Депутатский запрос - Иван Афанасьевич Васильев

в городе и при первом благополучном ветре сняться с якоря. Проблема деревенского малолюдья — это не только сельская проблема, но и городская. Осмелюсь сказать так: несмотря на неслыханный технический прогресс в промышленности, город в производительности труда не ушел далеко от деревни. В подтверждение приведу слова заведующего сектором НИЭИ при Госплане СССР доктора экономических наук В. Костакова: «Очень симптоматично, что насыщение сферы труда «лишними людьми» по времени точно совпадает с тем периодом, когда мы стали всё больше и больше страдать от недисциплинированности. Развитие производства должно сопровождаться высвобождением рабочих рук — это один из главных законов научно-технического прогресса, а у нас этого не происходит. Кадровый избыток снижает интенсивность труда. Получается, что мало кто работает с полной, стопроцентной нагрузкой, не все отрабатывают полностью свою зарплату» («Литературная газета», 2 февраля 1983 года). Далее ученый приводит цифры по пятилеткам, говорящие о снижении производительности труда. Следовательно, наведение порядка в использовании рабочей силы городом есть первейшее условие решения проблемы сельского малолюдья. Путь экстенсивного развития промышленности — за счет притока рабочей силы из деревни — кончился, но инерция набрана и никак ее не преодолеть. Поэтому постановление о возможно максимальном сокращении строительства в городах и переключении их строительных мощностей на село, в сущности, остается невыполненным. И тут не только причины объективного характера действуют, но и субъективного. В сознании заводских руководителей укореняется мнение, что этим самым они подрубают сук, на котором сидят, а сидят они именно на трудоизбыточности.

Перед нечерноземным городом ясно обозначилась альтернатива: либо он максимально возможно и в короткий срок помогает поднять до современного уровня жизнь деревни и отдает ей фактический избыток своей рабочей силы, либо берет на себя обезлюдевшую землю, то есть опять же застраивает ее, заселяет и обрабатывает. Тот и другой варианты уже есть в натуре. Сошлюсь на белорусские примеры, которые своими глазами видел нынешним летом. В Пуховическом районе построили Красногвардейский комплекс по выращиванию 12 тысяч мясных бычков и при нем микропоселок. Так вот, жить и работать здесь остались 70 семей горожан, возводивших комплекс. А Бобруйский шинный комбинат взял, как говорится, «за себя» целый экономически слабый совхоз, в один год провел туда сорокакилометровую дорогу, построил дома, заселил их и поднял производство до уровня передовых хозяйств. Таких примеров я мог бы назвать десятки и по Северо-Западу Нечерноземья. Какой вариант предпочтительнее, первый или второй? Я думаю, однозначного ответа нет, по крайней мере сегодня. Сегодня нужно и то и другое. Город Бобруйск, например, в шести подшефных районах строит пятьсот усадебных домов, но он не отказывается, как видим, и от того, чтобы взять землю. Общее в двух вариантах одно: без города не обойтись.

И это не весь, как говорится, «резерв заселения», есть еще косвенный — качество технической оснащенности деревни. Некоторых машин и орудий уже избыток. Местами на тракториста приходится по два трактора плюс комбайн. Многие машины и орудия покупаются только затем, чтобы разобрать их на запчасти. А вот о качестве, увы, похвального не скажешь: не выдерживают гарантийного срока, низка производительность, не обеспечена комплектность — много разрывов в технологии, которые приходится заполнять ручным трудом. Наконец, многочисленность и раздробленность служб агросервиса, которые уже пора бы числить по категории «сельского населения». Этот фактор — наличие целого отряда «городских земледельцев» — следует непременно учитывать, когда ведем речь о заселении деревни. Порядок в агросервисе есть порядок в сельском хозяйстве.

Еще об одном косвенном резерве и прямом стимуляторе к заселению — о сервисе самого человека. Силою власти процесс концентрации (путем закрытия учреждений и увода служащих из деревень в районные и областные города) торговли, медицинского, культурного и бытового обслуживания села приостановлен. Но этого мало. Надо вернуть в село и службы, и служащих. Однако ведомства этого не делают, не спешат исправить вред, нанесенный селу. А то, что исправлять ошибку надо, сомнению не подлежит. Я видел, как это делается в совхозе «Рассвет» Дмитровского района Московской области, о чем и рассказал выше — в главе «Слетаются люди в родные гнезда». Меня удивляет примитивность мышления руководителей сферы обслуживания: в страдную пору они так рьяно стараются обслужить пахаря и комбайнера, что везут в поле целые бригады певцов, плясунов, поваров, парикмахеров и даже медиков, находя для этого и людей и транспорт, но никак не возьмут в толк, что обслуживать подобным образом пахарей надо не в поле, а по месту жительства, не эпизодически, а постоянно, тогда и труд их станет производительнее и числом их станет побольше.

Когда вот так из деревни окинешь взором, что делается вокруг деревни, честное слово, оторопь берет: насколько же мы безалаберны в использовании собственных трудовых ресурсов! Как неумно, не по-хозяйски транжирим самое ценное — труд человеческий! И как ленивы мозгой шевелить. Зато как дружно и согласно «слезу пущаем»: людей нет, помогите! А я не сказал еще о «внутреннем» резерве: в хозяйствах, если навести порядок с дисциплиной, окажется, что людей не только хватает, а даже избыточно. Что это так, показывает «безнарядка». Там, где перешли на бригадный подряд, о малолюдье уже не говорят. Но он не получает желаемого размаха по той причине, что у организаторов производства — технологов — нет… желания! Это же так хлопотно и ответственно! И зачем им утруждать себя лишними заботами, коль материальное благополучие у них повыше любого районного руководителя!

Вот куда потребно сегодня обратить внимание науки, а не на сомнительные теории межрегионального переселения. Они только сбивают с толку практиков, уводят в сторону от наиглавнейшей сегодняшней задачи — наведения высокого порядка повсеместно. «Теория переселения» базируется на неизменности беспорядка: что есть, то есть, изменить ничего нельзя. И разве неизвестно, что туда, где беспорядок, не едут и никакие льготы оргнабора не помогают.

7 ноября 1984 года

Любым переселением, одиночным или массовым, если оно не принудительное, движет интерес. Выгода. Преимущества нового места перед старым. Льготы переезжающим и привилегии переехавшим. Без интереса никто с места не тронется.

Мои заметки — не ученый трактат, в них всего лишь наблюдения и размышления кое-что повидавшего человека. В частности, по поводу привилегий. Поскольку российскую деревню так или иначе заселять надо и поскольку переселенцам те или иные привилегии давать придется, постольку над данным предметом и поразмышляем.

На моей памяти история предмета начинается с эмтээсовских трактористов. Их тогда называли рабочим классом в деревне. В самом деле: твердая оплата труда деньгами и натурой, отпуска, больничные, санатории, пенсии, трехразовое питание на полевых станах и так далее — все как на заводе. Эти привилегии были сохранены и после 1958 года, когда трактористы перешли в колхозы. Они были первыми