Рабыня Гора - Джон Норман

– Кто первый двинется, – кричала Ремешок, – на того спускаю слинов!

Парни попятились. Яростно заорала Мелина.

– Бросьте дубины! – приказал Турнус. Не спуская глаз со слинов, незадачливые вояки швырнули дубины на землю.

– Какая-то рабыня! – надрывалась Мелина. – Да как ты смеешь вмешиваться!

– Сегодня я освободил ее, – рассмеялся Турнус.

Точно! На ее шее нет веревочного ошейника! Выбравшись потихоньку из круга, она сняла его. И теперь, держа на поводках слинов, по-прежнему одетая в рабский балахон, гордо стояла, освещенная пламенем костра – свободная женщина.

– Вставай, Брен Лурт, – приказал Турнус.

Молодой человек нетвердо встал на ноги. Резким движением сорвав с него тунику, Турнус схватил его за руку и, не церемонясь, потащил к дыбе, на которой, беспомощно распростершись, лежала я.

– Вот та самая рабыня, которая так тебе нравится, Брен Лурт, – сказал Турнус. – Лежит перед тобой беззащитная. – Брен Лурт с отчаянием взглянул на меня. – Ну, разве не аппетитная? – Я содрогнулась. – Разве не лакомый кусочек? – вопрошал Турнус.

– Да, – прошептал Брен Лурт.

– Возьми ее, – приказал Турнус. – Я разрешаю. Брен Лурт потупился.

– Ну, вперед! – торопил Турнус. – Возьми ее!

– Не могу, – еле слышно проронил Брен Лурт. Разбит наголову!

Отвернувшись от дыбы, Брен Лурт наклонился и подобрал с земли свою тунику. Пошел к воротам. Их распахнули перед ним. И он ушел прочь из селения Табучий Брод.

– Кто хочет, отправляйтесь за ним, – бросил Турнус его бывшим приятелям.

Но вслед за бывшим коноводом не двинулся никто.

– Из какого вы села? – спросил Турнус.

– Из Табучьего Брода, – угрюмо ответили они.

– Кто глава касты в Табучьем Броде?

– Турнус.

– Идите по домам. Согласно законам касты, вы наказаны. Они покинули круг. Наверно, будут весь сезон его поля обрабатывать.

Мелина, выскользнув из круга у костра, вернулась в хижину, которую она делила с Турнусом.

– А теперь устроим праздник! – провозгласил Турнус. Вокруг послышались радостные возгласы.

– Но сначала, Турнус, любовь моя, – стоя у дверей хижины, произнесла Мелина, – давай выпьем за сегодняшнюю победу.

Молчание.

С кубком в руках она величественно, не торопясь, спустилась с лестницы и подошла к Турнусу. Поднесла ему кубок:

– Выпей, благородный Турнус, любовь моя! Я принесла тебе вино победы.

И вот тогда до меня дошло. Ну ловка! Рассчитывала на Брена Лурта и его приятелей. А на случай, если им не удастся совладать с Турнусом, выменяла у Тупа Поварешечника снадобье. Обещала меня Брену Лурту, если он победит. И Тулу Поварешечнику обещала – в обмен на порошок, если подействует. Так или этак повернется дело – рабыня Дина точно игрушка в ее руках. Улыбнулась бы Брену Лурту удача – получил бы меня. Снадобье не понадобилось бы, и она вернула бы его Поварешечнику. Оплошал Брен Лурт – значит, пускает в ход порошок, а меня отдает в уплату. Хитроумный план. Не одно, так другое. И в обоих случаях расплачивается мною. Неплохо придумано.

– Выпей, любовь моя, – поднося Турнусу чашу, сказала Мелина, – выпей за свою и мою победу.

Турнус взял чашу.

Изо всех сил пыталась я крикнуть – и не могла. Билась в проклятых колодках, бешено вращая глазами над огромным кляпом.

Никто не смотрел на меня. Я отчаянно билась, пыталась крикнуть, но ни звука издать не могла. У меня во рту – гори-анский кляп.

«Не пей, хозяин! – закричала бы я. – Вино отравлено! Не пей! Это ад!»

– Выпей, любовь моя, – сказала Мелина. Турнус поднял чашу к губам. Помешкал.

