Лунный свет - Дженн Беннетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом отодвинула защелку, затаила дыхание и широко распахнула дверь.
– Привет, – сказал Дэниэл, покачиваясь на пятках. Его волосы спадали на плечи, руки он засунул глубоко в карманы джинсов.
– Что ты здесь делаешь?
– Притащил твоей тетушке ведро абрикосов.
– Э-э-э… Чего? – прищурилась я.
– У нас в «Гнезде» растут три абрикосовых дерева. И пока к ним не добрался старик Йессен, джиджи собрал с них все до единого плоды, так что это вполне можно назвать Жатвой Мести. Как бы то ни было, у нас образовалось три ведра абрикосов, которым до созревания еще ой как далеко, но джиджи решил избавиться от улик, и мама предложила отвезти немного Моне в благодарность за тот флаер, который ты ей тогда отдала.
– Ух ты!
– Я нашел в Интернете адрес ее арт-студии, и этим утром она пригласила меня к себе. Ты, конечно, говорила мне о ее кинотеатре, но это, я тебе скажу, нечто. Потрясно. Вся эта винтажная мебель, бродвейские постеры… моя мама от этого точно была бы без ума.
– Ее родители когда-то заправляли здесь небольшим театром, – сказала я.
– Ты говорила. Я познакомился с Ца-Ца Габором, – продолжал он, стряхивая с футболки белые кошачьи волоски. – Доброжелательный зверек. Черничка раздавила бы его одной лапой. А еще я видел Леона Снотграсса.
– Снода? Он тоже там был?
– Ты можешь называть его Снодом, но мне больше нравится Снот – если ты вдруг не в курсе, это синоним Соплежуя. Очень даже милый парень.
– Предатель! – сказала я и сделала вид, что собираюсь захлопнуть дверь. – Все, ты для меня покойник!
– Нет-нет, ты меня не так поняла! Он просто ужасен! Настоящее чудовище! – тут же поправился Дэниэл и прислонился к створке спиной.
Я выглянула в щель. Мы встретились глазами, которые оказались на расстоянии всего нескольких дюймов друг от друга. Дэниэл улыбнулся, и я чуть не растворилась в бассейне теплой, головокружительной, животворящей силы.
Не меняя выражения лица, он слегка пнул ногой дверь:
– Эй, поросенок, может я все же войду?
– А если я тебе откажу, ты будешь охать и пыхтеть до тех пор, пока не повалишь своими вздохами дом?
– Нет, просто стану долгие часы ждать, пока ты меня не пожалеешь и не пустишь к себе.
Я открыла дверь и широким жестом пригласила его войти.
– Боже правый, Берди… Это же квартал… – Он умолк и только присвистнул. – Так вот как выглядят дома стоимостью в миллионы долларов, да?
Я ткнула пальцем в соседний особняк:
– Дома стоимостью в миллионы долларов выглядят как этот. А мы живем в лачуге, которая к тому же нуждается в ремонте. Мы даже сантехнику, и ту поменяли совсем недавно.
Он снял обувь, поставил ее у двери и оглядел гостиную:
– Слушай, а мне нравится. Так уютно. Я видел во дворе теплицу и прудик для парчовых карпов.
– Ну, карпов в нем вот уже пару лет как нет, так что теперь, думаю, это просто прудик.
– Похоже, он не очень вам нужен, раз в вашем распоряжении прямо на заднем дворе весь Пьюджет-Саунд, – сказал он, глядя на вид, открывающийся из кухонного окна. – Блин, гора Рейнир отсюда кажется просто громадиной. Когда-нибудь она превратится в брызжущий лавой вулкан, и мы все погибнем.
– Но не от лавы. Сначала нас убьет землетрясение.
– А я так мечтал сохраниться, как древние Помпеи. Какой смысл жить бок о бок с вулканом, если тебя угробит землетрясение?
Он прошел на кухню, я последовала за ним. Было на удивление странно видеть его в моем доме. И пока он оглядывал пляж, я не могла отвести от него глаз.
Вскоре он это заметил:
– Ничего что я сюда к тебе пришел?
– Ну конечно, я очень рада тебя видеть.
– А твой дедушка…
– Он все еще в долине Якима, – ответила я.
– Но, узнав, что я здесь был, он не откусит мне голову?
– Ему не терпится с тобой познакомиться. К тому же у него замечательный, легкий характер. Но поскольку его сейчас нет, это не имеет ровным счетом никакого значения. Я права?
– Думаю, да, – тихо засмеялся он.
– Ну и?
– Ну и… – повторил он. – И у меня, и у тебя сегодня выходной. Ты что-нибудь планировала?
– Ровным счетом ничего? А ты?
– Тоже.
Я кивнула, а когда он ничего не ответил, сказала:
– Может, тогда обмозгуем наше дело? Да, список завел нас в тупик, но, может, есть что-нибудь еще, о чем мы даже не подумали?
– После нашего разговора в ресторанчике у тебя появились новые мысли? Я даже представить себе не могу, как мы сможем ухватиться за нить, если Дарке больше не придет в гостиницу. Единственное, что приходит мне в голову, это опять отправиться в Керри-Парк и еще раз за ним проследить.
Мне эта идея не понравилась. Один раз он нас уже чуть не застукал, а ту улицу наверняка патрулируют полицейские. И вдруг меня осенило.
– Слушай, а может, нам подойти к этому делу с другой стороны? У тебя осталась запись, которую ты сделал, когда Дарке входил в номер?
– Ну да, в телефоне, – сказал он и похлопал себя по карману джинсов.
– Отлично. Тогда нам надо… погоди, для этого лучше воспользоваться моим ноутбуком.
Я пошла в гостиную, но вспомнила, что там его нет.
– Ноутбук наверху, – сказала я, и тут до меня дошло, что он остался у меня в комнате.
Мой рот уже открылся, чтобы попросить Дэниэла подождать в гостиной, но он, ничего не замечая, лишь сказал:
– Веди.
Чувствуя себя так, будто в моем животе кружит целый улей ос, я стала подниматься наверх, перешагивая сразу через две ступеньки. Сзади меня грохотали шаги Дэниэла, явно потяжелее моих. Затем мы пересекли лестничную площадку и вошли в мою комнату.
– Ни фига себе, – сказал Дэниэл, заставив меня подпрыгнуть. Он закрутил головой, глядя по сторонам: – Стало быть, это и есть Каса де Берди? Это все написала Мона? Она показывала мне в кинотеатре свои холсты. Здесь у нас, я вижу, Шерлок. А это что за усач?
– Эркюль Пуаро.
– Ну еще бы. Вообще-то, мне бы положено и самому догадаться.
Дэниэл глянул на зеркало, стоявшее на моем туалетном столике, в уголке рамы которого красовались карточка механического прорицателя Элвиса, предсказывающего судьбу отнюдь не за цент, и его собственная игральная карта с надписью ПОДНИМИ ГЛАЗА. Потом скользнул глазами по букету лилий в вазе, по винтажной пишущей машинке «Смит Корона» на письменном столе и перевел взгляд на примыкавшую стену:
– Боже правый! Это все твои детективы. Блин! Ты ничуть не преувеличивала.
Он присел на корточки и стал смотреть книги на полке.
– Эй, это же Нэнси Дрю. Их здесь несметное количество.
– Два собрания сочинений, причем разных.
– А это кто? Билли Холидей?
Дэниэл опять встал и посмотрел на постер в рамке.
– Для меня она икона стиля, – объяснила я, – обрати внимание на большой цветок в ее волосах. Легенда гласит, что как-то раз, незадолго до выхода
