В шаге от рубежа - Ксен Крас

а потом его тело найдётся в какой-нибудь реке у Редглассов. Это отвело бы подозрения от Бладсворда и заставило Экрога изрядно попотеть, доказывая невиновность. – Убейте их всех. Убейте, а затем погрузите в мешки, набейте их камнями и бросьте в реку или море. Или скормите свиньям. Сделайте так, чтобы их больше не было, и тех, кто их приютил, отправьте следом.

Амадинллин

Большой Жестокий человек поднялся с бревна, стоило лишь Мэнди подойти к костру. Мужчина делал это всякий раз, так же как и молодой вожак Вихт Вайткроу. Как и остальные люди, прибывшие из Других земель вместе с главарём и жившие по непонятным законам. Они были приучены вставать при появлении женщин, зачем-то подавали руки и помогали устроиться. При появлении всех женщин, любых, даже таких, как Амадинллин.

Воительница чувствовала себя странно. Непривычное поведение не добавляло умиротворения, в Доме из камней она переживала это легче. Ещё более непривычным было внимание вожака с Других земель, назвавшегося Райаном Форестом. Но принижать чужие традиции, тем более перед воином, который отважно сражался и, как и положено настоящему вождю, не оставлял свой народ, означало проявить неуважение не только к Жестоким людям, но и к самой себе. Наплевать на вложенные в неё усилия. Показать, что в самом деле она является дикарём – это слово неизменно проскальзывало, где бы женщина ни находилась.

С юных лет Мэнди привыкла к двум культурам, она чтила традиции своего племени не меньше, чем обычаи Жестоких людей. Проживающие в Дэйбрейке отличались от своих сородичей с Других земель, живущих за большой водой, и не походили на привычных жителей из свободных поселений вроде тех, где родилась воительница. В Доме из камней жил кто-то средний, промежуточное звено, сковывающее разные куски цепи. Привычные и непривычные одновременно. Их схожесть взглядов отчётливо проступила, лишь когда в Дом из камней начали прибывать чужеземцы, бывшие совершенно иными. Одним из таких чужаков стал молодой вожак Вихт Вайткроу.

Мэнди впервые видела его, и почему-то от неё требовали полного подчинения. Непонятные долгие речи прибывшего и его ужимки не вселяли доверия. Лишь из-за Виллы, Венса и Велеса Мэнди приняла Вихта и попыталась понять.

Приятель молодого главаря из Других земель, назвавшийся Рирзом, показался женщине ближе. Хотя они успели переговорить всего несколько раз, Мэнди чувствовала в человеке силу бойца. Нечто неуловимое, необъяснимое, знакомое было в том друге вожака. Духи на его счёт не отвечали, они не хотели рассказывать, права ли воительница. Такое случалось нередко. В тот раз Мэнди не требовался их ответ – связь была, она ощущалась, и когда на пиру в честь гостя Рирз передавал ей кубок, Амадинллин почувствовала в пальцах лёгкое покалывание, как от ледяной воды.

Но с Рирзом подобное произошло всего раз. Райан Форест же не переставал нервировать женщину, и она не понимала причины. В большом вожде чувствовалось что-то такое же знакомое, более близкое, словно некогда они принадлежали к одному племени, разделённому на два соседних поселения, виделись когда-то в детстве, а теперь встретились вновь. Странное ощущение не оставляло её уже второй день, с тех пор как они впервые заговорили.

– Сиди, – кивнула здоровяку из Жестоких людей женщина, но тот упорно продолжал стоять, пока она не села на край бревна и не протянула к огню руки. Ночи становились холоднее, а духи упрямо молчали. Им не нравились эти земли, а может, они сердились на Мэнди. Подолгу она бродила вокруг лагеря, стояла в высокой траве или среди деревьев. Она хотела услышать их зов. Ветер, единственный её спутник в такие моменты, был холодным, пронизывающим и чужим, посланным не на благо. Он морозил, а не помогал.

– Что мы теперь будем делать? – поинтересовался вождь из Жестоких людей. Уже не в первый раз. Теперь Мэнди знала ответ.

– Ты – лечиться. Я пойду в город, отправлю письмо.

– Ты не должна! – Большой мужчина опустился обратно на бревно, его голос, и без того громкий, стал ещё раскатистей. – Мои люди уже поплатились за мою глупость, и посылать на смерть ещё кого-то, тем более женщину…

– Ты мной не командуешь. И не отправляешь. Я сама иду, – попыталась утихомирить вожака Амадинллин, но тот продолжал реветь медведем и переубеждать её.

При первой встрече вождь показался решительнее. Скорее всего, на его нрав повлияли потери. Жестокие люди этим отличались от соплеменников воительницы, они не знали, что ждёт их после смерти, и тяжело переживали утраты.

Несколько дней тому назад Амадинллин не знала, зачем духи ведут её на юг, хотя до этого направление было иным. Она привыкла редко задавать вопросы и часто действовать. Отряд почти дошёл до границ с землями, которые Райан называл своими, оставалось всего полдня пути, но ответа, для чего это, не появилось. Сопровождающие женщину норовили развернуться, духи же настойчиво продолжали вести вперёд. Мэнди слушала только последних. Она не убеждала свиту следовать за ней, но Огрор старался за неё. Заботливый рыцарь не оставлял недвусмысленных намёков, так и норовил показаться защитником. Однажды он залез к воительнице в шалаш ночью – Мэнди понимала, что явно не для того, чтобы проявить заботу и стоять на страже её сна, – но мужчина не подумал, к чему это приведёт. Привыкшая путешествовать в одиночестве Амадинллин всегда чутко спала в обнимку с оружием. Огрор, чудом лишившийся в тот день лишь куска уха, а не всей головы, более по ночам никуда не лазил, а желание сделаться кем-то значимым для Мэнди принялся проявлять троекратно.

Зовущий себя лишь наполовину Железным человеком не верил в правильность пути, не доверял духам. В нём осталось слишком многое от Жестоких людей. Но он подгонял своих воинов и соплеменников воительницы, общество которых Мэнди приходилось терпеть. Впрочем, в какой-то момент она поняла, в чём преимущество путешествия группой.

Тогда у небольшого Дома из камней, который спутники называли крепостью, на глазах женщины разворачивалась битва. Может быть, Мэнди и не обратила бы на неё внимание, она предпочитала не лезть к тем, кто выясняет отношения при помощи оружия, но духи трепали её волосы, одежду и настойчиво подталкивали в нужную им сторону. Лошадь под воительницей, несмотря на противоположный приказ, заржала и поскакала в сторону сражающихся.

Жестокие люди из Дома из камней были в большинстве и свирепо расправлялись со второй группой. Нескольких человек смели сразу, не позволив достать оружие, ещё двое погибли как истинные воины, но слишком быстро, и не унесли с собой ни одного врага. Вскоре в живых осталось совсем немного воинов, и самым яростным бойцом оказался большой мужчина. Он хорошо сражался, умно, яро, и додумывался не только применять оружие, но и тело, чтобы спихивать людей с