Врата Лимбрета - Робин Хобб

своего порыва к другому. Никогда не позволял мне жить по-своему, не так ли? На Перевале Сестер ты отвратил от меня смерть, хотя я была готова принять и даже приветствовать этот конец. Но нет, всевидящий Вандиен решил, что тогда это было неправильно для меня. Ты приблизился ко мне, нарушив мою жизнь и распорядок дня, сделав меня более чем когда-либо чужой среди моего собственного народа. Ты со своими громкими и буйными манерами никогда не осознаешь, когда мужчине следует помолчать или когда серьезность более пристойна, чем бессердечный смех. Как часто твои глупые идеи тормозили меня, когда у меня была цель, к которой я должна была спешить? Ты с твоими прекрасными словами о дружбе и совместном времени; ты называешь это уважением к желаниям друг друга? Единственная причина, по которой я тебе нужна, это чтобы было кому играть роль матери для ребенка, которым ты все еще являешься. Кто-то, кто будет отвечать за твою глупость, смотреть в завтрашний день и принимать решения за тебя. В этом нет никакой заботы.

Вандиен сгорбился под ее словами и дождем. Они падали на него, размывая его. Серые тащились все медленнее; а он не мог отвести глаз от ее лица. Каждое слово холодно и четко отдавалось в его ушах, деморализуя, как дождь. Боль была почти гипнотической. Многое из того, что она говорила, он не мог отрицать. Он оцепенело впитывал оскорбления.

- Ты чертов дурак! Мне тоже надеть поводок на твою лошадь, чтобы мы все тащились, как шеренга слепых попрошаек? - Холлика столкнула своего коня с его лошадью и нанесла ему быстрый удар по ребрам, который не был ни мягким, ни шутливым. - Проснись! Я устала не меньше тебя, но мы должны двигаться дальше. Я оглянулась и даже не смогла разглядеть тебя в этой грязи. Ты хочешь заблудиться?

- Разве мы еще не пришли? - тупо спросил Вандиен. Холлика не ответила. Она услышала тихий монолог Ки и зачарованно слушала.

- Она немного пришла в себя, - сказала она, когда Ки сделал паузу, чтобы перевести дух. - Кажется немного резче и противнее, чем то, что Лимбрет мог бы внушить ей. К тому же это немного более личное. Когда ты в их руках, личные воспоминания расплываются, превращаясь в туман. Но она, кажется, достаточно хорошо помнит то время, когда вы были вместе. Фух! Каким ублюдком ты был по отношению к ней; удивляюсь, почему она держала тебя. Послушай, ты! - Последние слова были обращены к Ки мрачным тоном. - Заткнись на минутку и послушай меня. Ты надеялась, что он тебя отпустит, не так ли? Несколько таких ударов по гордости, и большинство мужчин отпустили бы тебя. Но у меня нет гордости, которой ты могла бы торговать, и я та, кто тебя держит. Передай это своим Лимбретам. И передай им это тоже. Я довольно тщательно все обдумала, проезжая через это дерьмо. Вот предложение. Они позволяют нам найти Врата, затем мы отпускаем тебя. Но если мы не найдем их чертовски быстро, я начну брать у тебя кровь. Я голодна, и мой контроль ускользает, когда я голодна - и от тебя тоже, если ты попытаешься вмешаться. Убери руку с эфеса рапиры. Теперь я возьму на себя ведущую веревку. Если ты не будешь внимательнее, единственное, что ты потеряешь, - это себя. Двигайся!

Вандиен этого не сделал. Его рука оставалась на рукояти, куда она легонько опустилась в начале угрозы Холлики. Он все еще сжимал поводья. Он обратил на нее глаза, которые были темнее окружающей их черноты.

- Не валяй дурака, Вандиен. Это единственный выход.

Вандиен сглотнул, но оставался тихим и неподвижным, ожидая, когда она сделает ход. Его сердце бешено колотилось, когда он пытался не думать о том, что шансы против него. Она была ближе к Ки, чем он. Ее нож окажется в ней прежде, чем он успеет пошевелиться, если только он не придумает способ первым обратить атаку на себя.

- Вандиен. - Голос Ки был таким же хриплым, как и раньше. - Пожалуйста. Не надо. Ты только убьешь нас обоих.

- И это имеет для тебя значение? Первая разумная вещь, которую мы от тебя услышали. Еще немного воды могло бы пойти тебе на пользу, если бы у нас было время. Но у нас его нет. И ты, с дождем, который попадает тебе в рот и впитывается в кожу. Попробуй пораскинуть мозгами. Послушай ее. Не будь глупым.

Хватка Вандиена на рапире усилилась. Он напряг зрение, пытаясь уловить каждое малейшее движение брурджанки. Но ночь была темной, падающий дождь приглушал более мягкие звуки ее движений, а ее конь беспокойно переступал с ноги на ногу. Когда ее крепкое предплечье хлестнуло его и сбросило с лошади, он запоздало осознал, что она направляла своего коня, отдавая негромкие команды каблуками. Он упал в шиповник и грязь, одновременно пытаясь подняться и выхватить оружие. Но лошадь Холлики уже была между ним и Ки, ее глаза злобно блестели.

- Ты уже сказала Лимбретам? - Холлика нажала на Ки, и когда ответа не последовало, она наклонилась, чтобы схватить ее за волосы. - Ты им сказала? - прорычала она, задирая ее голову так, чтобы та увидела обнаженный нож перед глазами.

- Да! - выдохнула Ки. - Мне не нужно им говорить. Они все слышат, они все знают.

Пока они разговаривали, Вандиен легко ступал, обходя ее коня. Но Холлика снова переключила свое внимание на него и с проклятием направила своего зверя на него. Он отступил, коварные заросли шиповника подставили ему подножку. Он тяжело упал на спину, сжимая перед собой рапиру. Лошадь приближалась, но внезапно раздался крик Ки:

- Врата! Врата!

Вандиен ждал смерти, дождь хлестал по нему, его рапира была маленьким жалом, которое только разъярило бы нависшего над ним коня. Но брурджанка сдержалась, услышав крик Ки. Она сердито посмотрела на Вандиена сверху вниз и снова перевела взгляд на Ки. Ки тряхнула головой, отбрасывая мокрые волосы с лица.

- Вон там! - крикнула она, мотнув головой в ту сторону.

- Будь я проклята. Они появились довольно быстро.

Врата были видны как красное сияние, пробивающееся сквозь деревья. Свет был тусклым, затемненно-красным, но в этом темном месте он сиял как маяк. Зубы Холлики внезапно сверкнули в угрожающей улыбке Вандиену.

- Вставай! - рассмеялась она. - Мы выбираемся отсюда.

- А как же я? - выдохнула Ки. - Отпусти