Убийца Шута - Робин Хобб

- Мама! - закричала и, и вдруг реальность ее смерти навалилась на меня, удушливая и плотная как темнота. Она ушла, и там никого не было, никого, кто мог бы спасти меня. Тьма и смерть стали для меня одним и тем же.

- Мама, мама, мама, мама! - я выкрикивала ее имя снова и снова, потому что я пребывала в темноте, и это и была смерть, она должна была быть в состоянии прийти ко мне.

Я кричала пока не охрипла, и хрип перешел в жалкий дрожащий молчаливый ужас. Никто не пришел. Даже если кто-то проснулся и откликнулся на мой приглушенный плач, я не услышала. Когда начальное состояние прошло, я сбилась в комок в тесноте, тяжело дыша. По крайней мере, я согрелась: мои волосы прилипли к коже головы от пота. Только руки и ноги всё ещё мерзли. Я обняла колени и втянула руки в рукава. Грохот моего собственного сердца заполнил уши. Мне бы очень хотелось иметь возможность лучше слышать, потому что хотя я и боялась, что могу услышать топот крыс, сильнее я боялась, что одна из них подкрадется ко мне неожиданно. Тихие звуки беспомощного страха вырвались из моего горла. Прижавшись лбом к песчаному полу, со всё ещё вздымающейся грудью, я закрыла глаза, чтобы тьма не так давила.

Глава тринадцатая. Чейд

Множество легенд и обычаев связано со стоящими камнями, которые можно найти по всем Шести Герцогствам и за их пределами. Даже когда было забыто истинное назначение этих монолитов, их значительность сохранилась, и поэтому люди рассказывают о них легенды и почитают их. Самыми распространёнными были предания о беспечном народце, особенно юных любовниках, которые бродили в тех кругах и пропадали. В некоторых историях они возвращаются спустя сотни лет и обнаруживают, что все привычные вещи исчезли, а сами они ни на день не постарели. В рамках изучения Скилла меня интересовал вопрос о том, что если несчастливый человек со стихийным талантом к магии, не знающий, как ею управлять, не случайно задействует портал и потеряется в нем навсегда. Меня до сих пор бросает в дрожь, когда я припоминаю мою несчастливую авантюру путешествия через колонну Скилла между Аслевджалом и Бакком. Я знаю, что ты должна была прочитать мой отчет об этом. Разве никто не обратил внимания на это предостережение?

И, наконец, сам король Дьютифул имел некоторый опасный опыт таких путешествий. В одном случае мы вышли из колонны, которая была затоплена приливом. А что если бы она валялась на земле лицевой стороной вниз? Мы не знаем, оказались бы мы в ловушке внутри колонны или были бы вытолкнуты из нее и задохнулись под землей.

Даже с обнаружением множества свитков, имеющих отношение к Скиллу, наши знания о колоннах неполны. Под руководством Чейда были составлены карты стоящих камней в Шести Герцогствах, зафиксированы старинные отметины на этих камнях и задокументировано состояние камней. Многие из них упали, и отметины на некоторых из них выветрились или были намеренно уничтожены вандалами.

Итак, со всем уважением, я советую быть осторожнее с этим проектом. Я думаю, что только опытные члены Группы Скилла должны проводить эти исследования. Мы не знаем, куда ведут некоторые из этих порталов, ибо не знаем, с какими местами связаны отметки на них. Что касается тех, о которых мы знаем, на какие места указывает каждый глиф, я думаю, что сначала исследователи должны до каждого из этих мест добраться традиционными способами, чтобы убедиться в том, что принимающие колонны все еще стоят и находятся в хорошем состоянии.

Что же касается экспериментов с теми колоннами, на которых отметки потускнели или стерлись, я задаюсь вопросом, зачем нам пытаться использовать некоторые из них. Стоит ли рисковать жизнью мастера Скилла, чтобы посылать кого-то незнамо куда?

Письмо от Фитца Чивела Видящего мастеру Скилла Неттл.

Со времен моих самых ранних воспоминаний о Чейде, он всегда наслаждался возможностью привнести драмы в свою жизнь. От Леди Тайм и до Рябого человека, он наслаждался ролями, которые играл. Возраст не уменьшил его любовь к уверткам и маскировке; вместо этого, он довольствовался ими сейчас намного больше, чем тогда, когда у него было время и ресурсы, чтобы предаться им полностью.

Таким образом, я никогда не знал, с кем повстречаюсь, когда он посылал мне одно из своих посланий о встрече с ним. Однажды он оделся старым торговцем с мешком тыкв на продажу. В другой раз, войдя в трактир, я нашел необычайно непривлекательную женщину-менестреля, которая коверкала трагические и романтические песни, громко высмеивая зрителей. Течение лет, если угодно, только усиливало его удовольствие в таких лицедействах.

