В шаге от рубежа - Ксен Крас

и средств восстановить их так и не нашлось. Скорее ради дани традициям, нежели по каким-то иным причинам – Бладсворды чтили обычаи и трепетно относились к тем, что касались защиты и потомства – внутри оставляли несколько человек, которые большую часть времени отдыхали.

В прошлый раз Квейн, который называл себя бастардом бастарда вассалов Бладсвордов Блэкбоу, поведал, что он уже в третий раз отправляется на небольшой отдых – в башнях сохранилось немало помещений, в основном в нижней части, где имелись камины. Стражникам неизменно привозили необходимое, рассчитанное на группу от шести до полутора десятков человек, в зависимости от расположения и размера оборонительного сооружения, и почти всё время охрана могла спать, есть, болтать, играть в кости, а порой и бегать в соседние деревни, к женщинам. У Квейна, который имел в городе жену и троих детей, в деревнях близ крепости проживали уже две возлюбленные дамы, которые пока и не подозревали друг о друге. Одна, по его словам, прекрасно готовила, а вторая верила в любые россказни мужчины, восхищалась и считала его героем. Выбрать одну из двух воин никак не мог.

Почему Райан не вспомнил об этом пути раньше, он не знал. Скорее всего он слишком устал, замёрз и разозлился, и только отдохнув в тепле, собрался. А может, места показались ему знакомыми и потому воспоминания нахлынули. Так или иначе, но лорд верил, что вместе с подданными получил шанс. Взвешивать своё решение, искать другие варианты, долго запрягать – это предпочитали делать Клейс, иногда Ласс. У Райана подход был куда лучше, как только идея приходила в его голову, он направлял свой отряд в нужную сторону. А уж требуемое направление находить правитель умел всегда.

В этом месте Ров Красных Копий уже сходил на нет, вместо него имелся глубокий овраг с почти отвесными стенами, внизу которого красовались колья из дерева и металла. Часть их находилась в плачевном состоянии, деревянные покрылись мхом и прогнили, другие – проржавели, но упасть с края в яму на старое, пусть и уже подпорченное оружие или свернуть себе шею у правителя не было ни малейшего желания. Мосты, как и в других частях Рва, вели только через башни, и перебраться на другую сторону широкого оврага с лошадьми и измождёнными людьми, минуя нормальные дороги, было почти невозможно.

Райан, уверенный в том, что крепость до сих пор пустует, повёл за собой отряд. Он бы с радостью оставил их наблюдателями, но упрямцы отказались слушать приказы и не принимали никакие аргументы. Чем ближе они подходили, тем больше лорд убеждался в своей правоте – строение выглядело по-прежнему заброшенным и безлюдным. Ровно до того момента, пока Форест не оказался на расстояние выстрела и на стене не появился с десяток силуэтов.

В опешивших воинов полетел град стрел.

Райан видел, как распахнулись узкие ворота и из них, пригибаясь к лошадям, выехали рыцари с гербами Бладсвордов. Они не задавали вопросов, не предупреждали, не пытались вести переговоры. Эти люди взялись за оружие сразу, их лучники не делали предупредительного выстрела. Подданные Мортона ставили перед собой единственную цель – убить.

Лорд-правитель скомандовал отступать. Он кричал своим людям, рычал на врагов, вертелся, тщетно стараясь отыскать взглядом верных воинов, часть которых полегла в первую же минуту, не ожидая атаки.

Всадники из крепости окружали остаток отряда, и Райан, не пожелавший покидать людей и не попытавшийся бежать, когда ещё было время, растерялся. Он понимал, что их берут в кольцо, и вовсе не для того, чтобы сопроводить домой. Мужчина отбивался от тех, кто решался приблизиться, а таких оказалось немного. Лорд был уверен в своих силах, он твёрдо знал, что уложит хоть десяток врагов, но сейчас его ранили не клинки, а крики умирающих рядом с ним верных подданных. В порыве бушующей ярости, поднявшейся в нём и выплеснувшейся на недругов, Райан и сам не заметил, как то ли спешился, то ли был сдёрнут с коня.

Один из всадников воспользовался тем, что Форест столь же высок и массивен, сколь и неповоротлив, и, пока лорд отмахивался от очередного противника, ринулся на него. Когда Райан, уже почти смирившись с неизбежной смертью и осознав, что не успеет отступить или увернуться, твёрдо решил забрать с собой хотя бы ещё одного врага, противник охнул и повалился вперёд. Седло и стремена не позволили ему упасть, а лошадь, почуяв неладное, начала продираться прочь из гущи боя.

Правитель Гринтри не сразу сумел разглядеть стрелу во враге, странную, с цветастыми перьями на конце, совершенно непригодную для того, чтобы пробивать доспехи, но угодившую в обнажённую шею. Пока лорд удивлённо всматривался, ещё одна стрела пронзила очередного защитника башни. Непонятные крики, дикие, совершенно лишённые какого-либо смысла, привлекли его внимание очень вовремя – Форест увидел, как на его врагов налетел странно одетый конный отряд.

Несколько всадников, кажется, Райан разглядел двоих или троих, с раскрашенными лицами, тёмной кожей и почти без доспехов, особенно выделялись среди толпы. Большинство же остальных выглядели так, словно их кольчуги и панцири чинились множество раз, а одеяния являлись скорее сочетанием привычных в Ферстленде, но украшенным обилием чужих элементов. Особенно бросались в глаза длинные цветастые «хвосты», притороченные к ремням.

Впереди орды незнакомцев, как острый кол в лёд, в противников влетела мускулистая женщина. Её лицо покрывали длинные шрамы, продолжавшиеся на обнажённой шее, на поясе незнакомки болтался меч, а внушительных размеров топор на длинной рукояти работал так, словно дама выбралась нарубить дров и решительно не желала зябнуть в ненатопленной хижине ещё как минимум три зимы.

Райан невольно засмотрелся.

Мортон

Проклятые культисты, совершенно не способные думать наперёд, испоганили всё, что только могли!

Мортон рвал и метал в Кнайфхелле. Он совсем недавно вернулся в родной дом, стены которого должны были его защитить, а люди – помочь советом и делом, и теперь, несмотря на кажущуюся безопасность, не представлял, что ему предпринять, чтобы исправить сложившуюся ситуацию. Виноваты в ней, разумеется, были те самые змеи, которых он пригрел и с которыми согласился вести дела, чтобы убрать ненужных им всем людей. По глупости, не иначе. Причиной этому стала горькая обида, осознание предательства, понимание, что одного из восточных лордов на деле ценили куда меньше, чем требовалось.

Как водится, неверный путь начался с первого шага. В данном случае с шага Его Величества.

Неугомонный Гийер Старскай вбил что-то себе в голову, он так и норовил отправить Мортона прочь из столицы. Хотел лишить воина дела всей его жизни. Лорд не считал себя знатным человеком, он был рыцарем до глубины души и желал идти вверх, строить карьеру командующего или войти в