Грабеж и спасение. Российские музеи в годы Второй мировой войны - Коринна Кур-Королев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ГЛАВА IV. КУЛЬТУРНЫЕ ЦЕННОСТИ В РУКАХ СОЮЗНИКОВ
1. ПЛАНЫ СССР, США И ВЕЛИКОБРИТАНИИ
Правительство Советского Союза, первой из держав антигитлеровской коалиции, уже в ноябре 1942 года создало Чрезвычайную государственную комиссию для регистрации разрушений и военных преступлений, заложив тем самым основу для расчета будущих репарационных требований868. С этой целью комиссия собирала и свидетельства об утрате культурных ценностей. Западные союзники учредили в 1943 году свои комиссии, стремясь защитить европейские художественные объекты в самом широком смысле. Госдепартамент США образовал Американскую комиссию по защите и спасению художественных и исторических памятников в Европе, которая выступала за сотрудничество союзных держав в области охраны произведений искусства в условиях войны. В рамках американо-британского сотрудничества при союзном командовании вооруженных сил был создан Отдел памятников, изящных искусств и архивов. В преддверии высадки союзников на Европейском континенте перед ним была поставлена задача документировать произведения искусства и памятники, достойные охраны, предотвращать разграбление и уничтожение их союзными войсками, а также вести учет произведений искусства, которые во время войны сменили владельцев. Кроме того, в ноябре 1944 года Управление стратегических служб США образовало Специальный отдел по расследованию хищений произведений искусства, который занимался сбором информации о подобного рода преступлениях, совершенных нацистами и их союзниками869. Еще одна британская инициатива, возникшая в октябре 1942 года, была направлена на обеспечение возможностей для возрождения после войны культуры и образования во всех европейских странах, оккупированных Германией. В январе 1943 года прозвучало заявление о том, что любое отчуждение прав собственности на произведения искусства на территориях, оккупированных или контролируемых нацистами или их союзниками, недействительно. Это заявление подтвердил закон № 52, принятый англо-американскими силами в сентябре 1944 года, который запрещал продажу культурных объектов, представляющих ценность. Господствующим было убеждение, что после войны нужно будет все вернуть довоенным собственникам870.
В планах союзников, касавшихся послевоенного устройства мира, нашли свое место вопросы репараций и реституций. С одной стороны, огромные издержки войны должны были компенсироваться немецкими репарационными выплатами, с другой стороны, планировалась компенсация за утрату культурных ценностей. Обнаруженные произведения искусства подлежали незамедлительному возвращению в страны их происхождения, но как можно было бы компенсировать невосполнимые культурные потери? Между союзниками, а также между заинтересованными группами внутри каждой из стран антигитлеровской коалиции велись жаркие дискуссии по поводу инициативы, согласно которой утрату ценных культурных артефактов Германия должна была компенсировать, передав владельцам эквивалентные произведения из собственных музейных коллекций (restitution in kind). Ни в этом вопросе, ни в отношении репарационных выплат союзники к концу войны так и не смогли выработать общей позиции, поэтому этот комплекс вопросов оставался предметом споров и на послевоенных переговорах. Из-за этого пострадало не в последнюю очередь сотрудничество между западными и советскими искусствоведами871.
2. КЕНИГСБЕРГ И ПОИСКИ ЯНТАРНОЙ КОМНАТЫ
Об окончательных и возможных промежуточных местах хранения культурных ценностей, похищенных из северо-западной России, имеется лишь фрагментарная информация. Есть свидетельства о том, что в число таких пунктов входили Кенигсберг и другие неизвестные хранилища в Восточной Пруссии, город Мюльберг-на-Эльбе, замок Кольмберг во Франконии (в источниках он упоминается так же, как Лерберг или Ансбах), замок Танценберг в Каринтии, а также города Рига, Нюрнберг и Нойштадт в Гольштейне. Однако обнаруженные в этих местах произведения искусства составляли лишь часть того, что находилось в районе группы армий «Север» к началу войны; в основном это были экспонаты, которые считались настолько ценными, что их «изъятие и сохранение» представлялось целесообразным.
Особый интерес у специалистов по музейному делу вызывал Кенигсберг, куда Сольмс и Пёнсген по поручению вермахта отправили Янтарную комнату и другие произведения искусства из Пушкина и Гатчины. По прибытии в Кенигсберг эти ценные грузы оказывались уже в ведении не вермахта, а Управления государственных дворцов и садов Берлина и Бранденбурга. Таким образом, с осени 1941 года Сольмс тоже больше не имел – временно? – никакого отношения к Янтарной комнате. Однако это не исключает того, что часть кенигсбергских коллекций при приближении Красной армии, т. е. с лета 1944 года, при содействии вермахта вновь эвакуировали и что Сольмс в этом участвовал как сотрудник канцелярии начальника армейских музеев. В автобиографии, написанной после войны, он утверждает, что в конце войны ездил по Восточной Пруссии, спасая произведения искусства872. По словам его коллеги Александра фон Райценштайна, они с Сольмсом 20 января 1945 года остановились во дворце в Шлобиттене, где, по-видимому, хранились произведения искусства, которые должны были отправиться дальше на запад. Сольмсу, пишет Райценштайн, удалось доставить ценные инкунабулы из Кенигсбергской библиотеки в замок Эберсдорф в Тюрингии, где сотрудники армейской службы охраны произведений искусства, очевидно, встретились после того, как закончили работу в Восточной Пруссии. Следующей остановкой была штаб-квартира в Вене, откуда осуществлялось руководство последними операциями по изъятию и сохранению культурных ценностей873.
До марта 1944 года Янтарная комната была выставлена в залах Кенигсбергского замка. Поскольку помещения в нем были меньше, чем в Екатерининском дворце, некоторые ее части не стали монтировать и хранили отдельно; это касалось цокольных частей, двух узких стеновых панелей, зеркальных пилястров и бронзовых люстр. Когда опасность воздушных налетов возросла, Альфред Роде, директор художественной коллекции, приказал демонтировать выставленные панели, упаковать в ящики и поместить на хранение в крыле замка. Роде приходилось заботиться не только о Янтарной комнате: помимо собственных собраний в Кенигсбергском замке хранились сокровища из Берлина, а также крупная, собранная преимущественно из украинских музеев коллекция Эриха Коха, гауляйтера Восточной Пруссии и рейхскомиссара Украины874.
Во время тяжелых бомбардировок британской авиацией в конце августа 1944 года вспыхнувший в замке сильный пожар уничтожил многие хранившиеся в нем произведения искусства, включая, предположительно, и те части Янтарной комнаты, которые не были смонтированы для экспозиции. Во всяком случае, 2 сентября 1944 года Роде доложил в Берлин, что Янтарная комната осталась в сохранности, за исключением шести цокольных панелей875. Где она находилась, он не уточнил. По сообщениям очевидцев, после пожара во дворе замка стояли какие-то ящики и Роде искал для них подходящее помещение. В этой точке берет свое начало множество мифов о местонахождении Янтарной комнаты, предлагающих различные ответы на вопросы о том, когда и куда Роде приказал перенести комнату и перемещали ли ее вообще. Попыткам Роде найти место для укрытия Янтарной комнаты, в частности, в Саксонии помешал Эрих Кох,
