебя найдет. Обязательно найдет, Горти.
– Надеюсь.
Зазвонил дверной звонок.
Наступила ледяная тишина. Раздался еще один звонок.
– Я выйду, – вызвалась Зена.
– Черта с два, – оборвал ее Горти. – Сиди.
– Это Людоед, – заскулила она. Однако послушно села.
Горти занял место, с которого мог смотреть через гостиную на входную дверь. Уставившись на нее, он произнес:
– Это не он, это… Кто бы мог подумать! Встреча старых знакомых.
Юноша быстро подошел к двери и распахнул ее.
– Зайка!
– Изв-вините, здесь живет… – Зайка почти не изменилась. Немножко располнела и стала еще застенчивей.
– Ох, Зайка… – Припадая на одну ногу, Зена бросилась ей навстречу и запуталась в полах банного халата. Горти подхватил ее, не позволив упасть. Девушки истово обнялись, рассыпая слезливые нежности на фоне облегченного хохота Горти.
– Дорогая, как ты нашла… Как здорово, что ты… А я уж думала…
– Тихо! – рыкнул Горти. – Зайка, заходи, позавтракай.
Лилипутка, обалдев, уставилась на юношу, выкатив розовые глаза. Горти осторожно спросил:
– Как дела у Гаваны?
Не отрывая взгляда от лица парня, Зайка на ощупь схватилась за подругу.
– Он знаком с Гаваной?
– Милочка, – сказала Зена, – это же Горти!
Зайка бросила на подругу робкий кроличий взгляд, вытянула шею, чтобы заглянуть за спину юноши, и, видимо, только тогда осознала смысл сказанного.
– Это Горти? – спросила она, показывая пальцем. – И он же Крошка?
Горти ухмыльнулся.
– Все верно.
– Как он вырос… – потерянно пробормотала Зайка.
Зена и Горти покатились со смеху, и, как бывало прежде, Зайка, поняв, что смеются не над ней, а вместе с ней, присоединила свой смех-колокольчик к общему веселью. Все еще смеясь, Горти прошел на кухню и позвал: «Зайка, тебе как обычно – сгущенки и пол-ложки сахара?» Зайка заплакала. Плечо Зены намочили слезы счастья.
– Детка… это правда она…
Горти поставил дымящуюся чашку на край стола и подсел к девушкам.
– Зайка, как ты меня нашла?
– Не тебя – Зену. Зи, Гавана, наверное, умрет.
– Я п-помню, – прошептала та. – Ты уверена?
– Людоед сделал все что мог. Даже другого врача вызвал.
– Вот как? С каких пор он стал доверять врачам?
Зайка отхлебнула кофе.
– Ты не представляешь, насколько он изменился. Я сама не поверила, пока он это не сделал – вызвал другого врача, я имею в виду. Ты же меня знаешь,
