Один человек и один город - Вероника Евгеньевна Иванова

class="p1">– Я не полицейский, вести следствие не умею. И не верю в колдовство. Только факты уж больно странно сходятся между собой. Что скажешь? Это тоже твоих рук дело?

Дернула плечом. Сильно. Пришлось отпустить, пока кость не хрустнула.

– Я просила о смерти для того, кто тебя обидел.

Шагнула к кровати. Присела на пол, подтягивая колени к подбородку.

– Я желала, чтобы того человека не было. Никогда больше.

Отчасти так и получилось, если взглянуть беспристрастно.

– Он должен был умереть, и все.

Чтобы войти в чужой дом, надо получить разрешение, чтобы убить, довольно желания? Дикие нравы. Дикарские.

– Возможно, он и умер бы. Только вместе со мной.

Обернулась. Испуганно хлопнула ресницами.

– С… С т-тобой?

– Уж не знаю, каким способом твой злой дух собирался лишить жизни водителя, но это случилось как раз, когда в автобусе мы оставались вдвоем. И скажу честно: не думал, что выживу. Ещё бы немного и…

Она метнулась по полу стремительнее змеи. Обхватила руками мои ноги где-то чуть повыше колен, прижалась всем телом.

– Я не могла.

– Чего не могла?

– Причинить тебе вред… Сделать хоть что-то против тебя… Я не могла. И никогда не смогу!

– Так ты колдовала или нет?

– Я… Это не могло тронуть тебя. Ни один волосок на твоей голове!

Уж не знаю, как поживают мои волосы, но сотрясение они пережили. Вместе со всем остальным организмом.

– Прости меня.

Когда на тебя смотрят снизу вверх, да ещё жалобным взглядом, устоять трудно. Если, конечно, твои ноги не заперты в живой капкан.

– За что?

– Я знала, что ничего не получится. Знала сразу, как только тебя увидела. В самый первый раз, у порога своего дома.

– Знала?

– Ты сказал правду. Там, у фонтана. Любовь не дает колдовству совершаться.

– Совсем недавно ты твердила другое.

– Я… Я хотела. Знала, что все напрасно, знала, что получу в ответ только боль. И все равно не могла отказаться. Но больше, обещаю… Больше никогда не стану даже думать о том, чтобы…

– Чтобы «что»?

Кофейный взгляд вдруг стал предельно серьезным.

– Я не буду колдовать. Никогда.

Примерно в том же тоне обычно приносят присягу. На верность.

– Когда я рядом с тобой, мне ничего не нужно.

Занятное уточнение. Когда. А в остальное время?

– Никакого колдовства? Совсем никакого?

Поворот головы. Направо. Налево. Снова направо.

– А как же твоя мамбо? У неё на тебя явно были виды.

– Она поймет.

А не поймет, так придумает себе очередную загадочную историю с духами, вратами, путями и прочей ерундой.

– Но я должна быть рядом. Всегда-всегда.

Это я уже усвоил. Крепко-накрепко. И по большому счету возражать не хотелось. К тому же, дому требуется хозяйка. Хоть какая-нибудь.

– Хорошо.

– Ты… ты не прогонишь меня?

А смысл? Все равно будет болтаться неподалеку да мешаться под ногами в любой, особенно неудобный момент.

– Не прогоню.

Ликование в карих глазах. Совсем детское.

– Только учти, что у тебя появятся некоторые обязанно…

– Я все-все буду делать! Все, что скажешь!

Вот знает женщина, чем поймать мужчину. Любая. С младенчества, если не с рождения.

– Все не надо.

Сощурилась, растягивая губы в хищной улыбке.

– И этого тоже не надо!

– Ну совсем чуть-чуть…

– Брысь!

Она не стала испытывать судьбу дальше. Упорхнула, хихикая так гнусно, что заставила пожалеть о принятом решении. Глубоко и искренне, но недолго: солнце клонилось к закату, предвещая…

Ну да, новый день. Мой новый рабочий день.

La Vida publica[11]

Часть 3.1

«Ввиду истечения стабилизационного периода можно говорить о коренном изменении тенденций в приросте и убыли населения по отдельным территориальным зонам. В частности, необходимо особенно отметить тот факт, что регионы с традиционно высоким уровнем рождаемости, превышающим смертность более, чем вдвое, к настоящему моменту в большинстве своем перешли к обратному принципу. Разумно предположить, что в ближайшие десятилетия – в течение нескольких поколений – следует ожидать дальнейшего снижения плотности населения в перечисленных странах, возможно до минимального значения, оставляющего государству право быть признанным. Не в последнюю очередь такому положению дел способствует физическое ограничение ареала обитания с невозможностью расширения границ, однако более действенным в данном случае выступает фактическое отсутствие свободы перемещения при публичной декларации соблюдения прав человека.

Северным территориям продолжает требоваться рабочая сила, но в ближайшее время экономические факторы вряд ли приведут к принятию соответствующих политических решений, поскольку слишком высока вероятность нового глобального переселения народов, а вместе с ним и неизбежного перераспределения зон влияния, в чем не заинтересована на настоящий момент ни одна из сторон.»

(Из специального отчета Комиссии по демографии при ООН)

Проектирование зданий и сооружений – какая-никакая, а все же наука. Прочность, надежность, долговечность, всякие инженерные заморочки на тему того, как бы потратить меньше, а получить больше. Эффективности, в первую очередь. Ну и денег тоже. Куда же без денег? Но помимо технических условий строение должно удовлетворять требованиям эстетики и… Этики. Обязательно. Непременно. А если последним пренебречь, может возникнуть весьма неудобная ситуация.

Для политика тактичность – средство производства, а не свойство характера или результат воспитания. Никто из людей, занимающихся государственными делами на высшем уровне, не страдает укорами совести на предмет подслушивания и подглядывания. Я тоже, хотя такого эффекта не добивался. Ни осознанно, ни подсознательно. Поэтому когда изгибы коридора донесли до меня эхо разговора, уши затыкать не стал.

– Что скажете, сеньора? Или следует представить это предложение руководству?

– Ну зачем же… Не стоит отвлекать занятых людей. Я вполне могу принять решение сама. Компетенции хватит.

«Сеньорой» была, конечно же, Долорес. Правда, с доселе незнакомыми мне интонациями. Смесь робости, гордости, осторожности и настороженности – не тот букет, которым встречают, к примеру, работников. Значит, в кабинете присутствовал гость особого свойства. Вот только голос этого человека слишком уж напоминал…

– Пока не могу гарантировать постоянный контракт, но думаю, и разовые заявки будут полезны вашей конторе. В плане набора репутации, прежде всего.

– О да, репутация! Она стоит дороже денег, в этом вы правы.

– Вот перечень объектов, которыми вы могли бы заняться. Если согласитесь, поставьте в известность. Нет, не меня, диспетчера: его номер указан в каждой заявке. Да-да, тут внизу.

– Но в случае необходимости я могу сослаться на…

– Это было бы нежелательно. Думаю, вы понимаете, о чем я?

– Разумеется. Никаких проблем! А если в самом крайнем случае?

Ответа не последовало. Наверное, собеседник подмигнул Долорес или сделал какой-то другой знак, потому что прощальные слова толстушки прозвучали вполне удовлетворенно:

– Всего