Врата Лимбрета - Робин Хобб

и они, но с другой стороны. Она следовала за ними, подкрепляя то, что они подрезали, укрепляя то, что ослабло в результате их глубокого погружения. Но даже так, даже с ее добавленной проницательностью, Врата были хрупкой вещью, не более чем желанием в ночи. Проход Вандиена причинил больше вреда, чем Лимбреты предполагали; Рибеке почувствовала неравномерное давление, которое он принес с собой, и неровность их заплаты для починки. И все же именно на этом самом участке им пришлось открыть Врата заново. Пусть это продлится, взмолилась она луне, еще одну ночь; и не более того!

Они появились с мерцанием, а затем засияли теплым красным светом, открываясь и растягивая ночь, освобождая место для себя. Они становились шире и выше, и Лимбреты были этим довольны больше, чем она. Она стояла с закрытыми глазами, мышцы пели от напряжения, но она была напугана, когда они были готовы. Неужели они не видели; неужели они не чувствовали хрупкости этой штуки? Вратами они называли эту щель? Больше похоже на булавочный укол в мочевом пузыре. Но они были закончены, и Хранитель шагнул внутрь, используя свое присутствие, чтобы поддерживать разрыв между мирами. Храбрая душа, с восхищением подумала Рибеке. Но нет, она увидела невежественную, ненужную часть Лимбрета и почти пожалела его.

- Врата открыты! - в голосе нового Хранителя звучала гордость. Его приземистая голова повернулась, как будто он действительно мог видеть. - Где те, кто воспользуется Вратами? Пусть они выйдут вперед.

- Я Рибеке из Заклинательниц Ветров, - начала Рибеке серьезным официальным тоном.

- Это известно, это известно! - резко прервал ее собеседник. - Мои Хозяева рассказали мне все; и мы ждем тебя. Ты привела то, что обещала?

- Я никого не приводила. Тот, кто приходит, приходит по собственной воле. Твоему хозяину придется призвать любого другого, кого он выберет, - на мгновение Хранитель склонил голову, казалось, прислушиваясь. - Да, это верно. Все так, как договаривались. Это не так, как обычно делается, и не так, как они сначала обучали меня. Но они Хозяева; Лимбретам я служу, что бы они ни говорили. Итак, мы готовы.

- Те, о которых я договаривалась, тоже готовы? - настаивала Рибеке.

- Они приближаются прямо сейчас. Их доставили к вам с некоторыми трудностями, и мои Хозяева хотели бы, чтобы ты оценила это. Гораздо проще было бы уничтожить их. Сначала они пытались совершить насилие против народа моих Хозяев. Но им показали свет и мощь моих Хозяев и поставили их на колени. Они придут, когда им будет приказано, и мы постарались, чтобы они воспользовались Вратами. Все будет так, как ты пожелаешь.

- Могу я увидеть их? - это была вежливая просьба, но, не успев спросить, Рибеке послала свои чувства Заклинательницы Ветров на разведку через Врата. Почти сразу же она коснулась ауры Ки, знакомой ей формы, но слегка измененной. Она надеялась, что это всего лишь искажение Врат. Она прислушалась к ощущениям Ки и узнала сначала о Вандиене, а затем о каком-то другом существе, без сомнения, о “сумасшедшей брурджанке”, о котором ей рассказывали Лимбреты. Она задумалась, что они будут с ними делать, но затем отвергла такие размышления как ребячество. Она не станет тратить свое время, пытаясь понять Лимбрета. Она вернулась в себя и услышала, как Хранитель с вежливым сожалением говорит ей, что не сможет показать их до того момента, как они войдут в Врата. Она подавила свое нетерпение. Довольно скоро она получит Ки и Вандиена.

- Тогда давай начнем. Ночь в моем мире продолжается, и было бы лучше, если бы мы закончили до рассвета.

- Согласен. Вызови одного, и мы призовем другого.

Сердце Рибеке екнуло. Она думала, что ожесточилась к этому моменту; нет, она думала, что убедила себя, что это величайшее благо для всех участников. Ее горло сжалось, и она не могла произнести слово, которое вызвало бы ее подношение. Она шагнула в тень и прикосновением выразила свою волю.

Он легко вышел. Она посмотрела на его мечтательное лицо под голубой повязкой Заклинательницы Ветров, повязанной вокруг его лба, и проклинала того демона, который вдохновил ее так одеть его. Короткая черная накидка была в том стиле, который он всегда предпочитал, рубашка светло-серого шелковистого цвета, расстегнутая у горла, чтобы обнажить тепло бьющийся пульс. Рубашка была того же оттенка, что и его глаза, такие спокойные и расфокусированные под ее оковами. На его лице не было морщин; он выглядел для всего мира как мальчик на пороге взросления, пробудившийся ото сна сладких грез. Она потянулась, чтобы снять свои узы.

- Мои Хозяева говорят, что они могут провести его через Врата в таком виде. Так он доставит меньше хлопот.

- Нет! - резкий голос Рибеке сорвался. - Нет, он пойдет туда, зная, что его ждет и кто его туда послал. - Хранитель слеп, прошептал тихий голос внутри нее, и это может быть последний поцелуй, который ты когда-либо хотела бы подарить. Но она этого не сделала. Поворотом запястья она сняла свою связь с его разума, но оставила нетронутой небесную руну, выкованную из серебра и приколотую к его плащу, которая связывала волю его тела с ее волей.

- Рибеке? - Дреш удивленно огляделся по сторонам, но быстро адаптировался. - Прекрасная ночь для прогулки по старому Джоджоруму. Я бы взял тебя под руку, если бы мог пошевелить своей.

- Это последняя наша ночь, Дреш. И все же я хочу, чтобы ты знал, я действую без злого умысла. Я никогда не смогу перестать бояться тебя, если освобожу. И все же держать тебя в колодце, как книгу на полке, унижает нас обоих, и меня в том числе.

Улыбка тронула его губы.

- Но почему ты связываешь меня? Ты доверила решение мне. По крайней мере, я буду существовать. Это правда? - он адресовал этот вопрос Хранителю.

- Мои Хозяева дали слово, что так и будет, и они не лгут, - тяжело произнес Хранитель. - Они прикасаются к этому и находят в нем все, что хотели. Он приемлем для обмена.

- Но…

- Тише, - сказала ему Рибеке, но не резко, и прикосновение ее воли заставило его замолчать. Она отвела взгляд от его лица, отказываясь снова встречаться с ним глазами.

Хранитель присел в центре Врат. Рибеке чувствовала, как сила со свистом проходит через него, как ветер через приоткрытую дверь. Он был каналом для нее, когда она текла через Врата, и