Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю - Дмитрий Иванович Иловайский

передавшегося на сторону гуннов) велел жену его Санелгу привязать к диким коням и размыкать по полю: тогда два ее брата, Сарус и Аммиус, мстя за смерть сестры, нанесли тяжелую рану Германриху, так что он после того не мог сражаться с гуннами и вскоре умер (Сар. 24). Из этого известия с полной вероятностью можно заключить, что движение гуннов произошло в связи с восстанием роксалан против готского владычества[121]. После удаления готов и гуннов на запад роксалане, по-видимому, снова заняли прежнее первенствующее положение в странах к северу от Понта; судя по словам того же Иорнанда, в его время Дакия (называвшаяся тогда и Генидия) опять на востоке граничила с роксаланами (Сар. 12).

Совокупность этих греко-латинских известий от I до VI в. включительно, кажется, ясно указывает нам на сильный, многочисленный народ, которого средоточием был Днепр, а отдельные ветви простирались с одной стороны до Азовского моря, с другой до Днестра или до пределов древней Дакии. В I в. по Р. Хр. он находился еще на степени кочевого или полукочевого быта; в те времена не только часть славян, но и часть германских племен еще не вышла из этого быта, что и объясняет нам последующую эпоху, известную под именем Великого переселения народов, и особенно передвижение готских народов от северных берегов Черного моря до пределов крайнего запада. Но в течение дальнейших столетий роксаланское или русское племя, конечно, все более и более приобретало привычки быта оседлого, сохраняя, однако, свой подвижный, предприимчивый характер и охоту к дальним походам, на что указывают его столкновения с римским миром. Те известия ясно свидетельствуют о присутствии у этого племени княжеского достоинства и знатного сословия, отличавшегося на войне более богатым вооружением.

Известна сбивчивость и путаница народных имен у средневековых писателей. Особенно велика эта путаница по отношению к народам Скифии или Восточной Европы. Один и тот же народ не только в разные времена, но иногда в одну и ту же эпоху является у них под различными именами. Так, роксалане в VI в. скрываются у византийских писателей (Прокопия и Маврикия) преимущественно под именем антов, не говоря о более общих именах скифов и сарматов, которые долго еще не выходили из употребления. Относительно византийских писателей естественно забвение имени роксалан, ибо они никогда его и не употребляли в этой сложной форме; она встречается более у латинских писателей; но и тот же Иорнанд, перечисляя народы Скифии, забывает о роксаланах и на месте их ставит антов. Однако название роксалане (вопреки мнению норманистов) не исчезло из истории последующих веков. Мы его встречаем в IX в., и опять у латинского писателя, именно у географа Равеннского. Он два раза упоминает в Восточной Европе страну роксалан, за которой далеко к океану лежит великий остров Скифия или Скандза, то есть Скандинавия (L. I. С. 12 и L. IV. С. 4).

Точно так же, вопреки норманнской школе, народное имя русь и рось, вместо своей сложной формы рос-алане, упоминается некоторыми источниками по отношению к Южной России ранее второй половины IX в., то есть эпохи мнимого призвания варягов-руси из-за моря. Уже Иорнанд употребляет эту простую форму (ибо его Rocas есть не что иное, как Rox или Ross); далее, мы видели ее, по поводу народа рось и Русского каганата, в Вертинских летописях. Ту же простую, несложную форму употребляет географ Баварский, который наряду с угличами (Unlizi) и казарами (Caziri) помещает и русь (Ruzzi). Упоминание о туземном народе русь под этим ее именем встречается также у арабских писателей второй половины IX в., например у Хордадбега.

В течение восьми веков, протекших от Страбона до известия Вертинских летописей, роксаланский или русский народ пережил, конечно, много испытаний и много перемен. Он выдержал напоры разных народов и отстоял свою землю и свою самобытность, хотя и не раз подвергался временной зависимости, например, от готов и отчасти от авар. Не одни чужие племена вступали с ним в борьбу и иногда угнетали его; соседние славянские племена также воевали с ним за земли, за добычу, за дань. Особенно сильные столкновения он должен был выдерживать с племенами болгарскими, которые в V в., то есть после остроготов из Южной России, широко распространились по черноморским краям от Тавриды до Дуная. Но рано или поздно мужественный, упругий роксаланский народ брал верх над туземными и пришлыми соседями. Главная его масса мало-помалу сосредоточилась на среднем течении Днепра, к северу от порогов, в краю, обильном цветущими полями, рощами и текучими водами, в стороне от южных степей, слишком открытых вторжению кочевых народов. В этом краю он построил себе крепкие города и положил начало государственному быту с помощью своих родовых князей, из которых возвысился над другими род Киевский. Здесь русь развила свою способность к политической организации. Отсюда, из этого средоточия, посредством своих дружин, она постепенно распространила свою объединительную деятельность на родственные ей племена восточных славян; разумеется, объединение это долгое время совершалось в первобытной форме, то есть в форме дани. Как одно из наиболее даровитых и предприимчивых арийских племен, русь с одинаковым успехом предавалась мирным и воинственным занятиям, грабежу и торговле, сухопутным и морским предприятиям; дружинники русские с одинаковой отвагой владели конем и лодкой, мечом и парусом. Их смелые судовые походы по рекам и морям не замедлили сделать громким русское имя на востоке и на западе.

Но возвратимся к русскому посольству 839 г. и спросим: кто были те жестокие варварские народы, которые в эту эпоху препятствовали сношениям Киевской Руси с Византией?

Без всякого сомнения, это были если не сами хазары, то их данники угры или мадьяры. По всей вероятности, часть угорских кочевых орд была покорена турками еще в VI в. За хазарскими турками явились, по эту сторону Урала, другие турецкие орды, именно печенеги; эти последние и потеснили угров волжских. Случилось то же, что и всегда происходило при подобных движениях в степях Юго-Восточной Европы: часть волжских угров сменила хазарскую зависимость на печенежскую; а другая, и, вероятно, еще большая, часть передвинулась далее на запад по пути, давно проложенному кочевниками, то есть в степи черноморские. Судя по известию о построении Саркела, печенеги в первой половине IX в. уже находились в степях придонских; стало быть, последнее передвижение угров в Западное Черноморье совершилось не позднее конца VIII в. И действительно, в той же первой половине IX в. мы встречаем их там, по свидетельству византийских писателей (именно Льва Грамматика и Георгия Мниха). Македонские пленники, поселенные болгарским царем Крумом на северной стороне Дуная, вздумали бежать оттуда с помощью греческих кораблей. Так как