Сокрушая ночь - Кэтрин Куинн

не забрать нас всех тогда на поляне? Зачем столько ждать?

Ведь мы находились в нужном ему месте. Это не имело смысла.

Исайя развернулся, его лицо скривилось, лишившись и следа тепла.

– Лориана не прельстило убийство потомка Рейны. Он отвлек меня – и вы успели сбежать.

Вот почему Лориан тогда так быстро исчез.

Киара дрожала в моих объятиях, с ее губ слетали бессмысленные слова.

Она быстро моргала, ее лицо подергивалось, мышцы сводило судорогой. Похоже, она испытывала боль, и моя кровь вскипела, когда красновато-золотистое пятно затуманило зрение. Шрам на груди раскалился добела, агония была терпимой только из-за зверя, пробудившегося под моей плотью.

Когда Киара снова вскрикнула, а следом тихонько заскулила, я едва не лишился рассудка.

Меня объяло пламя и гнев, от меня не осталось ничего ни от человека, ни от полубога. Я стал воплощением ярости и не мог контролировать свои действия, даже если бы попытался.

Губы Исайи раскрылись, глаза округлились…

Вся комната взорвалась от моей ярости, золотистые лучи раскалили каждый уголок, осветив пространство, и я смог рассмотреть каждую черточку на знакомом лице моего врага.

Ужас. Я видел, как на его лице отражается ужас.

Я улыбнулся и, прижимая к себе девушку, позволил силе вырваться наружу, раскалив пол храма.

– Вернись ко мне, Киара, – прошептал я. Глаза защипало. – Я не могу тебя потерять. – И не потеряю.

Исайя поднял ладонь, но мой свет прорвался сквозь нее. Даровав мне достаточно времени.

Положив одну руку на ее шрам, я поднялся на ноги и бросился к зеркалу, которое украло Киару. Не раздумывая, я уставился в его поверхность, потянувшись одной рукой к стеклу.

Сокрушительная ночь поглотила мой мир.

Глава 44. Киара

Потерянные не всегда будут таковыми, как и сломленные имеют возможность исцелиться. Но те, кто не был ни потерян, ни сломлен, не способны понять, что такое исцеление.

Асидийская пословица

Ночь тянулась бесконечно долго. Меня окружали звезды, обвивала тьма снизу, сверху, внутри.

Я была ночью, накрывающей королевство, и тихим покоем прохладного небытия. Я шагнула вперед – и мое тело превратилось в тень, клочок тьмы. Звезды под сапогами мерцали, перемигиваясь, и приятные мурашки бежали по моей спине.

Я совершенно забыла обо всем, что происходило до сего момента, вплоть до того, кем я была. Меня переполняли невесомость, свобода и опьянение от совершенной красоты, которую я наблюдала.

Внизу, как жилки на листе, расстилалась Асидия: крупные города, грозная столица Сайона, многочисленные поселения, усеявшие сельскую местность. Все это мерцало для меня, свет, исходящий от городов, боролся с сиянием звезд и робкой луны.

Я скользила, плыла и парила над королевством, не в силах ничего поделать, кроме как поклоняться темноте и тому, как она обнимает нас всех, покрывая кожу и целуя наши глаза.

Спокойно. Здесь так спокойно.

Я могла бы лететь часами, днями или годами, время не имело значения, но в конце концов небо подернулось рябью, порывы ветра со свистом понеслись вперед, щекоча мне щеки.

Прищурившись, я наблюдала, как из зияющей пропасти в облаках выходят силуэты. Казалось, сама Вселенная разрывалась на части. Мелькали когти и зубы. Сверкали красные глаза. Грубый рев заглушал успокаивающий ветер.

На моих глазах кошмары завладели всем, обрушившись на спящее королевство, точно чума. Беспокойство объяло мои призрачные плечи. Тело становилось слишком тяжелым, неспособным парить.

Я тонула. Падала все ниже и ниже, как и кошмары, перекрывшие небо. Однако я не ощущала страха, будто узнавая призрачные формы, заполонившие землю, и не находила в них никакой опасности. По крайней мере, для себя.

Кошмары были платой за темноту, ничто прекрасное не обходилось без последствий.

И все же я понимала, что упустила нечто важное, что забыла часть себя. Воспоминание дразнило меня на краю подсознания. Лицо с острыми чертами, увенчанное черными локонами, парило передо мной, но детали оставались расплывчатыми.

