Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо

она и не ожидала. Взяв себя в руки, Кей сказала: – Он был мал ростом для своего возраста. Черные волосы и черные глаза, заостренное лицо. Его звали Горти… Гортон.

– Горти… – Людойе пошарил в памяти. Отчего-то звук имени показался ему знакомым. Минутку, где… Он покачал головой. – Я не знал мальчишку по имени Горти.

– Пожалуйста, попытайтесь вспомнить. Пожалуйста! Видите ли… – Она ощупывала его взглядом, в котором сквозил вопрос.

Пьер кивнул.

– Вы можете мне довериться.

Кей улыбнулась.

– Спасибо. Есть один человек, ужасный подлец. Он когда-то отвечал за этого мальчика. Мне тоже устроил ужасные неприятности. Это связано со старым судебным делом, он способен помешать мне получить некоторую сумму денег, когда я достигну совершеннолетия. Деньги мне очень нужны. Не для себя – для брата. Он будет врачом и…

– Терпеть не могу врачей, – отрезал Людойе. Если у ненависти, как у свободы, есть свои колокола, то их набат буквально загудел в его голосе. Пьер поднялся. – Мне ничего неизвестно о мальчике по имени Горти, пропавшем двенадцать лет назад. В любом случае я не намерен его искать, в особенности если это поможет кому-то стать паразитом и дурачить пациентов. Я не похищаю людей, поэтому не имею никакого отношения к вашим розыскам, которые к тому же попахивают шантажом. Прощайте.

Кей поднялась вместе с ним. Ее глаза округлились.

– Я… извините. Нет, правда. Я…

– Прощайте, – бархатным голосом сказал он, на этот раз выверенным настолько, чтобы показать: мягкость лишь виртуозная игра, красивая обложка.

Посетительница открыла дверь. Задержавшись на пороге, она оглянулась.

– Можно я оставлю вам свой адрес? На всякий случай. Вдруг однажды…

– Нельзя, – отрезал Пьер, повернувшись к девушке спиной. Дверь тихо закрылась.

Пьер опустил веки. Вздернутые кверху, раскосые ноздри расширились, превратившись в круглые отверстия. Ох уж эти человечишки с их путаными, бесполезными, пустячными интригами, все они как на ладони. Всю человеческую суть можно вскрыть одним вопросом: какая тебе от этого выгода? Что люди могут понимать в организмах, начисто лишенных идеи выгоды? Как бы люди отозвались о его семействе кристаллов, живых самоцветах, не решающихся общаться друг с другом, способных к сотрудничеству, но считающих его ниже себя?

«Интересно, – он позволил себе улыбнуться, – что люди будут делать, столкнувшись с инопланетными существами? С противником, способным превзойти людей, но безразличным к закреплению успеха? С противником, который заинтересуется прогрессом совершенно другого свойства, в совершенно другом направлении?»

Пьер погрузился в эзотерические фантазии о том, как отреагируют полки кристаллов на суетливое, глупое человечество, позабыв о бессмысленных треволнениях девушки, из каких-то мелочных, корыстных соображений разыскивающей давно пропавшего мальчика.

– Эй… Людоед.

– Черт побери! Что там еще?

Дверь несмело приоткрыли.

– Людоед, здесь…

– Заходи, Гавана. И не мямли. Не люблю, когда мямлят.

Гавана протиснулся бочком, затушив сигару о ступеньку.

– Здесь какой-то мужчина просит о встрече с тобой.

Людойе вполоборота зыркнул на лилипута.

– У тебя волосы седеют. Или то, что от них осталось. Покрась!

– Хорошо, хорошо. Сегодня же покрашу. Извини. – Гавана тоскливо переминался с ноги на ногу. – Что с мужчиной…

– На сегодня я свою квоту выполнил. Бесполезные людишки хотят пустячных вещей. Девушка покинула территорию?

– Да. Об этом я и пытаюсь сказать. Этот тип пришел вслед за ней. Тоже хочет с тобой встретиться. Спросил Джонуорда, где тебя найти, и…

– Придется выгнать Джонуорда в шею. Он организатор шоу, а не швейцар. Разве водить ко мне приставучих посетителей его обязанность?

