Странник. Зима Мира - Пол Андерсон

Здесь охотилась она.

«Почему?»

Он попытался объективно оценить ее. «Красивая. Необычная. Великолепный характер. Мужской ум и самообладание. И, может быть, прежде всего загадочность — никогда не знаешь, что действительно скрывается за ее глазами. Но это не объясняет, почему я так страдаю от потери ее.

Но с чего это я вообще взял, что в ней есть какая-то загадочность? Вероятнее всего, она пустоголовая шлюха, готовая кувыркаться с кочегаром так же, как со мной или с кем-нибудь другим, не способная долго хитрить, ведь первая же случайно вспыхнувшая ссора привела ее в бешенство. Не саму Донью я не могу забыть, я не могу забыть свою мечту!

Почему я должен грезить о девушке-мечте?

Женщин Рогавики называют ведьмами».

Под слоем его рахидианского разума зашевелилась древняя дикость. По нему ударил холодный ветер. Сидир вздрогнул и направился к дому.

Глава 12

Несколько дней Донья и Джоссерек путешествовали, держа путь на север, чтобы присоединиться к ее семье в Херваре, когда, наконец, повстречались с первой группой охотников. Джоссерек не стал считать их. На этих огромных безлюдных просторах, где пространство было соединено со временем и где единственными событиями являлись: дождь, радуга, преследование антилопы, чтобы приготовить еду; бегство от стаи диких собак; красочный закат, отсвечивающий алым сквозь прозрачные крылья летучих мышей, кружащих над озером; глухарь, шумящий в ягоднике; рой бабочек, перелетающих через холодную реку; смех над играми лисят; находка улья в трухлявом пне; дикая любовь при лунном свете, а потом нежные объятия на рассвете и один раз — сумасшедшая любовь при сверкании молний и ревущих небесах во время громовой бури — все эти события были подобны простой ряби воды в бесконечном океане волн. Он замечал, как медленно меняется местность. Похоже, теперь побольше стало деревьев и мшистых лугов, потом пошли болота. Ночи стали холоднее.

Когда, наконец, Донья заметила клуб дыма слева, она направилась в ту сторону.

— Наверное, там есть новости, которых мы не знаем, — сказала она. — Да и у нас есть, что сообщить — и из-за наших новостей летом должно быть созвано Собрание Земель.

«Собрание Земель — это не Собрание Кланов, которое собирается в момент солнцестояния на территории каждой народности, — вспомнил Джоссерек. — Собрание Земель созывается на два месяца позже, и на нем может присутствовать любой из жителей севера. Акула! Неужели им потребуется столько много времени, чтобы начать организовывать оборону? Да к тому времени Рунг уже будет захвачен Сидиром!»

Но он знал, что спорить бесполезно.

— Где мы находимся? — спросил он.

— На чьей земле, то есть? Фераннианской. — Донья цокнула языком и ударила каблуками пони. Он понесся рысью. За ней последовал Джоссерек с двумя нагруженными поклажей конями.

К лагерю они приблизились незамеченными — их скрыл гребень горы. С вершины Джоссерек увидел стоявшие у ручья десять круглых палаток с коническими крышами. Было очевидно, что их владельцы принадлежат какому-то Братству — неформальному объединению семей, чьи зимние квартиры располагались совсем рядом друг к другу и большая часть их членов охотилась одной компанией (некоторые, особенно молодые, осуществляли совместные путешествия и зимой, и летом). День был теплым и солнечным, воздух пропах торфом. И взрослые, и дети собрались между палаток и готовили общий ужин — подвешенные над углями среди котелков жарились куски огромного степного орла. Рядом стояло несколько легких фургонов., на которых через долины перевозили грузы и которые использовали в качестве плавучих средств при переправе через реку. Прихрамывающие тягловые лошади паслись дальше. Ездовые лошади, гончие и ястребы были на охоте. Когда взгляд Джоссерека скользнул по зеленому склону холма в сторону восточного горизонта, он увидел там охотников. Они гнали стадо мунрогов — огромную волну желто-коричневых тел. Земля сотрясалась от топота копыт животных, которых подгоняли скакавшие галопом всадники, окружив стадо по краям, в руках они держали луки и копья.

— Неужели они смогут съесть такое большое количестве мяса, прежде чем оно испортится? — удивленно спросил Джоссерек. Снова и снова ему на память приходила та полурелигиозная забота, которую местные жители проявляли к этой земле и обитающим на ней животным.

— Большую часть они высушат и прокоптят, а потом отвезут домой, включая шкуры, кости, жилы, хвосты — для всего найдется применение, — ответила Донья.

— Но ведь ты сказала мне, что они также охотятся и зимой.

— Лишь немного, да и то рядом с садами. Заготовленная впрок еда помогает нам выжить во время метелей, или когда мы отправляемся в далекие путешествия, или когда мы занимаемся искусствами или просто бездельничаем. Ты ведь, разумеется, не думаешь, что мы проводим время снегов, как койоты. — Донья отвернулась от спутника, задорно смеясь над ним.

Джоссерек с удивлением увидел, что, заметив незнакомцев, люди в лагере схватились за оружие. Многие путешественники, бывавшие в Рогавики, отмечали доверчивость местных жителей. Донья, должно быть, тоже обратила внимание на такое их поведение: она распростерла вперед открытые ладони и остановилась у края стоянки. К тому времени люди в лагере опустили вниз оружие. Инициативу в свои руки взяла седовласая пожилая женщина, все еще сохранившая стройность и гибкость, — из одежды на ней был только кильт.

— Добро пожаловать, путники, — приветствовала она их. — Мы из Вороньего Гнезда, а имя мое — Дераби.

Донья представила себя и своего спутника:

— Почему вы так настороженно отнеслись к нам? — спросила она. — Неужели имперские войска так быстро добрались до земли фераннианцев?

— Пока нет, — ответила Дераби, — но проезжие рассказывали об их бесчинствах. Мы испугались, что вы их разведчики — несколько дней назад мы видели следы их работы. Несмотря на то, что вы одеты по-нашему и вас всего двое… Эй, да слазьте же со своих лошадей и отдохните. Авело, пожалуйста, присмотри за их лошадьми.

— Разведчики, — прошептала Донья. Она быстро справилась со своим недовольством. На вопросительный взгляд Джоссерека она ответила: — Если хочешь, я объясню все тебе позднее. Еще одна опасность. Но не страшнее диких собак или бурной реки, что мы перешли.

Дети обступили чужеземца, и все хотели показать ему лагерь. Он узнал, что палатки были сделаны из тонкой кожи, натянутой на легкие деревянные каркасы со стальными креплениями. В центре каждой был очаг, над которым колпак из тонкого алюминиевого листа образовывал дымоход. Оконные отверстия и вход защищались сеткой от москитов. Здесь было множество вещей, заслуживающих внимания: спортивный инвентарь, игры, музыкальные инструменты и даже книги. Стены были расписаны какой-то символикой, которую он не мог прочесть, но приятные на вид. Фургоны тоже были украшены — медью и золотом.