Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо

на диван, смочил холодной водой полотенце и обтер девушке лицо и кисти рук. Зена сразу перестала плакать и тут же заснула.

Горти прислушивался к ее дыханию, пока не убедился, что она полностью расслабилась. Стоя перед диваном на коленях, он потихоньку положил свою голову рядом с головой девушки, и ее волосы свесились ему на лоб. Скрестив руки и взявшись за локти, он напряг мышцы так, что заболели плечи и грудь. Горти боялся отойти или шевельнуться, но ему требовалось как-то ослабить нарастающую черную волну ярости в душе, а работа мышц без внешнего движения, нарушающего покой спящей девушки, позволила это сделать. Он долго простоял на коленях.

Может быть, хотя бы на следующее утро, за завтраком Зена вновь сможет улыбаться. Горти больше не трогал ее, только снял туфли и накрыл стеганым одеялом. Ранним утром он принес из спальни подушку, положил ее на пол между диваном и входной дверью и вытянулся, прислушиваясь, как кошка, к дыханию девушки и каждому звуку на лестнице и в наружном коридоре.

Когда Зена открыла глаза, юноша стоял рядом, наклонившись над ней. Он немедленно успокоил ее: «Это я, Горти, тебе нечего бояться». Вихрь ужаса в ее глазах затих, не успев вырваться наружу. Она улыбнулась.

Пока Зена принимала ванну, Горти отнес ее вещи в автоматическую прачечную по соседству и вернул их чистыми и сухими. Еда, которую он купил по дороге, не пригодилась, Зена уже готовила завтрак, «яичницу в кармашке» (яйца в круглом отверстии, выдавленном в ломте хлеба стаканом) с беконом. Принимая у него продукты, она пожурила:

– Копченая рыба, сок папайи, слойка… Горти, это не домашняя еда!

Он улыбнулся – из уважения к ее смелости и живучести. Скрестив руки на груди и прислонившись к стене, Горти наблюдал, как Зена ковыляет по кухне, с головы до ног плотно закутанная в банный халат, и старался отогнать от себя мысль о скрытых под ним ранах. Не заметить хромоту, следы побоев на лице было невозможно.

Завтрак прошел весело, они играли во «Вспоминалки», которые следовало бы признать самой увлекательной игрой в мире. Потом наступило время молчания, когда вид друг друга заменял все слова. Наконец Горти спросил:

– Как тебе удалось бежать?

Лицо Зены потемнело. Ей пришлось приложить заметное усилие, чтобы подавить эмоции.

– Ты должна все мне рассказать, – попросил Горти. – Все-все. Обо мне тоже…

– Ты и так уже много знаешь о себе, – уверенно сказала девушка.

Горти отмахнулся.

– Как у тебя получилось убежать?

Подвижная сторона лица Зены дернулась. Она взглянула на свои руки, накрыла одну другой и, заговорив, стиснула.

– Видимо, я пролежала без сознания несколько дней. Вчера пришла в себя на своей кровати в трейлере. Я уже знала, что ничего не смогла утаить за исключением твоего адреса. Он все еще считает, что ты и есть та девушка.

Вдруг слышу его голос – в другом конце трейлера, на половине Зайки. Зайка тоже там была. Плакала. Людоед ее увел. Я подождала и подползла к двери Зайкиной комнаты. Она была открыта. На кровати лежал Гавана с жесткой повязкой на шее. Ему больно было говорить. Сказал, что Людоед заботится о нем, лечит его шею. Что Людоед заставит Зайку выполнить какое-то поручение. – Зена быстро подняла взгляд. – Он это умеет. Он гипнотизер. Зайка сделает все, что он прикажет.

– Я знаю. Какого черта он не применил гипноз к тебе?

Зена пощупала лицо.

– На меня гипноз не действует. Он может мысленно проникнуть в меня, но заставить что-то делать неспособен. Я слишком…

– Что слишком?

– Похожа на человека.

Он погладил ее по руке.

– Ты и есть человек. Продолжай.

– Я вернулась на свою половину, собрала кое-какие деньги и вещи и ушла. Понятия не имею, что сделает Людоед, когда обнаружит мою пропажу. Я была очень осторожна. Пятьдесят миль проехала на попутках, потом на автобусе до Элтонвиля, за триста миль отсюда, после этого на поезде. Но он меня рано или поздно найдет, не сомневаюсь. Он никогда не остановится.

– Здесь ты в безопасности, – сказал Горти спокойным голосом, в котором звенела вороненая сталь.

– Дело не во мне, неужели ты не понимаешь? Ему нужен ты!

– Какой ему от меня прок? Я покинул труппу три года назад, и он не особо встревожился. – Горти перехватил полный изумления взгляд девушки. – Что такое?

– Разве тебе не интересна собственная природа?

– Моя природа? Конечно. Любому интересна его природа. Но в каком именно смысле?

Зена замолчала, на минуту погрузившись в мысли. Неожиданно она спросила:

– Чем ты занимался после побега?

– Я уже рассказывал в письмах.

– Очень скупо. Снял меблированную комнату, жил там некоторое время, много читал, искал свой путь. Потом решил вырасти. Сколько времени это заняло?

– Примерно восемь месяцев. Эту квартиру я снял по почте, заселился ночью, чтобы меня никто не увидел, и только тогда переменился. Жизнь заставила. Взрослому мужчине легче найти работу. Одно время подрабатывал уличным музыкантом, подряжался играть в клубах за чаевые от посетителей, купил хорошую гитару, устроился на работу в «Скидку», а когда они закрылись, – в клуб «Немо». С тех пор так и жил, не торопя события. Ты сама говорила – я почувствую, когда наступит нужный момент. Твой совет меня ни разу не подвел.

– Наступит, – кивнула она. – Нужный момент для того, чтобы перестать быть лилипутом, нужный момент пойти на работу, взяться за Арманда Блюэтта… ну, ты понял.

– Правильно, – согласился Горти таким тоном, словно никаких объяснений и не требовалось. – Когда появлялась нужда в деньгах, я что-нибудь сочинял: песни, аранжировки, статьи, даже пару рассказов. Рассказы получались не очень. Сопоставлять известное легко, выдумывать из головы намного сложнее. Эй… ты не знаешь, что я устроил Арманду?

– Нет. – Девушка взглянула на его руку. – Это как-то связано с ней?

– Ага. – Горти с улыбкой повертел рукой. – Последний раз ты ее видела такой через год после моего появления в труппе. Представляешь? Я снова лишился этих пальцев всего три недели назад.

– И они настолько успели вырасти?

– Сейчас ждать пришлось недолго… Однажды вечером он привел ее в клуб «Немо». Мне и не снилось, что однажды я увижу их вместе. Я знаю, что ты подумала! В моих мыслях они уравнивали друг друга: черное и белое, добро и зло. И вот… – Он отхлебнул кофе. – Они сели так близко, что я подслушал их разговор. Арманд – велеречивый волк, Кей – Красная Шапочка. Жуткая мерзость. Поэтому, когда он ушел «припудрить нос», я поступил как Лохинвар[3]. Сломал ему весь план. Дал ей подробные инструкции, немного денег на дорогу, и она улизнула, пообещав Арманду прийти на свидание на следующий вечер.

– Ты хочешь сказать, что на некоторое время она от него отделалась.

– О, нет. Она уехала насовсем. Куда, не знаю. Ну, я сидел, бренчал на гитаре и думал думу. Ты говорила, что