Я знал, что он будет путешествовать из Баккипа при помощи колонн, сократив поездку в несколько дней одним щелчком пальцев. Он пройдет через Камни Свидетели недалеко от замка Баккип и выйдет на вершине Висельного холма*. От Висельного холма до пивной Дубового Посоха приятно пройтись теплым летним вечером. К неудаче Чейда, этой ночью, когда он выйдет из колонны, то попадет под небольшой дождь, угрожающий к утру обратиться в снег.

Я сидел возле большого очага, мой промокший плащ висел на скамейке около огня. Трактир Дубовый посох стоял на перекрестке и в основном сюда приходили купцы и путешественники. Я бывал здесь не часто, и не ожидал встретить никого, кто меня знает. Тем не менее, для этой встречи, я посеребрил бороду мелом и надел грубую тунику пахаря. Мои сапоги были грязными, а сам я сидел в шерстяной шапке, скрывающей лоб и уши.

Впервые я пришел в Дубовый посох, когда Чейд потребовал встречи. До сих пор не было никого из соседей Тома Баджерлока, кто мог увидеть меня в общей комнате и заинтересоваться, почему я здесь. Так что я пил глинтвейн, ссутулив плечи, а атмосфера угрюмости, я надеялся, оттолкнет любого, кто попытается завязать разговор.

Дверь гостиницы распахнулась, впустив ветер, дождь и промокшего насквозь конюшего мальчика в сопровождении двух промокших купцов. Вечернее небо за ними темнело к ночи. Я ворчал про себя. Я надеялся, что Чейд прибудет пораньше и быстро изложит свое дело. Я был не рад оставить Пчелку одну в Ивовом Лесу. Она уверяла меня, что все будет в порядке, что она будет рисовать у себя в комнате у огня и отправится спать сразу, как почувствует себя сонной.

Я без особого успеха пытался убедить ее, что она сможет насладиться вечером, проведя его с Лином и его женой. Она выглядела одновременно ужаснувшейся и испуганной этой идеей. Так что я оставил ее, обещав, что зайду посмотреть на нее сразу же, как вернусь. Я потягивал свой глинтвейн и пытался определиться между беспокойством за Пчелку, оставшуюся дома в одиночестве и беспокойством за Чейда, который находился где-то в такую бурю.

Когда женщина во второй раз задела меня сзади, я повернулся на своей скамье и посмотрел на нее. Моей первой мыслью было, что это Чейд в одном из своих наиболее чудных маскировок. Но она была слишком низкой, чтобы оказаться стройным стариком, которого я знал. Продолжая сидеть на скамье, я повернулся, и мой взгляд оказался точно на уровне ее груди. Безошибочно реальной. Когда я поднял свой взгляд, она улыбнулась мне. У нее была небольшая щель между передними зубами и зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами. Ее волосы были цвета очень темного каштана.

- Привет, - сказала она.

Итак, это не Чейд. Его посланница, чрезмерно приветливая девушка из таверны, или шлюха? Так много вариантов для того, чтобы этот вечер пошел не так. Я поднял кружку, опустошил ее и протянул ей.

- Еще, пожалуйста, - никакого дружелюбия в моем голосе.

Она изогнула бровь.

- Я не разношу пиво.

Презрение в ее голосе не было притворным. Мои волосы встали дыбом. Опасность.

Я наклонился ближе, делая вид, что изо всех сил пытаюсь сфокусировать взгляд на ее лице. Я знал эту девушку. Я где-то ее видел, и это было тревожно и неприятно, что я никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах познакомился с ней. Когда-то на рынке? Дочь одного из наших пастухов, которая выросла и ведет самостоятельную жизнь? Ну, она не знала моего имени, ее зрачки не среагировали так, как если бы она узнала меня. Играть роль пьяного.

Я вытянул руку и почесал нос, испытывая ее.

- Не пиво, - сказал я ей. - Глинтвейн. Снаружи холодно.

- И вино я тоже не разношу, - сказала она мне. В ее голосе слышался акцент. Она провела детство не в Бакке.

- Очень жаль, - я отвернулся к огню.

Она отодвинула мой промокший плащ в сторону и смело уселась рядом со мной. Это ограничило ее роль до шлюхи или посланницы. Она придвинулась ближе ко мне.

- Ты выглядишь замерзшим.

- Нет. Заполучил хорошее место у огня. Немного глинтвейна. Просто жду старого друга.

Она улыбнулась.

- Я могла бы быть твоим другом.

Я покачал головой, будто в пьяном смущении.