– Видимо, решил, что с этим ты захочешь поговорить. Большая шишка, – робко отозвался Гавана. – Когда подошел к трейлеру, спросил, занят ли ты. Говорю: да, он с кем-то разговаривает. А он: я подожду. В этот момент дверь открывается, выходит девушка. Поворачивается, чтобы что-то тебе сказать, как вдруг у этого типа буквально сносит крышу. Нет, правда, Людоед, я ничего подобного в жизни не видел. Хвать меня за плечо. Синяк еще неделю будет видно. И говорит: «Это она! Она!» Я спрашиваю: «Кто?» А он говорит: «Она не должна меня видеть. Она дьявол! Отрезала себе пальцы, а они снова отросли!»

Людойе выпрямился, как стрела, и развернулся в кресле лицом к лилипуту.

– Продолжай, Гавана, – вкрадчиво произнес он.

– Ну, вот и все. Отскочил за постамент с Гоголем и притаился, глядя, как девушка проходит мимо. Она его не заметила.

– Где он сейчас?

Гавана выглянул за дверь.

– Все еще там сидит. Совсем плохой. Не кондрашка ли хватила?

Людойе вскочил с кресла, бросился к двери, словно Гавана и не стоял на пороге – лилипут отпрыгнул в сторону, чтобы не угодить хозяину под ноги.

Одним прыжком Пьер оказался рядом с пригнувшимся за постаментом мужчиной. Пьер опустился на колено и положил холодную, липкую ладонь на лоб незнакомца.

– Угроза миновала, сэр, – произнес Людойе низким успокаивающим голосом. – У меня вы в полной безопасности. – Он заговорил о безопасности, потому что человек вспотел и трясся от ужаса. – Вы в надежных руках, сэр. Вам ничего не грозит. Идите со мной, давайте выпьем. Все будет хорошо.

Водянистые глаза мужчины постепенно сфокусировались на говорящем. В них забрезжило понимание с толикой стыда.

– Гм. Э-э… легкий приступ головокружения, знаете ли. Извините, что я… гм…

Людойе учтиво помог ему встать на ноги, поднял с земли коричневую фетровую шляпу и отряхнул с нее пыль.

– Мой рабочий кабинет прямо здесь. Заходите и присаживайтесь. – Пьер твердо поддержал посетителя за локоть, подвел его к трейлеру, помог преодолеть две ступеньки и распахнул перед ним дверь. – Не угодно ли прилечь на пару минут?

– Нет-нет, спасибо. Вы очень добры.

– Ну, тогда присядьте. Я сейчас кое-что принесу, и вы сразу почувствуете себя лучше. – Он набрал шифр на замке и достал бутылку портвейна. Из ящика стола вынул пузырек, капнул два раза в бокал и наполнил его вином. – Вот, выпейте. Немного амитала натрия – успокоить нервы.

– Спасибо, спаси… – Мужчина жадно выдул бокал. – …бо. Вы и есть мистер Людойе?

– К вашим услугам.

– Меня зовут Блюэтт. Я судья по искам о наследстве. Знаете ли. Гм.

– Почту за честь.

– Что вы, что вы. Это мне надо… Я проехал пятьдесят миль, сэр, чтобы встретиться с вами. И проехал бы еще столько же. О вас ходит добрая слава.

– Чего не знал, того не знал, – произнес Людойе, а про себя подумал: «Эта жалкая тварь такой же лицемер, как и я сам». – Чем могу служить?

– Гм… Меня привел сюда… научный интерес. Я прочитал о вас в журнале. Там говорилось, что вы знаете об уро… странных людях и подобных вещах больше, чем любой другой на всем земном шаре.

– Вряд ли. Хотя мне действительно пришлось работать с ними многие годы. А что, собственно, вас интересует?

– О-о… вещи, о которых не пишут в справочниках. Или, если на то пошло, о которых не расспросишь ученых. Если об этом не написано в какой-нибудь книжке, они поднимут вас на смех.

– Я испытал это на собственном опыте, господин судья. И мне не до смеха.

– Превосходно. Значит, вас