Я падала, земля готовилась поглотить меня, а верхушки черных деревьев поднимались навстречу. Страх проникал туда, где его не хватало, постепенно заполняя все трещины. Чем ближе я становилась к миру людей, тем сильнее страх разрастался, как прожорливый сорняк… а может, то был не просто страх, а смесь предвкушения и адреналина.

Я грубо столкнулась с землей, но не испытала ни боли, ни чего-либо еще. А то лицо… оно вырисовывалось надо мной сейчас, на поляне полуночных цветов и обугленных деревьев.

Все утраченные воспоминания нахлынули сокрушительной волной.

Джуд.

Он стоял передо мной и казался осязаемым, а не какой-то ужасной иллюзией, посланной, чтобы уничтожить меня.

Джуд приблизился, его карий глаз сиял золотом, а в другом бушевал шторм цвета слоновой кости и голубого, его пересекали две неровные красные линии. Я впитывала образ капитана, содрогаясь всем телом от каждого его шага.

– Киара, – он прохрипел имя, словно мольбу, от его глубокого тембра у меня по рукам побежали мурашки. Он был в нескольких футах от меня, скользя ко мне на легком ветру. – Ты погрузилась слишком глубоко. Заблудилась в себе, – от отчаяния его голос дрогнул, а глаза наполнились влагой.

– Ты настоящий? – Я должна была спросить, должна была убедиться. Я подняла дрожащую руку, боясь коснуться его кожи.

– Ты ведь чувствуешь меня, Киара? Знаешь, что я настоящий. Что я отправлюсь за тобой во тьму и поймаю тебя, если упадешь. – Джуд потянулся к своей груди и прикоснулся к шраму. Из-под его ладони заструился свет.

Я поднесла руку к груди, прямо над сердцем, и его ритм совпал с пульсирующим сиянием Джуда.

На следующем вдохе капитан оказался в нескольких дюймах от меня, обвив руками мою талию, и твердость его прикосновения закрепила меня в этом королевстве теней и кошмаров.

– Я здесь, – тихо пробормотал он, будто самому себе. – И я не позволю тебе падать в одиночестве.

Мною овладели облегчение и страх, и от этого сочетания подкосились колени. Джуд крепче сжал меня, удерживая на ногах.

– Как… как я сюда попала?

– Т-ш-ш. – Джуд приложил ладонь к моей щеке, большим пальцем стирая влагу. – Ты заблудилась. Как и все мы когда-то.

И он нашел меня. Вопрос только в том, где?

Я вскинула подбородок и оглядела мрачный лес, в котором мы стояли. Я не узнавала окружение, отчего паника все сильнее распирала грудь. Я была… я была в пустоте тумана, яркий белый свет освещал три зеркала. Затем появился Сириан, его маска упала, а потом я уставилась на свое отражение в зеркале, окруженном серебристыми лозами и шипами.

– Но где мы? – наконец спросила я, собравшись с силами, чтобы сформулировать слова. Каждое из них обжигало горло. Мы не в реальном мире, не в истинном смысле этого слова, и казалось настоящим чудом, что Джуд последовал за мной сюда.

– Тебе не стоило смотреть в то зеркало, Киара. Оно слишком могущественно для любого существа, кроме бога. – Джуд опустил голову, коснувшись моего лба своим. – Очаровавшись им, ты погрузилась в себя, в свою тьму.

Моя тьма была тьмой Асидии, ее потерей веры.

Я огляделась вокруг Джуда, осматривая землю, которую знала всю свою жизнь. Место, где царили и страдания, и отчаянная надежда. Но это место было мне домом, и я не могла подавить желание защитить его. Защитить себя. Сколько бы тьмы во мне ни было.

Джуд взял меня за подбородок и заставил взглянуть на него.

– У нас мало времени. Я оглушил Исайю своей магией, чтобы последовать за тобой через зеркало, но пока мы разговариваем, он вполне может перерезать нам глотки.

– Подожди… – Я толкнула его в грудь, встревоженно глядя в глаза. – Ты сказал, что там был Исайя? – Это невозможно. Он умер у нас на глазах.

Но потом я замерла.

Я видела, как его тело вздрагивало при вдохе, прежде чем мы оставили его в Тумане. Тогда я решила, что причиной моей