– Пей! – торопила Мелина.

– Это наша общая победа, – сказал ей Турнус.

– Да, любовь моя.

– Выпей первой, подруга.

В лице Мелины мелькнул страх.

– В первую очередь это твоя победа, любовь моя, – нашлась она, – а потом уж моя.

Турнус улыбнулся.

– Выпей сначала ты, любовь моя, – настаивала она.

– Любовь моя, сначала ты, – сказал, улыбаясь, Турнус.

– Нет, ты.

– Пей! – Голос его посуровел.

От лица Мелины отхлынула кровь.

– Пей, – повторил Турнус. Трясущимися руками она потянулась к чаше.

– Я подержу чашу, – сказал Турнус. – Пей!

– Нет. – Она опустила голову. – Это яд.

Турнус улыбнулся и, откинув голову, осушил чашу. Мелина в страхе не сводила с него глаз.

– Привет мой вам, леди! – промолвил, появляясь из-за хижин, Туп Поварешечник.

– Снадобье безвредно, – отбрасывая кубок прочь, объявил Турнус. – В молодые годы мы с Тупом Поварешечником вместе рыбачили, охотились на слинов. Однажды я спас ему жизнь. Мы – братья, породненные когтем слина. – Турнус поднял руку.' Ниже локтя виднелся неровный шрам. Откинул рукав и Поварешечник. Такой же шрам – след когтя слина, который держал Турнус. Рука Турнуса помечена тем же когтем, только нанес эту рану Поварешечник. Торговец и крестьянин, они породнились, смешав свою кровь.

– И вот теперь, – продолжал Турнус, – он тоже спас мне жизнь.

– И рад, что такая возможность представилась, – добавил Поварешечник.

– Ты обманул меня, – сказала Тулу Мелина.

Он не ответил.

Переведя взгляд на Турнуса, Мелина отшатнулась.

– Лучше бы, – процедил Турнус, – в вине был ад и ты бы выпила первой.

– О, нет, Турнус, – прошептала она. – Нет, прошу тебя!

– Принесите клетку!

– Нет! – вскричала она.

– И ошейник для слина.

– Нет! Нет!

Двое мужчин отправились выполнять приказ.

– Прикажи избить меня батогами! – молила она. – Натрави на меня слина!

– Подойди сюда, женщина, – сказал Турнус. Она встала перед ним.

– Обрей мне голову и прогони с позором в село отца! Обеими руками рванув у ворота ее платье, он обнажил ей плечи. Женские плечи возбуждают мужчин. На Земле хорошо это понимают, потому женщины и любят вечерние платья с открытыми плечами. Знай об этом гориане, сочли бы еще одним доказательством врожденной тяги землянок к рабству. Женщина, что носит платье с открытыми плечами, в глубине души жаждет, чтобы ею обладали.

– Турнус! – протестующе вскрикнула Мелина.

Он держал ее за руки. Слегка встряхнул. Голова ее откинулась. Широкие обнаженные плечи сильны, красивы. В самый раз для лямок плуга. Для горианина любая часть женского тела прекрасна. Рука, запястье, лодыжка, углубление под коленом, изгиб бедра, мягкие, едва заметные глазу нежные волоски за ушком. Все предвещает восторг и упоение, все сулит блаженство. Мне доводилось слышать восторженные крики горианс-ких мужчин при виде женщины. Попадая на Гор из земной жизни, девушка оказывается совсем не готовой к тому, сколько страсти и вожделения вскипает в сердцах мужчин при одном лишь взгляде на нее. Сначала это сбивает с толку, ошарашивает, повергает в шок. А потом ее опрокидывают навзничь. Приспосабливается она быстро. Просто нет другого выхода. Она на Горе. В мире настоящих мужчин. Здесь она женщина. Именно сладострастию горианских мужчин обязаны своим существованием тщательно прикрывающие все тело платья, которые во многих городах Гора носят свободные женщины. Случайно брошенный игривый взгляд, небрежно обнаженная лодыжка – и вот уже ты дичь, которую непременно схватят и сделают рабыней. Рабынь же, если им позволяют носить одежду, обычно одевают в короткие легкие платьица, открывающие взорам прелестные очертания тела. Так угодно мужчинам. А воля мужчин – закон.