Депутатский запрос - Иван Афанасьевич Васильев

только? А может, это — отдушина. Какая? Ну хотя бы возможность удовлетворить натуру искателя. Вы вот пчелами увлекаетесь, другой — яблонями, третий — в тепличке опытничает… Я думаю, не одно желание иметь на столе яблоко-ягоду толкает горожанина к участку в садовом кооперативе, а еще и тяга покопаться в земле, душу отвести. Кто знает, со временем, может быть, огороды станут своего рода опытным полем, человеческая натура беспокойна, по природе своей он — неуемный искатель, а в общественном производстве не очень-то поэкспериментируешь». — «С этой точки зрения, конечно, смысл в огороде есть», — задумывается мой собеседник.

Такого вот, я бы сказал — социального, мышления у деревенских руководителей пока что маловато. И потому маловато, что они по-прежнему считают себя всего лишь хозяйственниками, хотя социальная сторона деревенской жизни занимает в их заботах уже немалую долю. Опять вспоминаю спор с Василием Константиновичем Старовойтовым в Мышковичах: какому воспитанию детей отдать предпочтение — семейному или общественному? Это же вопрос формирования человека, и он вплотную встал перед председателем. Вот и нужен ему собеседник, который поразмышлял бы вместе с ним, оторвал бы его на час-два от повседневных забот и помог устремиться мыслью на одно-два десятилетия вперед. Мысль социальная становится необходимым инструментом хозяйственной практики председателя. В последние годы я замечаю, что председателю не с кем поговорить на «деревенские темы». Бывало, за вечерним чаем отведет душу с райуполномоченным. Теперь если районные деятели и заявляются в деревню, то обыденком. На совещаниях, за всякого рода «круглыми столами» разговоры хотя и проблемные, но опять же с хозяйственным уклоном. А вот газетчик — не строчкогон, конечно, а думающий — таким собеседником может быть, сама профессия ему велит «думы вытягивать». На этой почве я со многими председателями сошелся, и, смею сказать, не без пользы для обеих сторон. Провинциальный газетчик мне представляется своеобразной аккумуляторно-генераторной системой: он аккумулирует в себе мысли многих людей и в то же время генерирует, но уже не в первоначальном, а как бы в переработанном, пропущенном через свой мыслительный центр виде, возбуждая тем самым мысль собеседника. И процесс этот бесконечен. Внешне профессия наша кажется однообразной, утомительной — каждый год пишешь об одном и том же, словно по кругу ходишь, — а на самом деле — непрерывная новизна, ибо мысль все время движется, постоянно заряжаешься и постоянно отдаешь, иной раз даже не замечая этого, но испытывая душевное удовлетворение. Счастлив тот газетчик, который не потерял этой способности — впитывать и отдавать!

3 ноября 1984 года

Прочитал подборку стихов Владимира Жукова, ивановского поэта, — мы с ним познакомились в 1978 году в Волгограде, — напечатанную «Советской Россией», и не выдержал, написал ему письмо с просьбой прислать автограф стихотворения «Сыну». Это — завет, наказ, надо его крупно написать и вывесить в музее. Вот оно:

СЫНУ

Когда вырастишь и поднимешь детей

На крутое крыло, — отпуская по свету,

Передай им и тыщу четыреста дней —

Фронтовую мою эстафету.

Через марево горя, руин и смертей,

Нерожденных детей и поэм недопетых,

Через путы кровавых солдатских траншей

Продиралась к нам в заревах наша Победа.

Пусть они ее свято, светло берегут —

Так, как знамя гвардейское — воин…

Чтобы я за нее и на том берегу

Хоть четыреста лет был спокоен.

Долго не спал и думал: а не построить ли мне за свой счет домишко под музей и библиотеку? Даже книжку листал — выбирал проект. Один приглянулся. Если бы совхоз выделил материалы, пожалуй, взялся бы. Понятия не имею, сколько мне принесет театральная постановка «Земли русской»; если достаточную сумму, то можно бы отдать выручку на музей — пусть это будет моей отметкой 40-летия Победы, ведь до 50-летия едва ли кто из писателей-солдат доживет. В газетах один за другим некрологи: Закруткин, Кожевников, Семенихин… Что-то тревожное нарастает и нарастает в душе.

Юрий Бондарев отозвался на просьбу, прислал «Горячий снег» с добрыми пожеланиями нашему делу. Так что верь не верь, а делать надо. А то получится так: солдат гадает — если его убьют, то в бой он не пойдет…

* * *

В периодике часто встречается имя кандидата экономических наук В. Переведенцева, пишет он на темы демографии. Вот и на этот раз в статье «Нечерноземье, годы грядущие» (журнал «Сельская новь» № 10 за 1984 год) пытается предсказать, что станет с российской деревней к началу будущего века, и поскольку по его выкладкам ей грозит чуть не полное вымирание, то выдает рекомендации, как этого избежать, то есть как и кем заселять коренную Россию, именуемую ныне Нечерноземьем.

Статистика, увы, тревожная. Автор приводит сравнительные данные переписи населения 1959 и 1979 годов. На селе проживало (в тысячах человек): в Новгородской области в 1959 году 455, а в 1979-м — 255, в Псковской, соответственно, 695 и 380, в Калининской — 1019 и 550, в Смоленской — 755 и 449, в Кировской — 1182 и 594, то есть за двадцать лет число жителей сократилось в два раза. Процесс этот продолжается, убыль невозможно возместить только закреплением молодежи: ее попросту не хватит, рождаемость сокращается. Следовательно — заселять. «Каким видится мне путь заселения Нечерноземной зоны? — спрашивает автор и отвечает: — В село переселяется некоторая часть жителей городов Нечерноземья, в города зоны переезжает соответствующее число горожан из трудоизбыточных южных районов страны, а на их место, в южные города, переходит нужное им число людей из избыточного сельского населения этих регионов».

Переведу сей проект на конкретный язык: в нашу деревню Борки переезжает из Великих Лук и Пскова, скажем, сто человек, на их место в Великие Луки и Псков переезжает из Ташкента и Алма-Аты столько же, а туда столько же приходит из аулов. Точь-в-точь как в школе: первоклашки перешли во второй класс, на их место — дошколята, а десятиклассники — в вузы. Что двигает школьниками? Естественный рост и обязательность образования. Что будет передвигать взрослых, семейных людей по схеме Переведенцева? На этот вопрос ученый не дает ответа. Похоже, он и не задается им. Надо переехать — и всё тут! Как же так — выдавать рекомендации, да еще с завидной настойчивостью, и не пытаться ответить на вопрос? Что это — желание поиграть цифрами? Заострить проблему? Она и без лишних слов до того остра, что не видит ее только слепой, не слышит только глухой. Председателя колхоза, начальника РАПО, секретаря обкома не надо убеждать в остроте проблемы малолюдья. Тогда — кого же? Госплан? В его руках что и кого, куда и зачем передвигать. Тогда тем более нужны деловые,